Бреслав г психология эмоций. Бреслав, Гершон Моисеевич - Психология эмоций: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальностям "Психология", "Клиническая психология". Бреслав Г.М. Психология эмоций

Медицина

ПСИХОЛОГИЯ, наука о псих, процессах личности и их специфически человеческих формах: восприятии и мышлении, сознании и характере, речи и поведении. Советская П. строит сзое понимание предмета П. на основе рязработки идейного наследства Маркса… … Большая медицинская энциклопедия

- (от греч. душа и слово, учение), наука о закономерностях, механизмах и фактах психич. жизни человека и животных. Взаимоотношения живых существ с миром реализуются посредством чувств. и умств. образов, мотиваций, процессов общения,… … Философская энциклопедия

Призвана установить наиболее общие закономерности всех видов художественной деятельности, раскрыть механизмы становления личности человека творца, проанализировать различные формы воздействия искусств на человека. Содержание 1 Искусство как… … Википедия

психология критическая - направление марксистски ориентированной психологии, возникшее в Германии на рубеже 60 70 х гг. XX в. Ведущие представители К. Хольцкамп (глава школы), У. Хольцкамп Остеркамп, П. Кайлер, К. X. Браун, Г. Ульманн, О. Дрейер, и пр. Один из основных… …

психология творчества - область психологических исследований творческой деятельности (см. творчество) людей в науке (см. психология науки), литературе, музыке, изобразительном и сценическом искусстве (см … Большая психологическая энциклопедия

психология искусства - отрасль психологической науки, предметом которой являются свойства и состояния личности, обусловливающие создание и восприятие художественных ценностей и влияние этих ценностей на ее жизнедеятельность. Поскольку в искусстве человек духовно… … Большая психологическая энциклопедия

психология спорта - раздел психологии, изучающий закономерности проявления и развития психики человека в условиях спортивной деятельности. Специфика спортивной деятельности: 1) в высочайшей мотивации, позволяющей подвергать себя многолетним ежедневным физическим и… … Большая психологическая энциклопедия

психология когнитивная - одно из ведущих направлений современной зарубежной психологии. Возникла в конце 50 х начале 60 х гг. XX в. как реакция на характерное для бихевиоризма отрицание роли внутренней организации процессов психических. Распространилась в США,… … Большая психологическая энциклопедия

Исследовательское направление, изучающее свойства и состояния личности, обусловливающие создание и восприятие произведений искусства, социально психологические основы художественного процесса. П.и. сложилась как относительно самостоятельная… … Философская энциклопедия

Область психологии, предметом исследований которой являются природа, сущность, закономерности возникновения, формирования, функционирования и развития толп и масс, как специфических форм сообществ людей. Создана в конце 19 в. французским… … Новейший философский словарь

психология искусства сценического - область психологии, исследующая творческую деятельность художников сцены актера, режиссера и процесс восприятия сценических произведений зрителем. Ее особенности определяются спецификой ее предмета: 1) искусства сценического как одного из… … Большая психологическая энциклопедия

Бреслав Г.М. Психология эмоций.

М.: Смысл; Академия, 2004. С. 32-36

Лазарус одним из первых отметил опосредующую роль психологических процессов в возникновении стресса и, прежде всего, процессов оценки как стрессового стимула (или стрессора), так и ситуации в целом, а также процессов психологической зашиты, предполагающих защитную переработку угрожающей информации (Лазарус, 1970).

Угроза по Лазарусу представляет предвосхищение человеком некоторого будущего столкновения с какой-то опасной для него ситуацией, то есть определяется на основе процесса оценки. Лазарус был не первым в указании на роль процессов оценки в порождении эмоциональных явлений, однако он впервые попытался подвергнуть эти процессы эмпирическому изучению.

В эксперименте Лазаруса в качестве стрессора использовался документальный фильм о серии грубых ритуальных хирургических операций на мужских половых органах во время обряда инициации у одного из племен аборигенов Австралии. Во время сцен, изображающих сами ритуальные операции, наблюдалось выраженное повышение активности автономной нервной системы, измеряемой на основе электропроводимости кожи (КГР), а также признаки поведенческого стресса.

Исходя из посылки о том, что стрессовая реакция зависит от оценки воздействующей ситуации как угрожающей, Лазарус предположил, что при изменении основания при оценке степени приносимого вреда можно устранить или уменьшить стрессовые реакции. Для проверки этого предположения использовалось три различных звуковых сопровождения к одному и тому же документальному фильму, каждое из которых представляло свой способ интерпретации событий, заснятых на пленку.

Первое звуковое сопровождение носило травмирующий характер, так как оно подчеркивало вредные аспекты событий, второе носило отрицающий характер (где отрицался какой-либо вред изображаемого события - «отрицание»), третье -носило характер беспристрастного повествования («интеллектуализация»). Затем сравнивались степень угрозы и физиологические индикаторы стресса, порождаемого этим фильмом при немом варианте и при трех различных звуковых сопровождениях. Было обнаружено, что травмирующее звуковое сопровождение значительно увеличивало проявление стрессовых реакций по сравнению с демонстрацией немого фильма, в то время как остальные два сопровождения – «отрицание» и «интеллектуализация» - значительно снижали интенсивность стрессовых реакций по сравнению с демонстрацией немого фильма.

В качестве контрольного использовался фильм, показывающий серию несчастных случаев на лесопилке: пальцы одного из операторов калечатся пилой; пальцы другого отрезаются циркулярной пилой; стоящего рядом с циркулярной пилой человека убивает куском дерева, отлетающим от пилы в результате небрежности оператора, причем кусок дерева проходит через грудь жертвы. Это был фильм по технике безопасности, и два последних несчастных случая были представлены зрителю с помощью специальной комбинированной съемки.

Во время сцен, изображающих сами несчастные случаи, у большинства зрителей наблюдались три ясно выраженных момента повышения активности автономной нервной системы. Для фильма были созданы два сопровождающих текста, построенных на принципах «отрицания» и «интеллектуализации». При отрицающем сопровождении подчеркивалась нереальность показанных событий, а во второй версии зрителя просили заметить, например, насколько ясно и убедительно мастер излагает рабочим правила техники безопасности. В контрольных условиях кратко сообщалось, что в фильме будут показаны некоторые несчастные случаи на лесопилке.

Точно так же, как и в предшествующем фильме, было обнаружено, что тексты, способствующие защитной интерпретации, резко уменьшают стрессовые реакции на фильм, судя по частоте пульса и электропроводимости кожи. Все это позволяет Лазарусу делать вывод о том, что интеллектуальные процессы оценки лежат в основе возникновения стресса (Лазарус, 1970).

В своих последующих работах Лазарус усложняет свою модель, говоря о переоценках и двух принципиально разных видах или этапах оценки. Первичная оценка, по Лазарусу, относится к тому, в какой степени стимул «задевает» (в положительном или отрицательном смысле) благополучие индивида, включая «картину мира» и систему отношений индивида. Основными критериями или компонентами пер вичной оценки являются: 1) релевантность цели, 2) конгру энтность или неконгруэнтность цели, 3) тип Я-включенности. Вторичная оценка, по Лазарусу, относится к возможности индивида совершать необходимые для него реальные или воображаемые действия по отношению к стимулу, то есть к тому, в какой степени индивид способен снизить опасность и вред угрожающего стимула или усилить контакт с привлекательным стимулом. Основными критериями или компонентами вторичной оценки являются: 1) доверие или недоверие, 2 ) потенциал преодоления, 3) ожидания на будущее (Lazarus, 1991, 1998).

Релевантность цели относится к тому, насколько оцениваемый стимул или ситуация затрагивает цели индивида и его образ жизни. Если ее нет - нет и эмоции. Конгруэнт ность ими неконгруэнтность цели относится к тому, насколько оцениваемый стимул или ситуация соответствует или не coответствует желаниям, то есть облегчает или затрудняет достижение целей индивида и поддержание его образа жизни. Если облегчает, то можно говорить о конгруэнтности, а если мешает, то о неконгруэнтности. Тип Я-включенности относится к различным аспектам личной и социальной идентичности (ценности, идеалы, самооценка, представление о других людях и их благополучии и т.п.). Так, гнев возникает тогда, когда под угрозой оказывается наша самооценка или то, как нас оценивают другие, а чувство гордости - в противоположном случае. Чувство вины возникает при пренебрежительном отношении к моральным ценностям, а ощущение счастья - при всеохватывающем чувстве безопасности и благополучия.

Доверие или недоверие (может быть как внутренним, то есть направленным на себя, так и внешним) появляется при знании того, кто вызвал эту фрустрацию (или более позитивную стимуляцию), то есть является ли произошедшее актом произвола данного лица. Потенциал преодоления относится к тому, насколько и как индивид способен регулировать свое взаимодействие со стимульной ситуацией (Folkman et a/., 1986). Речь идет не о реальной регуляции и преодолении, а лишь об оценке индивидом своих перспектив в такой регуляции. Знаменитая басня Эзопа-Лафонтена-Крылова «Лиса и виноград» является прекрасной иллюстрацией этого компонента. После того, как лиса убеждается в невозможности достать гроздья винограда, она производит переоценку винограда как еще недозрелого. Ожидания на будущее по отношению к стимульной ситуации относятся к тому, насколько такого рода явления могут улучшить или ухудшить нашу жизнь. Охотник может долго выслеживать медведя и быть готовым к длительным усилиям, потому как «овчинка стоит выделки». То же самое можно сказать о человеке, не жалеющем усилий для подготовки к профессиональному интервью.

В своих более поздних работах Лазарус называет свою модель когнитивно-мотивационной теорией отношений (Laza rus, 1991; Lazarus, Folkman, 19866). По его мнению, теория эмоций должна определять не только стратегию изучения и определения эмоциональных явлений и их классификацию, но и интегрировать биологические универсалии и социокультурные факторы, объясняя одновременно множество взаимозависимых причинно-следственных процессов и переменных (Lazarus, 1991). В то же время теория эмоций должна давать специфическое описание отдельных эмоций, соответствующее общим закономерностям.

В названии «когнитивно-мотивационная теория отношений» последнее слово для Лазаруса означает, что эмоции всегда представляют взаимодействия индивида и его окружения, включая восприятие и оценку вредности (для негативных эмоций) или пользы (для положительных эмоций), а не просто воздействие внешнего стрессора или проявление интрапсихических процессов. Так каждая эмоция представляет свой «ядерный» тип отношения. «Мотиваци онная» - означает, что эмоции представляют реакции на возможность достижения - не достижения жизненных целей и выражают некоторую черту индивида или диспозиционную переменную в виде иерархии целей, но в то же время вызываются требованиями и возможностями окружающей индивида среды, что делает и эту сторону эмоций «интерактивной».

В то же время попытки Лазаруса найти физиологические критерии отделения эмоциональных явлений от неэмоциональных оказались не очень успешными, также как и попытки отделить рефлекторно обусловленные ощущения боли и удовольствия от собственно эмоций (Lazarus, 1991).

В связи с быстрым развитием научно-технического прогресса, особенно в последнее время, резко возрос темп жизни. За единицу времени человек не успевает выполнять то количество работы, которое ему навязывает современная жизнь. Стараясь угнаться за прогрессом, человек находится в постоянном напряжении и практически не расслабляется (не успевает отдыхать), у него появляется стресс, т.е. нервно-психическое перенапряжение. Стараясь защититься от стресса, человек идет по наименьшему сопротивлению. Он выплескивает свои эмоции на окружающих (т.е. разряжается, снимая напряжение), тем самым портит здоровье себе и другим.
Традиционная медицина ставит эмоции на первое место по влиянию на наше здоровье. Слабые, короткие по времени и разнообразные эмоции оказывают безусловную положительную помощь организму, проводят своеобразный эмоциональный массаж органов. Ну, а сильные по величине и короткие по времени, а также слабые и длительные по времени эмоции вызывают различные функциональные нарушения в органах и системах организма.
Мы должны знать: сильный гнев поражает печень; постоянное чувство страха, печали – почки; длительная тоска – легкие; постоянная тревога – селезенку, поджелудочную железу; избыточная (необузданная) радость, ревность или зависть – сердце. Существует и обратный закон – больная печень вызывает чувство гнева, больные почки – чувство страха и т.п.
Непонимание того, что эмоциями можно и нужно управлять, является причиной возникновения напряженности и конфликтов во взаимоотношениях между людьми. Кризисное состояние общества, резкие экономические изменения со снижением уровня жизни людей, смена ценностей и идеологических представлений, межнациональные конфликты, а также природные и экологические катастрофы, вызывающие миграцию населения, ломка жизненных стереотипов существенным образом отражаются на психическом состоянии членов общества, порождают у них стрессы, фрустрацию, тревогу, чувство неуверенности, депрессию.
Изучением эмоционального состояния человека занимались такие ученые, как А.В. Алексеев, П.К. Анохин, В.М. Бехтерев, В.В. Бойко, Л.С. Выготский, Э. Ганслик, В.М. Игуменов, Е.П. Ильин, К. Изард, Р. Нельсон-Джоунс, И.Г. Песталоцци, И.А. Переверзева, И.Г. Шульц, Куэ, Бодуэн, П.В. Симонов и другие ученые.
Современная жизнь требует от людей предельной мобилизации физических и психических ресурсов, наша задача – помочь разобраться в сложном мире эмоций.
Изучение динамики проявлений эмоций и чувств в поведении людей связано с задачами оптимизации системы взаимодействия членов нашего общества, с улучшением межличностных отношений. Рыночные отношения предполагают у современников наличие не только знаний, умений и навыков всякого рода видов деятельности, но и умения разумно разрешать психоэмоциональные конфликты. Основным условием здоровой эмоциональной жизни является изменение ценностного отношения к эмоциям и снятие запрета на чувства, понимание их важной, действенной и позитивной роли в жизни человека. Очень важно научиться правильно обращаться со своими эмоциями. Самопонимание, которое невозможно без осознания собственных эмоций, является необходимым условием самоопределения, особенно в трудные моменты. Задачей эмоциональной психогигиены является развитие навыка дифференциации чувств.
Исследование эмоциональных состояний является важнейшим ключом к реализации личного потенциала, что не менее важно для выявления положительных качеств и слабостей; коррекции в желаемом направлении стереотипов поведения и реагирования, препятствующих достижению целей.
Преодолевать барьеры взаимопонимания, возникающие в различных ситуациях общения, непросто. Для этого нужно хорошо разбираться в нюансах человеческой психологии, в том числе и своей собственной. Значительно проще другое – самому не создавать эти барьеры. Чтобы не оказаться основным препятствием на пути к взаимопониманию с окружающими, человеку необходимо знать психологические правила общения и прежде всего научиться управлять своими эмоциями, которые чаще всего становятся источником межличностных конфликтов.
Таким образом, в изменяющихся условиях экономической деятельности современному человеку важно повысить способность к осознанию, дифференциации и вербализации чувств, что позволит управлять ими.
Список рекомендуемой литературы
1. Абрамова Г.С. Психология в медицине / Г.С. Абрамова, Ю.А. Юдчиц. – М., 1998. – 268 с.
2. Абрамова Ю.Г. Психология среды: источники и направления развития / Ю.Г. Абрамова // Вопр. психологии. – 1995. ? № 2. ?
С. 130-137.
3. Абульханова-Славская К.А. Деятельность и психология / К.А. Абульханова-Славская. ? М., 1980.
4. Абчук В.А. Директорский хлеб: занимательно об управлении / В.А. Абчук. – Л., 1991. – 208 с.
5. Авдеев В.В. Психотехнология решения проблемных ситуаций / В.В. Авдеев. ? М., 1994.
6. Адвейчев А.А. Особенности личности руководителя и эффективность его профессиональной деятельности / А.А. Адвейчев, Ю.С. Резинкина // Прикладная психология. – 2000. ? № 6. ? С. 94-96.
7. Азон Б. Стресс излечим / Б. Азон. ? М., 1994. ? 184 с.
8. Акопов Г.В. Эмоциональная саморегуляция / Г.В. Акопов, Л.В. Макеева и др. – Самара, 2002. – 167 с.
9. Александровский Ю.А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация / Ю.А. Александровский. – М., 1976. ? 269 с.
10. Александровский Ю.И. Психофизиология / Ю.А. Александровский. – СПб., 2003. ? 482 с.
11. Андреева Г.М. Социальная психология / Г.М. Андреева. ? М., 1998. ? 370 с.
12. Анохин П.К. Эмоции. Психология эмоций: тексты / П.К. Анохин – М., 1984. – 216 с.
13. Антонов В.В. Проблемы психической саморегуляции / В.В. Антонов – Л., 1988.
14. Армстронг М. Основы менеджмента / М. Армстронг. ? Ростов н/Д., 1998.
15. Ассаджиоли Р. Психосинтез / Р. Ассаджиоли. – М., 1997. – 317 с.
16. Бабич И.С. Социально-психологические аспекты управления производством / И.С. Бабич. ? Л., 1997. ? 121 с.
17. Базаров Т.Ю. Социально-психологические технологии управления персоналом / Т.Ю. Базаров // Журн. практического психолога. ? 2000. ? № 5-6. ? С. 32-40.
18. Базаров Т.Ю. Управление персоналом / Т.Ю. Базаров. – М., 2001. ? 641 с.
19. Базаров Т.Ю. Методы управления персоналом / Т.Ю. Базаров // Журн. практического психолога. ? 2000. ? № 5-6. ? С.15-23.
20. Бандура А.М. Психология управления / А.М. Бандура. ? Харьков, 1998. ? 463 с.
21. Барсукова С. Малый бизнес: контуры кадровой политики / С. Барсукова // Проблемы теории и практики управления. ? 1999. ? № 6. ? С. 104-107.
22. Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека / Ф.Б. Березин. – Л., 1988.
23. Берн Э. Познай себя / Э. Берн. – Екатеринбург. 1999. – 365 с.
24. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Э. Берн. – СПб., 1996. – 398 с.
25. Бизюкова И.В. Кадры: подбор и оценка / И.В. Бизюкова. ? М., 2001. ? 288 с.
26. Бовина И.Б. О феномене «группового духа» / И.Б. Бовина // Вестн. Моск. ун та. Сер. 14. Психология. ? 1998. ? № 1. ? С. 52-57.
27. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие учения и современное состояние проблемы / В.А. Бодров. – М., 1995.
28. Бойко В.В. Социально-психологический климат коллектива и личность / В.В. Бойко, А.Г. Ковалев, В.Н. Понферов. ? М., 1983. ? 207 с.
29. Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других / В.В. Бойко. ? М., 1996. ? 460 с.
30. Борисова Е.М. Диагностика управленческих способностей / Е.М. Борисова, Г.П. Логинова, М.О. Мдивани // Вопр. психологии. ? 1997. ? № 2. ? С. 112-121.
31. Бреслав Г.М. Психология эмоций / Г.М. Бреслав. – М., 2004. – 534 с.
32. Вальдман А.В. Психофармакология эмоций / А.В. Вальдман, Э.Э. Звартау, М.М. Козловская. ? М., 1976. ? 328 с.
33. Васильев И.А. Эмоции и мышление / И.А. Васильев, В.Л. Поплужный, О.К. Тихомиров. ? М., 1980. ? 112 с.
34. Васильев В.П. Здоровье и стресс / В.П. Васильев. – М., 1991. – 158 с.
35. Василюк Ф.Е. Психология переживания / Ф.Е. Василюк. – М., 1984. ? 200 с.
36. Вартанян Г.А. Эмоции и поведение / Г.А. Вартанян, Е.С. Петров. – Л., 1989.
37. Вачков И.В. Основы технологии группового тренинга / И.В. Вачков. – М., 1989. – 223 с.
38. Ведяев Ф.П. Модели и механизмы эмоциональных стрессов / Ф.П. Ведяев. – Киев, 1983. – 135 с.
39. Весин В.Р. Практический менеджмент персонала: пособие по кадровой работе / В.Р. Весин. – М., 1998.
40. Весин В.Р. Основы менеджмента / В.Р. Весин. – М., 1999.
41. Вилюнас В.К. Психология эмоциональных состояний / В.К. Вилюнас. – М., 1976. ? 142 с.
42. Вилюнас В.К. Психологические мотивации человека / В.К. Вилюнас. ? М., 1990. ? 288 с.
43. Вилюнас В.К. Психология эмоций / В.К. Вилюнас. – СПб., 2006. – 496 с.
44. Виткин А. Женщина и стресс. Мужчина и стресс. Ребенок и стресс / А. Виткин. – СПб., 1996.
45. Виханский О.С. Менеджмент / О.С. Виханский, А.И. Наумов. – М., 2001. – 528 с.
46. Влияние особенностей управления на социально-психологи-
ческий климат коллектива // Вопр. психологии. – 1986. ? № 1. –
С. 102-108.
47. Воданов И.Д. Управление стрессом / И.Д. Воданов. – М., 1989.
48. Водейко Р.М. Как управлять собой / Р.М. Водейко, Г.Е. Мазо. – Петрозаводск, 1990.
49. Вудкок М. Раскрепощенный менеджер. Для руководителя-практика / М. Вудкок, Д. Френсис. – М., 1994. – 320 с.
50. Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки и практики: матер. междунар. науч.-практ. конф. – Казань, 2004. – 222 с.
51. Галенко В.П. Управление персоналом и стратегия предприятия / В.П. Галенко. – М., 1994.
52. Гилберт П. Преодолей депрессию / П. Гилберт. – Мн., 1998. – 336 с.
53. Гительмахер Р.Б. Системная модель восприятия руководителя исполнителями / Р.Б. Гительмахер, Ю.П. Субботин // Социол. исслед. ? 1992. ? № 7. ? С. 83-93.
54. Гительмахер Р.Б. Социально-психологические особенности отношения исполнителей к руководителю / Р.Б. Гительмахер // Вопр. психологии. – 1991. ? № 4.

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Литература

Андреева И. Н. Взаимосвязь социальной компетентности и эмоционального интеллекта у подростков // Женщина. Образование. Демократия: Материалы 5-ой международной междисциплинарной научно-практической конференции 6–7 ноября 2002 г., г. Минск. Минск, 2003. № 1. С. 194–196.

Андреева И. Н. Эмоциональная компетентность в работе учителя // Народное образование. 2006. № 2. С. 216–223.

Бодров В. А. Проблема преодоления стресса // Психологический журнал. 2006. Т. 27. № 2. С. 113–123.

Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2003.

Бреслав Г. М. Психология эмоций. 2-е изд., стер. М.: Смысл: Издательский центр «Академия», 2006. С. 313–314.

Василюк Ф. Е. Психология переживания: Анализ преодоления критических ситуаций. М., 1984.

Виноградова Л. В. Когнитивные аспекты субъективного отражения эмоционально-трудных жизненных ситуаций: Дисс. … канд. психол. наук. Киев: КГУ, 1995.

Виноградова Л. В. Интеллектуальный контроль как способ интерпретации эмоционально-трудных жизненных ситуаций // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 6. С. 21–28.

Власова О. І. Психологія соціальних здібностей: структура, динаміка, чинники розвитку: Монографія. Киев: Видавничо-поліграфічний центр «Київський університет», 2005.

Гоулман Д. Эмоциональное лидерство: Искусство управления людьми на основе эмоционального интеллекта / Д. Гоулман, Р. Бояцис, Э. Макки / Пер. с англ. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005.

Деревянко С. П. Актуалiзацiя емоцiйного iнтелекту в емоцiогенних умовах // Соцiальна психологiя. Київ, 2008. № 1 (27). С. 96–104.

Деревянко С. П. Роль эмоционального интеллекта в процессе социально-психологической адаптации студентов // Инновационные образовательные технологии. Минск, 2007. № 1 (9). С. 92–95.

Коссов Б. Б. Личность: теория, диагностика и развитие. М.: Академический проект, 2000.

Кумскова Т. М. Эмоциональный интеллект: проблема понимания эмоций // Психология XXІ века: Тезисы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов 18–20 апреля 2002 г., г. Санкт-Петербург. СПб., 2002. С. 22–24.

Люсин Д. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект: Теория, измерение, исследования / Под ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. М.: Институт психологии РАН, 2004. С. 29–36.

Люсин Д. В. Новая методика для измерения эмоционального интеллекта: Опросник ЭмИн // Психологическая диагностика. 2006. № 4. С. 3–22.

Носенко Е. Л., Чоботарь А. И., Элькинбард О. Б. Формирование эмоционального интеллекта как фактора предупреждения стрессовых состояний у детей // Наука і освіта. Одесса, 2000. № 1–2. С. 190–192.

Носенко Е. Л., Коврига Н. В. Емоційний інтелект: концептуалізація фено мену, основні функції. Монографія. Киев: Вища школа, 2003.

Прошанский Г. М. Производные ТАТ. Тест рисуночной фрустрации Розенцвейга // Проективная психология / Пер. с англ. М.: Апрель Пресс, ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 197–202.

Робертс Р. Д., Мэттьюс Дж., Зайднер М., Люсин Д. В. Эмоциональный интеллект: проблемы теории, измерения и применения на практике // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2004. Т. 1. № 4. С. 3–26.

Хазова С. А. Совладающее поведение одаренных старшеклассников // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 5. С. 59–69.

Хаирова С. И. К созданию адаптированного варианта методики WOQO // Практична психологія та соціальна робота. 2003. № 1. С. 9–16.

Энциклопедия психологических тестов. Мотивационные, интеллектуальные, межличностные аспекты. М.: ООО «Издательство АСТ», 1997.

Юсупова Г. В. Природа эмоционального интеллекта и его составляющие // Психология XXІ века: Тезисы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов 18–20 апреля 2002 г., г. Санкт-Петербург. СПб., 2002. С. 51–52.

Яньшин П. В. Практикум по клинической психологии. Методы исследования личности. СПб.: Питер, 2004. С. 86–124.

Averill J. R. A tale of two snarks: emotional intelligence and emotional creativity compared // Psychological Inquiry. 2004. V. 15. P. 228–233.

Bar-On R. Emotional and social intelligence: Insights from the Emotional Quotient Inventory // Bar-On R., Parker J. Handbook of emotional intelligence. San Francisco: Jossey-Bass, 2000. P. 363–388.

Brackett M. A., Mayer J. D., Warner R. M. Emotional intelligence and its relation to every day behaviour // Personality and Individual Differences. 2004. V. 36. P. 1387–14 02.

Ciarrochi J. V., Dean F. P., Anderson S. Emotional intelligence moderates the relationship between stress and mental health // Personality and Individual Differences. 2002. V. 32. P. 197–209.

Cooper R. K., Sawaf A. Executive EQ: Emotional intelligence in leaders and organizations. New York: GrossetPutnam, 1997.

Goleman D. Emotional intelligence. New York: Bantam books, 1995.

Schutte N. S., Malouff J. M., Bobic C., Coston T. D., Greeson C., Jedlicka C., Rhodes E., Wendorf G. Emotional intelligence and interpersonal relations // Journal of Social Psychology. 2001. V. 41. P. 523–536.

Tangney J. P., Wagner P. E., Fletcher C., Gramzow R. Shamed into anger? The relstion of shame and guilt to anger and self report agression // Journal of Personality and Social Psychology. 1992. V. 62. P. 669–675.

Trinidad G. R., Johnson C. A. The association between emotional intelligence and early adolescent tobacco and alcohol use // Personality and Individual Differences. 2002. V. 32. P. 95–100.

Weisinger H . Emotional intelligence at work. San Francisco, California: Jossey Bass Inc., 1998.

Типы сензитивности наблюдателя при распознавании эмоций8
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 07–06–00250а.
В. В. Овсянникова

В ситуациях повседневного взаимодействия люди постоянно сталкиваются с многообразными проявлениями чувств окружающих. Улыбки, внезапная бледность, «звенящий» голос, резкие жесты и прочие изменения в наблюдаемом поведении представляют собой информацию, умение оперировать которой способствует адекватности и успешности коммуникации.

Научное исследование эмоциональных явлений требует их ограничения в эксперименте: для возможности изучения нужно свести переменные к количеству, поддающемуся анализу. Один из ключевых вопросов в этой области заключается в том, являются ли эмоции дискретными системами, или они взаимосвязаны и различаются по степени своей представленности в системе нескольких глобальных измерений. Приверженность той или иной теоретической позиции определяет основные моменты в экспериментальной процедуре распознавания эмоциональных состояний – набор эмоций, который предъявляется для распознавания, формат ответов испытуемого, способ интерпретации результатов (Russell, Bachorowski, Fernández-Dols, 2003). Альтернативу в таких исследованиях составляют подход, основанный на выделении базовых эмоций, и многомерный подход.

Для первого подхода центральным является представление о том, что существует ограниченный набор фундаментальных эмоций (Изард, 1980; Ekman, 1999). Их сочетания порождают разнообразие эмоциональных явлений. Базовые эмоции возникли в результате эволюции и характеризуются наличием специфических нервных субстратов и экспрессии, а также отчетливого субъективного переживания (Изард, 2006). Идея базовых эмоций вызывает дискуссии по поводу того, какие эмоции следует относить к таковым, что делает эмоцию базовой и сколько существует базовых эмоций (Ortony, Turner, 1990). Наиболее сильные аргументы в поддержку этого подхода почерпнуты из исследований кросскультурной универсальности распознавания эмоций и их выражения (Ekman, Oster, 1979).

Согласно многомерному подходу (dimensional approach ), эмоциональная сфера рассматривается как многомерное пространство, образованное ограниченным количеством осей координат. Оси (измерения) задаются полюсами первичных характеристик эмоций. Отдельные эмоции – это точки, местоположение которых в «эмоциональном» пространстве определяется степенью выраженности этих характеристик. Факторный анализ данных об эмоциях, полученных путем самоотчета, и шкалирование эмоциональных слов, лицевых экспрессий эмоций, как правило, выявляют два общих измерения: валентность и активация. Измерение валентности отражает то, насколько хорошо человек ощущает себя на уровне субъективного переживания в континууме состояний от максимального неудовольствия до максимального удовольствия. Измерение активации связано с субъективным чувством мобилизации или энергии и ранжируется в диапазоне от дремоты до бурного возбуждения. Эти измерения стабильно воспроизводятся в разных экспериментах, на основании чего делается вывод, что все многообразие эмоциональных состояний создается комбинациями этих двух независимых измерений (Russell, Feldman Barrett, 1999).

Исследования, направленные на анализ того, распознаются ли эмоции как отдельные категории или как континуальные измерения, выполнены преимущественно на материале экспрессии лица и дают свидетельства в пользу как одного, так и другого подхода. В частности, в уже ставшем классическим исследовании Г. Шлосберг (1941) в результате оценки испытуемыми фотографий выражений лица по шкалам «удовольствие – неудовольствие» и «принятие – отталкивание» построил первую круговую модель эмоций. Показав, что каждую из включенных в модель эмоций можно описать с помощью этих двух измерений, автор дал объяснение фактам ошибочности ответов при распознавании экспрессии эмоций-соседей в круговой модели, а также экспрессии эмоций разной интенсивности (по: Рейковский, 1979).

В более новых исследованиях ставится вопрос о категориальности восприятия мимической экспрессии эмоций. В одной из таких работ (de Gelder, Teunisse, Benson, 1997) авторы с помощью техники морфинга создали континуумы мимических выражений базовых эмоций. Начало и конец каждого континуума – это выражения лица, соответствующие разным эмоциям (например, гневу и печали). Между крайними точками расположены «лица», физические признаки которых изменяются в равной степени от одной эмоции к другой. В исследовании испытуемому предъявлялось три таких «лица» – два из континуума и третье, которое идентично одному из предъявляемых. Задача участника – указать, какой из двух стимулов похож на третий.

Исследователи исходили из следующих предположений: если экспрессия воспринимается категориально, то можно ожидать, что различение между выражениями лица внутри одной категории будет менее точным, чем между разными категориями эмоций; одинаковая успешность различения для всех пар стимулов в ряду будет свидетельствовать о том, что распознавание экспрессии происходит на основании эмоциональных измерений. Полученные результаты свидетельствуют в пользу гипотезы о категориальности восприятия экспрессии. Помимо этого показано, что люди с высокой точностью могут оценить, хорошим или плохим примером экспрессии определенной эмоции являются те выражения, которые предъявляются в континууме. Важно, что, несмотря на прогрессивный характер методики морфинга, в литературе обсуждается ряд методических проблем, связанных с ее применением в экспериментах. К ним относятся проблемы теоретической и практической неравномерности стимульного ряда, эффект асимметрии предъявления (Общение и познание, 2007).

Для изучения основополагающих паттернов процесса распознавания эмоций представляют интерес выполненные в контексте дименсионального подхода работы по восприятию человеком собственных чувств. В ряде исследований получены данные о том, что люди различаются по степени эмоциональной дифференцированности – термин, отражающий особенности описания человеком своего внутреннего состояния. Люди с низкой эмоциональной дифференцированностью используют названия дискретных эмоций, чтобы описать наиболее общие аспекты своего состояния (как правило, удовольствие и неудовольствие), тогда как люди с высокой эмоциональной дифференцированностью используют названия эмоций для того, чтобы подчеркнуть различия между ними (Feldman, 1998).

Б. Л. Фелдман и П. Ниденталь изучали роль «фокуса валентности» в восприятии эмоциональной экспрессии (Feldman, Niedenthal, 2004). По определению авторов, фокус валентности – это степень, с которой испытуемые делают акцент на ощущении удовольствия или неудовольствия в своих вербальных самоотчетах о переживаемых эмоциях. Человек с высоким показателем фокуса валентности использует эмоциональные термины в первую очередь для того, чтобы выразить удовольствие – неудовольствие, в то время как человек с низким показателем фокуса валентности – чтобы сообщить о других аспектах переживания. Например, слово «уставший» в рамках многомерной модели характеризуется как неприятное состояние с низким значением по шкале возбуждения. Оно может быть использовано, чтобы сообщить о сонливости (подчеркивается низкое возбуждение), раздраженности и несчастности (подчеркивается неудовольствие), или утомленности (подчеркивается одновременно низкое возбуждение и неудовольствие).

Испытуемые выполняли несколько заданий: оценивали интенсивность своих переживаний в течение месяца по набору шкал (эмоциональных категорий); оценивали сходство эмоциональных терминов; выполняли задание на восприятие эмоциональной экспрессии лица. В последнем задании стимульный материал был представлен в виде «фильма», в котором экспрессия лица постепенно изменялась от нейтрального выражения до отчетливой экспрессии радости, печали или гнева, т. е. с каждым кадром (всего было 100 кадров) увеличивалось количество информации о валентности эмоции и уменьшалось – о нейтральном выражении. В инструкции испытуемым говорилось, что им будет показан фильм, в котором лицо изначально не выражает никакой эмоции (нейтральное состояние), но выражение будет меняться. Им нужно остановить фильм на кадре, в котором они первый раз «увидят» на лице какое-либо эмоциональное состояние. Иначе говоря, заданием было обнаружить самое раннее появление признаков эмоции. На момент выполнения участником этого задания измерялось его эмоциональное состояние. Также испытуемые заполняли батарею личностных опросников (среди прочих – шкалы «Большой пятерки»).

Результаты показали, что фокус валентности повышает эффективность перцептивной переработки аффективных стимулов. Испытуемые с высоким показателем этой переменной раньше, чем другие, обнаруживали появление эмоциональной экспрессии гнева и печали в выражении лица, т. е. демонстрировали бо́льшую сензитивность к отрицательной валентности. При этом фокус валентности оказался не связанным с более ранним обнаружением экспрессивных признаков радости. Этот эффект не был объяснен текущим эмоциональным состоянием или личностными характеристиками «Большой пятерки».

Б. Л. Фелдман и П. Ниденталь объясняют полученные данные тем, что бо́льшая сензитивность к признакам отрицательной валентности приводит к большей интенсивности и частоте переживания негативных эмоций, которые, в свою очередь, обусловливают выбор людьми определенных эмоциональных слов для сообщения о своих чувствах (т. е. акцентирующих валентность состояния). Авторы предполагают, что подобная дифференциация признаков эмоций проявляется и при вынесении суждения об эмоциональном состоянии другого человека. Те испытуемые, которые раньше воспринимают появление экспрессивных признаков в лабораторных условиях, могут иметь более разнообразные аффективные переживания в повседневной жизни, а также воспринимать выражения лиц других людей с большей частотой и разнообразием.

Приведенный короткий обзор показывает, что распознавание эмоций по выражению лица осуществляется преимущественно на основании категорий экспрессии базовых эмоций. Есть данные о том, что для восприятия и описания собственных переживаний важной оказывается «чувствительность» к валентности состояний, которая также начинает исследоваться в связи с распознаванием эмоций по выражению лица. В свете вышесказанного представляется возможным ожидать выделения или отдельных эмоциональных категорий, или измерений валентности и активации при оценивании эмоциональных состояний других людей и трактовать их как чувствительность (сензитивность) к соответствующей информации, почерпнутой из наблюдения за поведением другого человека. Цель данной работы заключается в выявлении типов сензитивности и анализе их взаимосвязей с точностью распознавания эмоционального состояния другого человека.

Методика

Основная методика исследования была разработана с целью получения оценок эмоционального состояния другого человека наблюдателем, которому для этого предъявляется видеозапись фрагмента поведения «объекта» в естественной ситуации. Для оценки состояния персонажа испытуемому предъявлялось 17 шкал – названий эмоциональных состояний (радость, гнев, удивление и др.) с возможными вариантами ответа от 0 (категория не характеризует состояние персонажа в данном сюжете) до 5 баллов (категория максимально точно описывает состояние героя данного сюжета).

Стимульный материал исследования составили восемь видеосюжетов, которые предъявлялись испытуемым в случайном порядке и не уравнивались по продолжительности показа, полу персонажа, количеству информации в сюжете и сложности сюжета для вывода об эмоциях героя. Требования к сюжету заключались в следующем: персонаж должен находиться в состоянии, отличном от нейтрального – т. е. испытывать какие-либо эмоции; в сюжете должна быть представлена информация различного характера (экспрессия, словесное сопровождение, наличие других людей, контекст и пр.).

Для вычисления точности распознавания эмоциональных состояний к работе с сюжетами привлекались эксперты. Семь консультирующих психологов с опытом практической работы свыше 10 лет оценивали сюжеты по тому же набору из 17-ти шкал, что и испытуемые. Согласованность оценок экспертов эмоционального состояния персонажа подсчитывалась с помощью коэффициента α Кронбаха, вычисляемого по их ответам для каждого сюжета. Были вычислены средние значения (медианы) оценок экспертов по каждой из 17-ти оцениваемых шкал в каждом из восьми сюжетов, которые рассматриваются как «правильные» ответы. Точность наблюдателей определялась как степень близости их оценок к оценкам экспертов. Точность была операционализирована двумя показателями:

1 Коэффициент корреляции между эталонными оценками экспертов по 17-ти категориям эмоций и оценками наблюдателя по этим же категориям в каждом сюжете (показатель «К»). Чем более похожа форма профилей оценок эксперта и наблюдателя, тем выше коэффициент корреляции и, следовательно, тем более точными являются оценки испытуемого. Так как распределение оценок выборки отличается от нормального, для подсчета корреляций использовался непараметрический коэффициент Спирмена.

2 Сумма абсолютных разностей между значениями оценок экспертов по 17-ти категориям эмоций и наблюдателя по этим же категориям в каждом сюжете (показатель «Р»). Чем ниже этот показатель, тем выше точность оценки испытуемого: чем более похожи оценки эксперта и наблюдателя по отдельным шкалам, тем меньше их суммарная разность и, следовательно, тем меньше значение показателя «Р». Поэтому для того чтобы этот показатель действовал в одном направлении с показателем «К», его значения были умножены на (-1).

Нужно отметить, что показатель «К» чувствителен к схожести профилей оценок экспертов и испытуемых, но не чувствителен к общему уровню профиля, т. е. не отражает завышение (занижение) оценок испытуемого по отношению к экспертным. Так, в случае, если испытуемый в оценках состояния персонажа выделяет те же шкалы, что и эксперты, но дает по ним оценки на 2 балла ниже, то коэффициент корреляции будет одинаково высоким, как если бы оценки испытуемого и эксперта совпадали полностью. Показатель «Р», наоборот, чувствителен к завышению (занижению) испытуемым оценок по сравнению с оценками экспертов по отдельным шкалам. Так, сумма расстояний между экспертной оценкой и оценками двух наблюдателей может быть одной и той же при разных профилях оценок испытуемых: у одного будет большее сходство оценок по одним шкалам и меньшее по другим, а у второго – наоборот. В дальнейших расчетах использовались средние значения показателей точности (медианы), вычисленные для каждого испытуемого в восьми сюжетах.

В исследовании приняли участие 57 человек (из них 36 – женского пола) в возрасте от 18 до 32 лет (M = 22,5; S = 3,3), студенты и работающие разных специальностей.

Результаты и их обсуждение Выявление типов сензитивности

Для проверки предположения о возможности выделения типов сензитивности к определенным эмоциональным паттернам при распознавании эмоций был проведен факторный анализ медиан оценок наблюдателей по 17-ти категориям эмоций во всех сюжетах. Факторный анализ проводился по методу главных компонент, для вращения факторов использовался метод варимакс. Мера адекватности выборки Кайзера – Мейера – Олкина (КМО) составила 0,78, что свидетельствует о высокой адекватности факторной модели матрице корреляций данного набора переменных (Гусев, Измайлов, Михалевская, 1987).

Графический критерий определения количества факторов показал, что структура данных наилучшим образом может быть представлена тремя факторами. В совокупности полученные факторы объясняют 64 % дисперсии (доля дисперсии, объясняемая первым фактором после вращения, составляет 25 %, второго – 23 %, третьего – 16 %). Собственные значения факторов выше 1. Результаты факторного анализа представлены в таблице 1.

Таблица 1. Факторные нагрузки для переменных, 3-факторное решение

Примечание: в таблице переменные, включаемые в анализ фактора, обозначены жирным шрифтом (их факторные нагрузки выше 0,6).

Таблица факторных нагрузок показывает, что первый фактор составляют следующие категории эмоций:

Презрение,

Отвращение,

Недовольство,

Страдание,

Во второй фактор вошли такие категории эмоций, как:

Тревога,

Интерес,

Возбуждение,

Напряжение.

Третий фактор образовали следующие категории эмоций:

Удовольствие,

Расслабленность,

Радость,

Спокойствие.

Можно отметить, что первый фактор образовали эмоции, характеризующиеся отрицательной валентностью, и различные по уровню активации. Второй фактор более неоднороден по валентности входящих в него категорий, но представляется гомогенным по уровню активации переменных – все они относятся к высоко активационным состояниям. Третий фактор, как и первый, представлен эмоциями одной валентности, в данном случае положительной – в спектре от нейтрального состояния с нарастанием уровня возбуждения.

Итак, в результате факторного анализа получены три общих паттерна эмоциональных состояний, которые выделились по оценкам испытуемых. Факт выявления этих факторов можно интерпретировать как выявление разных типов чувствительности наблюдателей к эмоциональному содержанию стимулов. В данном случае испытуемые распознавали эмоции других людей, поэтому речь идет о склонности приписывать их состояниям те или иные группы эмоциональных категорий. Исходя из переменных, образовавших факторы, первый фактор получил название «Сензитивность к отрицательной валентности», второй – «Сензитивность к высокой активации», третий – «Сензитивность к положительной валентности».

Важно, что полученные типы сензитивности являются не разными полюсами одного континуума, а независимыми измерениями. Например, высокие значения по фактору сензитивности к положительным эмоциям означают, что люди, делая вывод об эмоциях других, склонны «видеть» в их состоянии в первую очередь эмоции, входящие в данный фактор, т. е. радость, удовольствие и пр. Фактически наблюдатели, у которых выражен этот тип сензитивности, интерпретируют состояния других людей в терминах категорий положительной валентности. Низкие значения фактора, наоборот, говорят о малой частоте задействования данных категорий в распознавании эмоций.

После того как были определены переменные, относящиеся к трем факторам, были вычислены значения факторов для каждого наблюдателя. Для этого суммировались оценки по категориям эмоций, входящим в фактор. Эти показатели использовались в дальнейшем анализе взаимосвязей между выявленными типами сензитивности наблюдателей и точностью оценки ими эмоциональных состояний персонажей.

Типы сензитивности наблюдателя при распознавании эмоций8 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 07–06–00250а.В. В. Овсянникова

Типы сензитивности наблюдателя при распознавании эмоций8
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 07–06–00250а.
В. В. Овсянникова