12 августа 1831 года родилась Елена Петровна Блаватская, писательница и путешественница, основательница Теософского общества.

Национальная гордость (того же сорта, которая создала миф о том, что наш шоколад самый лучший, а часы самые точные) ставит ее в один ряд с такими серьезными учеными, как Н.К. Рерих или сэр Джон Вудрофф. В опьянении кажущейся величиной ее фигуры (внушительной лишь в буквальном смысле) Елену Петровну называют не только медиумом, ясновидящей, путешественницей и талантливой писательницей — но и пророчицей, духовным лидером своего времени, философом, знатоком Востока.

Писательница? Исписав тысячи страниц, Блаватская по сути так и не сказала миру ничего нового. Путешественница? Да, тройное кругосветное путешествие дает ей полное право считаться выдающейся русской путешественницей своего времени (хотя, справедливости ради, нужно признать, что странствия Блаватской почти не принесли научной или культурной пользы, т.к. были по сути не экспедициями, как у Рериха, а метаниями, словно колеблющаяся стрелка худого компаса — то на Восток покажет, то на Запад). Философ? Но для того, чтобы быть философом ведь нужна “любовь к мудрости”, либо две составляющие по отдельности: большая Любовь и глубокая Мудрость. Елена Петровна обладала несколько иными качествами — впрочем, тоже весьма занятными. К остальным громким эпитетам, которыми снабжают колоритную, но трагическую личность Елены Петровны, лучше также отнестись со здоровым скептицизмом.

Хваленый дар ясновидения у Блаватской если и был, то, видимо, в зачаточном состоянии: по крайней мере, у нас нет никаких достоверных свидетельств, подтверждающих ее претензии на роль ясновидящей. Вот детская одержимость снами и темными видениям у нее, действительно, были: они проявились вскоре после смерти мамы (это был для Елены сильный шок). Постепенно это переросло в неконтролируемую способность к смутным прозрениям и склонность к сумеречным состояниям, но — не боле того. Что же касается “чудес”, то Блаватская, действительно, в течение жизни неоднократно демонстрировала специфические фокусы — вроде столоверчения, появления “с потолка” запечатанных в конверте писем от “Гималайских Учителей” (на хорошем английском), “чтения мыслей”. Серьезные, неангажированные биографы ЕПБ сходятся на мнении, что это были откровенные мистификации, которые она устраивала с целью привлечь внимание к себе и своей доктрине. Впрочем, и сама Блаватская иной раз проговаривалась, что она не медиум, что у нее “иные способности”.

Созданию мистического ореола, образа этакой “фурии” немало поспособствовала сама Елена Петровна — собственно, по сути это и было делом всей ее жизни: создать мистический культ самой себя, воцариться этакой Изидой в собственном виртуальном оккультном царстве. В центре религии-гомункула, созданной Блаватской, стоял даже не Бог (бога, особенно “православного”, ЕПБ люто ненавидела после смерти своего “крошки Цахеса” — сына-уродца Юры), там, в центре ее теософской идеи, навеки — как муха в янтаре — зависла она сама, со своей сверхчеловеческой миссией. Вот эта нескромная и нездоровая мысль — возможно, навеянная бредовыми состояниями, а возможно просто гордыней — и двигала эту страстную, энергичную и даже порой бесстрашную, но непоследовательную, неадекватную, вечно экзальтированную, а под конец совсем больную и потерявшую человеческий облик женщину.

Почти все, что Блаватская писала о себе и распространяла устно, — вымысел, зачастую совершенно неправдоподобный. Особенно сильно туманом окутывала Елена Петровна свою личную жизнь, и без того чрезвычайно запутанную и беспорядочную, если не сказать больше. А мифы, которые Блаватская придумала не сама, создавали люди, окружавшие ее — почти всегда люди аморальные, никчемные, — к которым, впрочем, и сама ЕПБ (как ее называли в узких кругах) не питала ни малейшего уважения. Единственное, что было нужно Блаватской от людей из ее ближайшего окружения (она пафосно называла их “чела”, или посвященные, духовные ученики) — это мало-мальская материальная поддержка, развесистые уши и готовность везде слепо следовать за ней и хотя бы делать вид, что верят в выдуманные ей небылицы.

Александр Сенкевич, предпринявший впечатляющее исследование биографии Блаватской и весьма остроумно описавший его в книге серии ЖЗЛ, дает такой портрет знаменитой “теософки”: “…эта необыкновенная женщина с внешностью капризной русской барыни, которая любила объедаться, как ведется издавна на Руси, тяжелой пищей: пирогами, студнями и квашеной капустой. Она курила без перерыва, как распаленная разговором суфражистка, папиросу за папиросой, постоянно облизывала языком тонкие пересмякшие губы и пыталась ничтоже сумняшеся заглянуть в потайные мысли всех пророков мира…” Нестандартный образ для претендентки в пророчицы Человечества, не правда ли?

Блаватская устроила из своей жизни сплошной, даже лучше сказать, беспросветный, сеанс месмеризма: пыталась загипнотизировать неразборчивую толпу, эпатировать, поразить, привлечь внимание — лишь бы только ее слушали. А когда доходило дело до того, чтобы говорить, выдавала бесконечную невнятицу, напустив на себя таинственность и пафос для прикрытия швов неладно скроенных идей. То есть, выражаясь на современном сленге, шаманила. На самом деле Блаватская обладала лишь двумя несомненными талантами: заговаривать всем зубы и выманивать из людей деньги под благовидный предлог. Тем и жила.

Ее знание различных эзотерических учений было сугубо книжным, совершенно лишенным какой-либо жизненной основы. Существуют данные, что Блаватская получила несколько высоких посвящений в тибетский Буддизм. Но ведь без ежедневных практик никакое самое тайное посвящение не “работает”; даже сейчас множество неофитов разъезжают по Индии, Тибету, Непалу, собирая высокие посвящения, словно диковинные вещицы, сувениры: очевидно, напрасный труд. Всю жизнь Блаватская кивала на Восток как на источник своей “мудрости”, но сама, в своей вечной оккультной суете, так ни разу, очевидно, и не пила из этого чистого источника.

Как небезосновательно пишет все тот же А. Сенкевич, было “трудно найти больший контраст, чем тот, который существовал между ее высокими идеями и намерениями и низкой, преимущественно вульгарной практикой”. Блаватская собиралась перевернуть мир, но точки опоры не имела — потому и фокус не удался.

Будучи исключительно начитанной, эрудированной женщиной с живым, творческим разумом, Блаватская, в принципе, замахнулась на благое дело: собрать эзотерические знания и попытаться их распространить (попутно прославившись). Но ни основательности и креативности Рериха, ни головокружительной глубины знания Вудроффа у нее, к сожалению, не было. Да и полученные — через книги, не всегда достоверные — знания Елена Петровна распространяла преимущественно среди лиц недостойных, эгоистических, грубых. Поэтому даже редкие зерна истины падали в сухую землю.

На Востоке понятие “знание” отличается от нашего: там знанием называется практическая способность что-то делать. Таким образом, знанием является сама жизнь, прожитая со смыслом, нравственно, безупречно, а также многолетний опыт духовных практик. На нравственную чистоту и безупречность Блаватская даже не претендовала, практиками она не занималась. Ее принципом было: хоть бы и испачкаться, но достичь цели; цель оправдывает средства. Цель, таким образом, для нее всегда была недостижима.

Блаватская уверовала в собственную избранность еще с детства, и потом уж не сомневалась. Как ребенка ее то несусветно баловали, то незаслуженно третировали: отсюда, возможно, и тяжелый характер. У Елены в детстве было несколько, как бы мы сейчас сказали, “мистических экспириенсов”, которые и привели ее к выводам о собственном избранничестве. Как-то она упала со стула и потеряла сознание. В другой раз, на конной прогулке — лошадь понесла. Елена утверждала, что оба раза ее спасал… восточный принц в шикарном белоснежном одеянии! Позднее этот полудетский, полуэротический образ восточного принца прочно засел в голове Блаватской, оброс подробностями, постепенно получив и имя (Махатма Мориа), и родину (Индию), и таким образом как бы обрел материальность. Впоследствии Елена Петровна, да и некоторые ее избранные соратники, “получали” “от него” таинственные письма с указаниями.

Махатма (“великая душа”) Мориа — центральная фигура в мифологической системе Блаватской: собственно, это основное “доказательство” истинности всех ее утверждений, краеугольный камень ее доктрины. Елена Петровна на протяжении второй половины жизни неустанно повторяла, утверждала, требовала, что всеми ее действиями руководит этот “Гималайский Учитель”. Более того, она даже заявляла, что многие страницы ее книг написаны под его диктовку. Блаватская уверяла, что Учитель Мориа — один из полубожественных наставников всего человечества, который выбрал именно ее для выполнения международной миссии распространения тайного знания. При малейшем намеке на сомнение в реальности Учителя Блаватская приходила в священную ярость.

Доказать или опровергнуть реальность Махатмы Мориа, понятно, нельзя. Но возникает закономерный вопрос: если учитель диктовал Блаватской книги, почему он надиктовал такую бессистемную белиберду? Труды Елены Петровны, насчитывающие тысячи страниц — лоскутное одеяло, набранное из кусочков восточных мистических и западных оккультных учений. Этакое генетически измененное дерево, даже не имеющее корня — а потому если и способное принести какие-то плоды, то лишь весьма сомнительные.

Да и само избранничество Елены Петровны, скорее всего, фикция. Известно, что эзотерическое знание может быть передано по цепочке преемственности только духовно чистым, нравственно совершенным адептом, который способен сам как бы “вместить”, воплотить это знание (вспомним, “знание” на Востоке — это практика). К тому же, знания принято передавать в нетронутом виде, а не делать из них компиляции, выжимки, “ключи”. “Знания” же, которые предлагает благодарному Человечеству Блаватская, и тем более их надуманный “синтез” — претендуют как раз на роль такого универсального ключа, а вернее, отмычки к тайне Востока. На Востоке такие “знания” считаются не имеющей ценности шелухой, а то и зловредным вздором, затемняющим путь ищущих.

Блаватская прожила на удивление насыщенную событиями жизнь. Она совершила многочисленные путешествия по Востоку и Западу. Работала наездницей в цирке, делала бумажные цветы, проводила сеансы “столоверчения”, основывала различные Общества, писала статьи для журналов… Всегда и везде Блаватская умела заговорить окружающих до полусмерти, загипнотизировать остановившимся взглядом своих огромных васильковых глаз, создать вокруг себя зачарованный круг возбужденных ее необычностью мужчин и подпавших под ее магнетическое влияние женщин.

Несомненно, Блаватская в золотую пору своей жизни чувствовала себя этакой русской — шпионкой, авантюристкой, соблазнительницей, способной буквально на все. Как писала молодая Цветаева, “Всего хочу: с душой цыгана / Идти под песни на разбой, / За всех страдать под звук органа / И амазонкой мчаться в бой”. Не вызывает поэтому большого удивления письмо Блаватской из-за границы в николаевское Третье отделение, в котором Елена Петровна яркими красками описывает свои выдающиеся достоинства и нижайше предлагает услуги тайной полиции — на благо Царя и Отечества. В Отделении, видимо, учли беспорядочный нрав просительницы, и оставили ее “про запас”, отказав в материальной поддержке и не возложив на нее никакую миссию.

Ну и ладно, миссию Блаватская на себя возложила сама — хотя миссия эта была, как мы уже поняли, невыполнима. Самая большая проблема, которую Блаватская создала себе, организовав культ самой себя, называемый теперь Теософским обществом — это как раз ее последователи и последовательницы. В интимном письме другу Блаватская с завидной трезвостью характеризует себя и своих последователей фразой “Стране слепых положен одноглазый король”. Жаль только, что уверившись в своей исторической миссии, Елена Петровна даже не способна была признать собственную слепоту, поставить себя в положение ученика, ищущего — на самом деле, не такая уж ничтожная роль, если разобраться.

Блаватская никогда не хотела учиться, всегда хотела учить, поучать, наставлять. Она обладала яростной, необузданной сексуальной энергией, которую сублимировала в мифотворчество, и со страстью выплескивала в мир, ожидая от него ответной любви. Что и говорить, если когда-то эта ответная любовь и проявлялась, она была недолговечной и не бескорыстной. Елена Петровна сознательно всегда ставила себя с другими в положение этакой матушки-гусыни, наставляющей несмышленых детишек. Не терпела критики и сомнений в собственной правоте, отстаивала собственную не дай Бог оскорбленную гордость до последнего и во что бы то ни стало. (Особенно это проявилось позднее, когда Блаватская страдала базедовой болезнью.) Провозгласила себя “архатом” (“достойным”, т.е. человеком, достигшим нирваны, в буддисткой традиции). Такие качества, понятно, привлекли к Елене Петровне людей особого сорта, специфических личных достоинств — ну а в обществе низких людей и мудрец стремительно деградирует.

Индия (как и любое другое место паломничества) — таинственная и безжалостная страна. В путешественниках там проявляются все скрытые достоинства и недостатки. Не оставишь “при входе” свои амбиции, эго, гордыню — выйдет не паломничество, а фарс. Это хорошо описано в книге Германа Гессе “Паломничество в страну Востока”. Или, как сухо, но мудро сформулировал проблему Карлос Кастанеда, “человек идет к знанию так же, как он идет на войну, полностью проснувшись, со страхом, с уважением и с абсолютной уверенностью. Идти к знанию или идти на войну как-то иначе – ошибка, и тот, кто совершает ее, доживет до того, чтобы пожалеть о сделанных шагах…” Блаватской был неведом страх, ей явно не хватало трезвости, она пребывала словно в полусне.

В “Стане Востока” Блаватской были даны как минимум два шанса опомниться, признать за собой положение ищущего, а не “архата”. Обе возможности она не смогла, не способна была использовать.

Одним из ключевых событий в очередной поездке Блаватской в Индию была встреча с известным и влиятельным в то время духовным лидером, Свами Даянандой Сарасвати . Она собиралась заручиться его поддержкой и добиться признания своей исключительности, важности возложенной на нее миссии. Для выполнения этого плана Свами-джи даже выдали диплом члена Теософского общества. Какое-то время Теософское общество и Арья-Самадж Даянанды сотрудничали. Но аскет выказывал заметную настороженность в отношении Блаватской, смотрел на нее с явной опаской. Наконец, состоялся решающий разговор. Генри Олкотт , спутник мадам Блаватской, поинтересовался у Даянанды, имея, конечно, ввиду Блаватскую: “возможен ли такой случай, когда появляется некто, обладающий немыслимой оккультной энергией, и творит чудеса. И мы вдруг узнаем, что этот человек нигде и ни у кого не учился и никаких йоговских упражнений не делал?” Свами сначала осторожно ответил, что это, в принципе, возможно, при условии, эта великая душа совершала интенсивные йогические практики на протяжении многих предыдущих жизней. А затем уточнил, уже без обиняков: “Представления, которые западные ученые составили о восточной религии — абсолютно искаженные, это какие-то невразумительные, не соединенные друг с другом отрывки из священных книг”. Вскоре после этого разговора Даянанда нарушил душевный покой Блаватской и Олкотта суровым письмом, к которому был приложен тот самый диплом Теософского общества — аскет решил его вернуть, от греха подальше. Свами требовал впредь нигде и никогда не упоминать своего имени в связи с Теософским обществом…

В другой раз — и это на мой взгляд в высшей степени символичный случай, словно взятый из к/ф “Матрица” — Блаватская, отчаянно искавшая просветленных Учителей, настоящих на этот раз, а не вымышленных, нашла где-то на железнодорожной станции слепого сикха, который, по его словам, уже 54 года как занимается медитацией, оставляя “родную” ж.д. платформу лишь по нужде или чтобы совершить омовение в (священной для индусов) реке Ямуне. По-нашему, типичный “бомж” — но в Индии за такой личиной нередко скрываются святые. Какого же было удивление русской путешественницы, когда на ее слезную просьбу показать “феномен” (то, чем Елена Петровна частенько занималась для завоевания доверия последователей) отшельник ответил, что это пустое дело, игрушки для невежд. И добавил, что Истину постигнет лишь тот, у кого спокойный ум и безмятежная душа…

Вот как раз этих качеств мадам Блаватской всегда отчаянно не хватало, и самое прискорбное, она и не пыталась их развивать! Елена Петровна так и не поняла, что ни мнение общества, ни количество членов твоей секты, ни путешествия по всему свету, ни объем написанных книг — не идут в зачет перед Невыразимым. Духовный “поезд” Блаватской, как и ее шпионская карьера, так и остался на запасном пути.

Сергей / 8.09.2018 Блаватская Е.П. в комментариях не нуждается. Большое спасибо за книги

Заира / 1.07.2018 Она не раскрыла своих учителей и я не расскрою.Но она прошла всех курс обучения у Вознесенных.Она была и в инном измерении и училась там один день,но по нашему один год.Уникальная женщина.Была мила,и жемткая.но справедливая.Не терпела лжи в любом проявлении.Будь вечна Е.П.Блаватсая.Мира тебе ставшая Богинией!

Гость / 17.01.2018 Все гениальное в простом!!!Всем поклонникам Блаватской желаю истинного прозрения,духовного благополучия!Не забирайте головы ерундой!!!Есть много людей,который принесли настоящую пользу для нас,их жизнь стала подвигом,читайте их,интересуетесь живым,а не бредом!

Октопус / 25.10.2017 Люблю Блаватскую, никто даже близко не смог приблизиться к глубине ее мысли. Даниил Андреев упоминает, что Блаватская была титаном, также как и Лермонтов. Вот почему она так монументально отличается от большинства оккультистов. Это совершенной иной уровень. Титаны очень редко воплощаются в телах людей, так как давно уже прошли свой путь эволюции. Смешно читать критику Блаватской от невежд.

Владимир / 4.10.2017 Учиться отдавать главная задача человека и эта тонкая духовная мысль протекает во всех произведениях Блаватской Е П

azira / 28.07.2017 Почитайте " Две жизни" Антаровой можно встретить там Блаватскую, только имена другие.

Бугимен / 20.03.2017 Тетку подняли и ее же опустили... Новая религия не проконала... Рекомендую всем у кого много времени и длинная жизнь.

Айзере / 12.10.2016 Благодарю авторов этого сайта за возможность познакомиться с произведениями этой незаурядной женщины. ОГРОМНОЕ спасибо.

путник / 7.12.2015 Книги Е.П.Блаватской феномен для расширения сознания, труд плодами которого пользуются и долго будут еще для якобы своих собственных разработок, но лишь бы на пользу.

Элимир / 6.12.2015 Практика нужна, а так читать о том что, я чмо, мне не приятно... Спасибо за книги и низкий поклон Е. П. Блаватской.

ольга / 18.10.2015 лучше начинать с "Разоблаченной Изиды" далее "Ключ к Теософии" далее "Тайная Доктрина" говорю сразу тайная доктрина требует тишины и сосредоточения и не уставшей головы, если в метро или в дороге можно почитать "Письма из пещер и дебрей Индостана" и "Таинственные племена на голубых горах" из Рерихов обязательно Агни Йогу но ее все таки лучше начинать после Изиды. статьи Н.К.Рериха воспринимаются легко их хорошо читать когда мало времени или уставшая голова например в зале ожидания или в поезде или в шумном месте. так и материал усваивается и время используется

Гость / 11.08.2015 Великие книги! Благодарю авторов этого сайта за возможность познакомиться с произведениями этой незаурядной женщины.Отклики,подобные " Мара" выМАРАет время...

Андрей / 29.03.2015 Эти материалы могут быть несвоевременны для многих людей. Поверьте, это очень практичная информация. Но для возможности ею пользоваться нужно пройти подготовку. В Европе нет открытых школ для этого. Не читайте, если не идет. Пустое дело. Как описание работы сложных приборов для тех, кто ими не пользуется. Придет время для этой информации.

Денис Зверев / 8.03.2015 Бредятина!
Патологическая психопродукция - все опусы Блаватской!

Роза Осинцева / 7.03.2015 Снйчас очень много книг о духовных знаниях и нелегко разобраться, что тебе нужно, т.к. нет не все свободного времени.Но читатю и всегда буду читать Библию и книги Блаватской,т.к. именно они написаны не от человеческого ума, а от Духа, а значит истинны.

Елена Петровна Блаватская (урождённая Ган, нем. von Hahn). Родилась 31 июля 1831 года в Екатеринославе, Российская империя - умерла 26 апреля 1891 года в Лондоне, Англия. Религиозный философ теософского (пантеистического) направления, литератор, оккультист, спиритуалист, путешественница.

Блаватская объявила себя избранницей некоего «великого духовного начала», а также ученицей (челой) братства тибетских махатм, которые были объявлены ею в качестве «хранителей сокровенных знаний», и начала проповедовать авторскую версию теософии.

В 1875 году в Нью-Йорке вместе с полковником Г. С. Олкоттом и адвокатом У. К. Джаджем основала Теософское общество, которое поставило перед собой задачу изучать все без исключения философские и религиозные учения с целью выявления в них истины, которая, по мнению Блаватской и её приверженцев, поможет раскрыть сверхчувственные силы человека, постичь таинственные явления в природе. Одной из главных целей общества было заявлено «образовать ядро Всемирного Братства без различия расы, цвета кожи, пола, касты и вероисповедания».

Позднее штаб-квартира Общества переместилась в Индию, в г. Адьяр, около Мадраса. С 1895 года Общество называется Теософское общество Адьяр.

Основная деятельность Е. П. Блаватской проходила в США, Англии, Франции и Индии, где она открыла филиалы Теософского общества и приобрела десятки тысяч последователей. Основные сочинения написала по-английски.

В ходе своей деятельности Блаватская часто обвинялась в мистификации и откровенном жульничестве.

Блаватская - загадка эпохи

Прямым предком Е. П. Блаватской, по материнской линии, был видный дипломат своего времени Сергей Григорьевич Долгоруков, брат члена Верховного Тайного Совета при Петре II Алексея Григорьевича Долгорукого. Сергей Григорьевич был прадедом Елены Павловны Фадеевой-Долгорукой (бабушка Блаватской) и прапрадедом Елены Петровны Блаватской.

Прадед Елены Блаватской, князь Павел Васильевич Долгоруков (1755-1837), генерал-майор времен Екатерины Великой, был награждён высшей военной наградой Орденом Святого Георгия и являлся товарищем и сослуживцем .

Его женой была Генриетта де Бандре дю Плесси, дочь Адольфа Францевича, который командовал армейским корпусом в Крымской кампании. Дочь Павла Васильевича и Генриетты Адольфовны, княжна Елена Павловна, бабушка Е. П. Блаватской, получила многостороннее домашнее образование, знала 5 иностранных языков, занималась археологией, нумизматикой, ботаникой. Гербарии Фадеевой и её рисунки различных растений, которые в настоящее время хранятся в архиве Академии наук, были известны многим учёным и вызывали их восхищение. Елена Павловна состояла в научной переписке с немецким учёным Александром Гумбольдтом, английским геологом и основателем Геологического общества Родериком Мурчисоном, шведским ботаником Христианом Стевеном, изучавшим флору и фауну Крыма и Кавказа.

В 1813 году княжна вышла замуж за Андрея Михайловича Фадеева, государственного чиновника, впоследствии - тайного советника, губернатора Саратова и Тифлиса, чья родословная восходит к русским столбовым дворянам и лифляндским немцам фон Краузе.

У Елены Павловны и Андрея Михайловича было четверо детей:

старшая дочь - Елена Ган - известная писательница (её называли русской Жорж Санд), мать Елены Петровны Блаватской, Веры Петровны Желиховской и Леонида Ган;
сын - Ростислав Фадеев - генерал, военный писатель и реформатор;
дочь Екатерина Андреевна - мать видного русского государственного деятеля Сергея Юльевича Витте;
дочь - Надежда Андреевна, активный член Теософского общества.

Двоюродный брат Блаватской С. Ю. Витте сообщал, что его прадед П. В. Долгоруков во время свадьбы дочери благословил дочь и зятя древним крестом, который, по семейным преданиям, принадлежал Великому князю Киевскому, святому Михаилу Черниговскому. Позже этот крест перешёл к Елене Павловне, а затем и самому С. Ю. Витте.

По линии своего отца - Петра Алексеевича Гана, Елена Петровна принадлежала к прибалтийскому немецкому роду Ган. Борис Цирков, редактор и активный пропагандист теософского учения, в предисловии к Собранию Сочинений Блаватской, указывает на принадлежность Ганов (предков ЕПБ по отцовской линии) к графскому роду von Hahn из Базедова (Мекленбург), восходящему, по другим сведеньям, к женской линии династии Каролингов и германским рыцарям-крестоносцам.

Между тем, до сих пор не найдено никаких документов подтверждающих родство семьи Елены Блаватской с мекленбургскими графами: в послужном списке «Алексей Фёдоров сын Ган» (1751-1815) - дед Елены Блаватской, комендант крепости Каменец-Подольск - указан как происходящий из «Эстляндских жителей, отец его иностранного» подданнства «и был в Эстляндии Крайскомиссаром».

В архивах хранятся бумаги, подтверждающие существование «Крайскомиссара» Иоганна Фридриха (Фёдора) Гана (Johann Friedrich Hahn), родившегося в 1719 году в Нарве и умершего там же 31 мая 1803 года, но в которых ничего не говорится о происхождении и родственных связях семьи. Интересно, что сам Цирков - по женской линии - был причастен роду Ган, но не Иоганна Фридриха, а Иоганна Августа фон Гана (документально не связанному с семьёй Блаватской).

Детство и юность Блаватской

Елена Петровна Ган родилась недоношенной в ночь на 31 июля (по новому стилю 12 августа) 1831 года в Екатеринославе в семье известной писательницы-романистки того времени Елены Андреевны Ган (Фадеева) и офицера конной артиллерийской батареи полковника Петра Алексеевича Гана.

Из-за служебного положения отца семье приходилось часто менять место жительства. Так, через год после рождения Елены семья переехала в Романково (в настоящее время входит в состав Каменского), а в 1835 году - в Одессу, где у Елены появилась сестра Вера - будущая писательница Желиховская.

Далее семья побывала в Туле и Курске, а весной 1836 года прибыла в Петербург, где проживала по май 1837 года. Из Петербурга Елена Петровна с сестрой, матерью и дедом - Андреем Михайловичем Фадеевым, едут в Астрахань, где Андрей Михайлович был главным попечителем над калмыцким народом и тамошними немцами-колонистами.

В 1838 году мать с маленькими девочками уезжает в Полтаву, где Елена стала брать уроки танцев, а мать стала обучать её игре на пианино.

Весной 1839 года из-за ухудшения здоровья Елены Андреевны семья переехала в Одессу. Там Елена Андреевна нашла для детей гувернантку, которая обучала их английскому языку.

В ноябре, после того, как деда - Андрея Михайловича, по одобрению Николая I назначили губернатором в Саратов, к нему переехала Елена Андреевна с детьми. В Саратове, в июне 1840 года у неё родился сын Леонид.

В 1841 году семья снова возвращается на Украину, а 6 июля 1842 года Елена Андреевна Ган, мать Елены Петровны, тогда уже известная писательница, на двадцать восьмом году жизни умирает от скоротечной чахотки.

После смерти матери дедушка - Андрей Михайлович и бабушка - Елена Павловна, забрали детей к себе в Саратов, где у них началась совсем другая жизнь. Дом Фадеевых посещала саратовская интеллигенция, среди которой были историк Н. И. Костомаров и писательница Мария Жукова. Воспитанием и образованием детей теперь занималась бабушка и ещё три учителя, поэтому Е. П. Блаватская получила солидное домашнее образование.

Любимым местом в доме для Елены стала бабушкина библиотека, доставшаяся Елене Павловне от её отца.

В этой обширной библиотеке Елена Петровна особое внимание уделяла книгам по средневековому оккультизму.

В 1844 году Блаватская ездила в Лондон и Париж обучаться музыке.

Позже, в 1910 году, в очерке Е. Ф. Писаревой, посвященном Е. П. Блаватской, появились воспоминания Марии Григорьевны Ермоловой, жены губернатора Тифлиса, которая рассказывала о событиях полувековой давности. М. Г. Ермолова утверждала, что «Одновременно с Фадеевыми в Тифлисе жил родственник тогдашнего наместника Кавказа, кн. Голицын, который часто бывал у Фадеевых и сильно интересовался оригинальной молодой девушкой», и что именно благодаря Голицыну (имени Голицына Ермолова не называет), который по слухам был «не то масоном, не то магом или прорицателем», Блаватская попыталась «войти в сношение с таинственным мудрецом Востока, куда направлялся князь Голицын».

Эту версию впоследствии поддержали многие биографы Блаватской. По воспоминаниям А. М. Фадеева и В. П. Желиховской в конце 1847 года давний знакомый Андрея Михайловича - князь Владимир Сергеевич Голицын (1794-1861), генерал-майор, начальник центра Кавказской линии, а позже тайный советник, прибыл в Тифлис и провёл там несколько месяцев, почти ежедневно посещая Фадеевых, часто вместе с молодыми сыновьями Сергеем (1823-1873) и Александром (1825-1864).

В Тифлисе зимой 1848/49 Елена Петровна была помолвлена с человеком намного старше её - вице-губернатором Эриванской губернии Никифором Васильевичем Блаватским. 7 июля 1849 года состоялось их венчание. Через 3 месяца после свадьбы, сбежав от мужа, Е. П. Блаватская вернулась к своим родным, а от них, направляясь в Одессу, из порта Поти на английском паруснике «Коммодор» уплыла в Керчь, а затем в Константинополь.

Путешествия Блаватской

Следующий период жизни биографы Е. П. Блаватской описывают с затруднением, так как сама она дневников не вела, и никого из близких, кто мог бы рассказать о ней, рядом не было.

В целом представление о маршруте и ходе путешествий основывается преимущественно на собственных воспоминаниях Блаватской, которые местами содержат хронологические противоречия.

А. Н. Сенкевич пишет, что Пётр Алексеевич Ган, отец Блаватской, «не забывал непокорную и свободолюбивую дочь» и периодически высылал ей деньги.

По воспоминаниям князя А. М. Дондукова-Корсакова, Блаватская в 1853 году рассказывала ему, что, после побега от мужа, она через Одессу попала в Константинополь, где в течение года работала наездницей в цирке, и после того, как сломала руку, перебралась в Лондон, где дебютировала в нескольких драматических театрах.

В то же время Л. С. Клейн утверждает, что, прочтя произведения писателя Эдварда Булвер-Литтона, а особенно вышедший в 1834 году роман «Последние дни Помпеи», где велось повествование о культе Изиды в древнем Риме, в 1848 году Блаватская едет в Египет, известный как «страна пирамид, древних культов и тайных знаний, надеясь приобщиться к ним», что потом нашло отражение «в её книге "Разоблачённая Изида" (1877, нов. изд. 1902), полной страстных обличений современной науки и вообще рационализма».

По утверждению американца Альберта Росона, в Каире Е. П. Блаватская встретила его, в ту пору ещё студента, изучавшего искусство.

После смерти Е. П. Блаватской А. Росон, будучи уже почётным доктором права Оксфордского университета, описал их встречу в Каире.

Покинув Ближний Восток, Е. П. Блаватская вместе со своим отцом, как она сама сообщала, отправилась в путешествие по Европе. Известно, что в это время она брала уроки игры на фортепиано у Игнаца Мошелеса, известного композитора и пианиста-виртуоза, а позже, зарабатывая на жизнь, дала несколько концертов в Англии и других странах.

Согласно Л. С. Клейну Блаватская путешествовала по «Греции, Малой Азии, наконец, по Индии (была в пути до 1851 г.) и несколько раз неудачно пыталась проникнуть в Тибет».

В 1851 году в день своего рождения (12 августа), в Гайд-парке (Лондон), как утверждала сама Е. П. Блаватская, она впервые встретилась с индусом-раджпутом Морией, которого прежде видела в своих снах и грёзах.

Графиня Констанс Вахтмейстер, вдова шведского посла в Лондоне, со слов Е. П. Блаватской передает подробности этого разговора, в котором Мория сказал, что ему «требуется её участие в работе, которую он собирается предпринять», а также, что «ей придётся провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этой важной задачи».

По мнению Кеннета Джонсона, на ранние представления Блаватской о Мории и других её оккультных учителях повлияло франкмасонство.

Покинув Англию, Е. П. Блаватская отправилась в Канаду, затем в Мексику, Центральную и Южную Америку, а оттуда направилась в Индию, куда прибыла в 1852 году.

Елена Петровна вспоминала, что «пробыла там около двух лет, путешествуя и каждый месяц получая деньги - понятия не имея, от кого; и добросовестно следовала по маршруту, который мне указывали. Я получала письма от этого индуса, но ни разу не видела его за два эти года». Хотя, Н. Л. Пушкарёва отмечает, что всё это время путешествий Блаватская жила «на деньги, которые ей присылали родственники». Согласно Н. Л. Пушкарёвой, в 1855 году Блаватская проникла в Тибет, где с помощью Мории прошла первое обучение .

Согласно Колумбийской энциклопедии, Блаватская пробыла в Тибете 7 лет, где изучала оккультизм.

Из Индии Е. П. Блаватская снова вернулась в Лондон, где, как сообщает В. П. Желиховская, «приобретя известность своим музыкальным талантом, ...была членом филармонического общества». Здесь же, в Лондоне, как утверждала сама Елена Петровна, она в очередной раз встретилась со своим Учителем.

После этой встречи она направляется в Нью-Йорк. Там возобновляет знакомство с А. Росоном. Из Нью-Йорка, как сообщает Синнетт, Е. П. Блаватская отправилась «сначала в Чикаго, ...а потом - на Дальний Запад и через Скалистые горы с караванами переселенцев, пока наконец не остановилась на некоторое время в Сан-Франциско», откуда в 1855 или 1856 году отплыла через Тихий океан на Дальний Восток. Через Японию и Сингапур достигла Калькутты.

В 1858 году Е. П. Блаватская провела несколько месяцев во Франции и Германии, а затем направилась в Псков к родственникам. В России Е. П. Блаватская устраивала спиритические сеансы, пристрастив к этому занятию петербургское общество.

В мае 1859 года семья переехала в село Ругодево Новоржевского уезда, где Е. П. Блаватская прожила почти год. Пребывание Блаватской в Ругодево закончилось её сильной болезнью, оправившись же от болезни, весной 1860 года она вместе с сестрой отправилась на Кавказ в гости к деду и бабушке.

В 1860-1863 годах путешествовала по Кавказу.

По данным Л. С. Клейна, Блаватская с 1853 года не путешествовала и на десять лет осела сначала у родных в Одессе, затем в Тифлисе. По его мнению, она продолжила свои путешествия с 1863 года, странствуя по Индии и проникнув в Тибет.

Из России в 1863 году Е. П. Блаватская снова отправилась в путешествие посетив Сирию, Египет, Италию и Балканы. Л. С. Клейн также отмечает, что «с 1863 г. Блаватская снова в странствиях по Индии, проникает, наконец, в Тибет. На эти странствия уходит ещё десять лет - до 1872 г.».

В это же время, потерпев кораблекрушение, Блаватская смогла добраться до города Каира, где основала своё первое «Спиритическое общество» (фр. Societe Spirite) , которое просуществовало недолго.

В 1867 году она несколько месяцев путешествует по Венгрии и Балканам, посетила Венецию, Флоренцию и Ментан. По данным Нандора Фодора, переодетая в мужскую одежду, 3 ноября 1867 года она участвовала в битве при Ментане на стороне гарибальдийцев .

В начале 1868 года, оправившись от ранений, Е. П. Блаватская прибыла во Флоренцию. Затем отправилась через Северную Италию и Балканы, а оттуда в Константинополь и далее в Индию и Тибет. Позже, отвечая на вопрос, зачем она поехала в Тибет, Е. П. Блаватская отмечала: «Действительно, совершенно незачем ехать в Тибет или Индию, дабы обнаружить какое-то знание и силу, "что таятся в каждой человеческой душе"; но приобретение высшего знания и силы требует не только многих лет напряжённейшего изучения под руководством более высокого разума, вместе с решимостью, которую не может поколебать никакая опасность, но и стольких же лет относительного уединения, в общении лишь с учениками, преследующими ту же цель, и в таком месте, где сама природа, как и неофит, сохраняет совершенный и ненарушаемый покой, если не молчание! Где воздух, на сотни миль вокруг, не отравлен миазмами, где атмосфера и человеческий магнетизм совершенно чисты и - где никогда не проливают кровь животных» .

По свидетельству биографов, её путь пролегал в монастырь Ташилунпо (рядом с Шигадзе). Своё пребывание в Ташилунпо и Шигадзе подтверждала и сама Блаватская.

В одном из писем она описывала своему корреспонденту уединённый храм Таши-ламы около Шигадзе.

Со слов Е. П. Блаватской, как утверждает С. Крэнстон, не известно была ли она в это время в Лхасе, однако В. П. Желиховская утверждала: «достоверно, что она (Е. П. Б.) бывала в Лассах (Лхасе), столице Тибета, и в главном его религиозном центре Чикадзе (Шигадзе)... и на Каракорумских горах в Куэнлуне. Её живые о них рассказы много раз мне это доказывали».

Последний период своего пребывания в Тибете Е. П. Блаватская, как отмечают биографы, провела в доме своего Учителя К. Х. и с его помощью получила доступ в несколько ламаистских монастырей, которые ранее никогда не посещал европеец.

В письме от 2 октября 1881 года она сообщала М. Холлис-Биллинг, что дом Учителя К. Х. «находится в области гор Каракорума, за Ладаком, который в Малом Тибете и относится сейчас к Кашмиру. Это большое деревянное здание в китайском стиле, похожее на пагоду, расположенное между озером и красивой горой» .

Исследователи считают, что именно во время этого пребывания в Тибете Е. П. Блаватская начала изучать тексты, вошедшие в «Голос Безмолвия» . Л. С. Клейн по этому поводу замечает, что «в Тибете она, по её словам, прошла посвящение в оккультные мистерии».

В 1927 году один из крупных современных исследователей Тибета и его философии У. И. Эванс-Венц в предисловии к своему переводу «Тибетской Книги Мертвых» писал: «Что касается эзотерического значения сорок девятого дня Бардо, то посмотрите об этом в "Тайной Доктрине" Е. П. Блаватской (Лондон, 1888, т.1, с.238, 411; т.2, с. 617, 628). Покойный лама Кази Дава Самдуп полагал, что несмотря на недоброжелательную критику трудов Е. П. Блаватской, у этого автора имеются бесспорные доказательства того, что она хорошо была знакома с высочайшим ламаистским учением, для чего ей потребовалось получить посвящение».

Ланкийский буддолог Гунапала Малаласекара, основатель и президент Всемирного братства буддистов писал о Блаватской: «Не подлежит сомнению её знакомство с тибетским буддизмом, а также с эзотерическими буддийскими практиками».

Японский философ и буддолог Дайсэцу Судзуки считал, что «несомненно, г-жа Блаватская каким-то образом была посвящена в более глубокие положения учения Махаяны...».

После почти трёхлетнего пребывания в Тибете Е. П. Блаватская отправилась в путешествие по Ближнему Востоку. Была на Кипре и в Греции.

В начале 70-х гг. XIX века Блаватская начинает проповедническую деятельность.

В 1871 году во время путешествия из порта Пирей в Египет на пароходе «Эвномия» произошёл взрыв порохового погреба, и корабль был разрушен. 30 пассажиров погибли. Е. П. Блаватская избежала ранения, но осталась без багажа и денег.

В 1871 году Блаватская прибыла в Каир, где организовала Спиритическое общество (Societe Spirite) для исследования и изучения психических явлений. Вскоре общество оказалось в центре финансового скандала и было распущено.

Елена Блаватская - медиум и предсказательница

После отъезда из Каира Блаватская через Сирию, Палестину и Константинополь в июле 1872 года добирается до Одессы и проводит там девять месяцев.

С. Ю. Витте вспоминает, что Блаватская, «поселившись в Одессе... сначала открывает магазин и фабрику чернил, а потом цветочный магазин (магазин искусственных цветов). В это время она довольно часто заходила к моей матери... Когда я познакомился ближе с ней, то был поражён её громаднейшим талантом всё схватывать самым быстрым образом... многократно, на моих глазах, она писала длиннейшие письма стихами своим знакомым и родным... В сущности она была очень незлобливым, добрым человеком. Она обладала такими громаднейшими голубыми глазами, каких я никогда в жизни ни у кого не видел».

Из Одессы в апреле 1873 года Е. П. Блаватская направилась в Бухарест навестить свою подругу, а затем в Париж, где остановилась у своего двоюродного брата Николая Гана. В конце июня того же года взяла билет до Нью-Йорка. Г. С. Олкотт и графиня К. Вахтмейстер сообщают, что в Гавре Е. П. Блаватская, увидев бедную женщину с двумя детьми, которые не могли заплатить за проезд, обменяла свой билет первого класса на четыре билета третьего и отправилась в двухнедельное плавание третьим классом.

Теософское общество Блаватской

В 1873 году Е. П. Блаватская уезжает в Париж, затем в США, где знакомится с людьми увлекающимися спиритизмом, в том числе с полковником Генри Стил Олкоттом, который в 1875 году вместе с ней стал одним из создателей Теософского общества.

3 апреля 1875 года оформила номинальный брак с жившим в Нью-Йорке грузином Михаилом / Майклом Бетанелли (Michael C. Betanelly), с которым развелась через три года.

8 июля 1878 года она приняла американское гражданство. New York Times по этому поводу писала: «Мадам Елена П. Блаватская была натурализована судьёй Лэрримором по гражданскому делу в особом порядке вчера»(англ. Mme. Helen P. Blavatsky was naturalized by Judge Larremore in the Special Term of the Common Pleas yesterday.)

В феврале 1879 года (по данным Колумбийской энциклопедии в 1878) Блаватская и Олькотт отбыли в Бомбей, в Индию. Воспоминания Е. П. Блаватской о пребывании в Индии с 1879 года были опубликованы в книге , в написании которой Блаватская проявила крупный литературный талант. Книга составлена из очерков, написанных ею в период с 1879 по 1886 год под псевдонимом «Радда-Бай» и впервые появившихся в российской газете «Московские ведомости», редактором которой был известный публицист М. Н. Катков. Статьи вызвали большой интерес у читающей публики, поэтому М. Н. Катков переиздал их в приложении к Русскому вестнику, а потом опубликовал новые письма, написанные специально для этого журнала.

В 1892 году книга была частично, а в 1975 году полностью переведена на английский язык.

В книге «Из пещер и дебрей Индостана» в литературной форме описаны путешествия Блаватской и Олькотта с индусскими друзьями, в том числе с Такур Гулаб-Сингом, предполагаемым учителем Блаватской.

В 1880 году Блаватская посетила буддийского монаха на Цейлоне, у которого приняла прибежище в трёх драгоценностях и пять обетов, тем самым став буддисткой.

В 1882 году Блаватской и Олкоттом была создана штаб-квартира в Адьяре (ныне - Теософское общество Адьяр), неподалёку от Мадраса.

Вскоре они познакомились с Альфредом Синнеттом (Alfred Percy Sinnett), в то время редактором правительственной аллахабадской газеты The Pioneer. Синнетт всерьёз заинтересовался деятельностью Общества. Используя медиумическое посредничество Е. П. Блаватской, он начал переписку с махатмами. Сам Синнетт считал, что ценность писем была значительно уменьшена таким посредничеством, и потому был против их публикации в полном объёме, отобрав для обнародования лишь те отрывки, которые, по его мнению, достаточно точно отражали мысли махатм.

Теософское общество в Индии собрало достаточно большое число последователей.

С 1879 по 1888 год Блаватская также была редактором журнала «Теософ» (англ. The Theosophist ).

Утверждая, что обладает сверхъестественными способностями, Блаватская совершила поездки в Лондон и Париж, и в 1884 году была обвинена индийскими СМИ в шарлатанстве .

Кто Вы, мадам Блаватская?

Вскоре после обвинения в мошенничестве в 1885 году покинула Индию вследствие ухудшившегося здоровья.

После этого около двух лет она жила в Германии и Бельгии, работая над книгой «Тайная доктрина» , затем, переехав в Лондон, занялась изданием первых двух томов «Тайной доктрины» (1888), продолжая работу над третьим томом и другими книгами и статьями. В это время были написаны работы «Голос безмолвия» (1889) и «Ключ к теософии» (1889).

Умерла 8 мая 1891 года, переболев гриппом. Тело её было кремировано, а пепел разделён между тремя центрами теософского движения, расположенными в Лондоне, Нью-Йорке и Адьяре, близ Мадраса (с 1895 года здесь находится штаб-квартира Теософского Общества Адьяр).

День смерти Е. П. Блаватской отмечается её последователями как «день Белого Лотоса» .

Учение Блаватской

В России письма Е. П. Блаватской о её путешествиях, под заглавиями «Из пещер и дебрей Индостана» и «Племена Голубых гор» , были опубликованы под псевдонимом «Радда-Бай». В них Блаватская проявила крупный литературный талант.

В 1875 году Е. П. Блаватская начала писать Isis Unveiled («Разоблаченная Изида» , 1877), где выступила с критикой науки и религии и заявила, что с помощью мистицизма можно получить достоверные знания. Первый тираж в тысячу экземпляров был распродан в течение 10 дней.

Книга вызвала противоречивую реакцию критиков и общества. По мнению рецензента нью-йоркской газеты «New York Herald», книга являлась одним из «выдающихся творений века». В. П. Желиховская, сестра Е. П. Блаватской, в своей книге «Радда-Бай (правда о Блаватской)» пишет, что «Первый её капитальный труд "Разоблаченная Изида" вызвал сотни лестных отзывов в американской, а позже и в европейской прессе» и приводит мнение архиепископа армян преосвященного Айвазовского (брата выдающегося живописца, умершего в 1880 году в Тифлисе). По её свидетельству, Айвазовский написал ей, что «выше феномена появления такого сочинения из-под пера женщины» - и быть не может.

В «The Republican» работа Блаватской была названа «большим блюдом объедков», «The Sun» - «выброшенным мусором», а рецензент «New York Tribune» писал: «Знания Е. П. Блаватской грубы и не переварены, её невразумительный пересказ брахманизма и буддизма скорее основан на предположениях, чем на информированности автора».

В этом же году в Нью-Йорке вместе с Г. С. Олкоттом и У. К. Джаджем основала Теософическое общество, которое провозгласило следующие цели:

Образовать ядро Всемирного Братства без различия расы, цвета кожи, пола, касты и вероисповедания;
Способствовать изучению арийских и других писаний, мировых религий и разных наук, отстаивать важность значения древних азиатских источников, принадлежащих к брахманистской, буддийской и зороастрийской философиям;
Исследовать скрытые тайны Природы во всевозможных аспектах, и в особенности психические и духовные способности, скрытые в человеке.

В 1888 году написала свой главный труд «Тайная Доктрина», имеющий подзаголовок: «Синтез науки, религии и философии».

Е. Л. Митюгова пишет, что теософия Блаватской в её интерпретации «есть попытка объединить в универсальное учение все религии через раскрытие общности их глубинной сути и обнаружение тождественности смыслов их символов, все философии (включая эзотерические), все науки (включая оккультные), ибо "божественная мудрость выше человеческих разделений"».

В «Кратком философском словаре» авторы статьи о Блаватской пишут, что «учение Блаватской - теософия - ставило целью спасти от извращения архаические истины, являющиеся основой всех религий, раскрыть их единую основу, указать человеку его законное место во Вселенной. В учении отрицалось существование антропоморфного бога-творца и утверждалась вера в универсальный божественный принцип - Абсолют, вера в то, что Вселенная разворачивается сама, из своей собственной Сущности, не будучи сотворённой. Самым важным для теософии Блаватская считала очищение душ, облегчение страданий, моральные идеалы, соблюдение принципа Братства человечества. Блаватская называла себя не творцом системы, а лишь проводником Высших Сил, хранителем сокровенных знаний Учителей, Махатм, от которых она получила все теософские истины».

В. С. Соловьёв видел в теософии приспособление буддизма к потребностям европейского атеистического мышления". В «Русском обозрении» за август 1890 г. Вл. Соловьев опубликовал статью с критической рецензией книги Е. П. Блаватской «Ключ к Теософии». Е. П. Блаватская основала периодическое издание «Lucifer» и являлась его редактором совместно с Анни Безант вплоть до своей смерти в мае 1891 года.

В. П. Желиховская приводит фрагмент из письма Е. П. Блаватской с объяснением этого названия. "Что вы на меня напали за то, что я свой журнал Люцифером назвала? Это прекрасное название. Lux, Lucis - свет; ferre - носить: «Носитель света» - чего же лучше?.. Это только благодаря мильтоновскому «Потерянному раю» Lucifer стал синонимом падшего духа. Первым честным делом моего журнала будет снять поклеп недоразумения с этого имени, которым древние христиане называли Христа. Эасфорос -греков, Люцифер - римлян, ведь это название звезды утра, провозвестницы яркого света солнечного. Разве сам Христос не сказал о себе: «Я, Иисус, звезда утренняя» («Откров. Св. Иоанна XXI I ст. 16)?.. Пусть и журнал наш будет, как бледная, чистая звезда зари предвещать яркий рассвет правды -слияние всех толкований по букве, в единый, по духу, свет истины!».

По инициативе Епископальной церкви США в Лондоне произошло несколько встреч. Однако, по утверждению В. П. Желиховской, письмо, написанное Е. П. Блаватской в журнале «Lucifer» под заглавием «Lucifer to the Archbishop of Canterbury», прекратило конфликт. В. П. Желиховская пишет, что примас Англии заявил, что это письмо принесло «если не учению теософистов, то его проповеднице полную симпатию и уважение», а также, что после этого на встречах Теософского общества стало бывать духовенство. По её сведениям, их посещала супруга епископа Кентерберийского.

Елена Блаватская. Влюбленная в призрака

В своей автобиографической книге «Моя жизнь» отмечал, что на его мировоззрение оказали влияние личное общение с членами Теософского общества и чтение трудов Е. П. Блаватской.

«К концу второго года пребывания в Англии я познакомился с двумя теософами, которые были братьями и оба холостяками. Они заговорили со мной о «Гите». Они читали «Небесную песнь» в переводе Эдвина Арнолда и предложили мне почитать вместе с ними подлинник. Было стыдно признаться, что я не читал этой божественной поэмы ни на санскрите, ни на гуджарати. Но я вынужден был сказать, что не читал «Гиты» и с удовольствием прочту её вместе с ними... Мы начали читать «Гиту»... Книга показалась мне бесценной. Со временем я еще более укрепился в своем мнении и теперь считаю эту книгу главным источником познания истины... Братья рекомендовали мне прочесть также «Свет Азии» Эдвина Арнолда, которого я до того знал только как автора «Небесной песни». Я прочел эту книгу с еще большим интересом, чем «Бхагаватгиту». Начав читать, я уже не мог оторваться. Они свели меня также в ложу Блаватской и там познакомили с м-м Блаватской… Помнится, по настоянию братьев я прочел «Ключ к теософии» м-м Блаватской. Книга эта вызвала во мне желание читать книги по индуизму. Я не верил больше миссионерам, утверждавшим, что индуизм полон предрассудков», - указывал Махатма Ганди.

Согласно книге публициста и политолога Ксении Мяло, Махатма Ганди говорил, что для него было бы радостью «коснуться края одежд госпожи Блаватской».

В 1927 году администрация Панчен-ламы IX Тубден Чокьи Ньима (Tub-ten Chö-gyi Nyima) (1883-1937) помогла Китайскому обществу исследования буддизма в Пекине опубликовать книгу Е. П. Блаватской «Голос Безмолвия». Книга была дополнена посланием самого Панчен-ламы IX, специально для этого им написанным:

«Все существа желают освободиться от страданий.
Посему ищите причины страданий и устраняйте их.
На этом пути достигается освобождение от страданий.
Посему побуждайте все существа ступить на этот путь».

В 1989 году, в ознаменование сотой годовщины выхода в свет книги «Голос Безмолвия» Блаватской, было выпущено юбилейное издание, предисловие для которого написал Далай-лама XIV. В предисловии, озаглавленном «Путь Бодхисаттвы», Далай-лама XIV писал: «Я думаю, что эта книга оказала сильное влияние на многих людей, которые искренне ищут и стремятся приобщиться к мудрости и состраданию Пути Бодхисаттвы. Я от всей души приветствую это юбилейное издание и выражаю надежду, что оно поможет ещё очень и очень многим».

Далай-лама XIV на официальной встрече сказал, что буддийские богословы высоко ценят труды Е. П. Блаватской.

В 1991 году киностудией «Центрнаучфильм» был снят фильм «Кто вы, мадам Блаватская?». Главную роль в фильме сыграла Народная артистка Российской Федерации Ирина Муравьёва.

Распространено мнение о том, что 1991 год был якобы объявлен ЮНЕСКО годом памяти Елены Петровны Блаватской. Например, это указано на первых страницах «Тайной Доктрины» Блаватской, напечатанной в издательстве «Наука» в 1991 году и в 1992 году в журнале «Вестник Российской академии наук». Однако ссылок на официальные документы ЮНЕСКО, подтверждающие факт, в этих источниках не приводится. Существуют свидетельства ряда лиц, направлявших в ЮНЕСКО запросы с просьбами подтвердить или опровергнуть эту информацию, и приводящих тексты полученных от ЮНЕСКО официальных писем, в которых говорилось, что «ЮНЕСКО вообще не объявляет никакие "Годы"» и занимается лишь составлением Календаря памятных дат.

В Календаре памятных дат ЮНЕСКО на 1990-1991 годы, который был составлен в 1989 году, имя Е. П. Блаватской не фигурирует.

Все работы Е. П. Блаватской по-прежнему переиздаются, подчас в нескольких редакциях. Её сочинения переведены на многие европейские языки, а также на иврит, арабский, тамильский, хинди, китайский, японский, вьетнамский и многие другие языки.

В 1975 году правительством Индии была выпущена памятная марка, посвященная 100-летию основания Теософского общества. На марке изображена печать Общества и его девиз: «Нет религии выше истины».

Не за горами то время, когда русские поймут все величие того Учения, которое принесла миру Е.П. Блаватская, и воздадут должное почитание этой мученице за идею. (Из письма Е.И. Рерих, 02.06.34)

НОСИТЕЛЬНИЦА ИСТИНЫ
(вместо предисловия)

Елена Блаватская - почти легендарная личность. Русская патриотка, отдавшая всю свою энергию изучению древних наук и религий, стала основоположницей теософского учения. Прожив многие годы в Индии, посетив Тибет, она воссоздала древнейшие учения мира. Исключительный авторитет и популярность во всех странах не освободили ее от принудительного забвения в нашей стране.

Елена Петровна Блаватская - это имя после долгих лет забвения, нападок и поругания снова зазвучало в полную силу на страницах нашей печати. В ее честь устраиваются конференции, симпозиумы и семинары, широко отмечалась столетняя дата ее ухода из жизни.

В XIX веке, когда жила Е.П. Блаватская, наука набирала силу, набирал силу и материализм. Но она не побоялась выступить против него - с проповедью духовности и идеализма. Она считала, что материализм и атеизм являются нравственными язвами человечества. Безверие порождает бездуховность, считала Блаватская. Такое совершить могла личность необыкновенная, титаническая, наделенная необычайными свойствами. Е.П. Блаватская и была такой личностью. Ее сестра, В.П. Желиховская, писала, что Блаватская заставила многих образованных людей своего времени поверить, что мир населен мыслящими существами, превосходящими нас разумом. Она совершила чудо, считала ее сестра.

Е.П. Блаватская обладала необычайными способностями внушения, проникновения в неизведанные области человеческих возможностей - предчувствия и предвидения. Но она была не единственной обладательницей таких способностей. Время от времени появляются необыкновенные люди, которые снова и снова пытаются доказать человечеству, что мир не так прост и однозначен и что за видимой его частью существует и невидимая, которую мы не можем познать с помощью пяти чувств. В этом смысле Блаватская стоит в ряду таких личностей, как Нострадамус, Сен-Жермен, Е.И.Рерих и др.

Свойства ее выходили из обычного уровня настолько, что были слишком чужды для огромного большинства. Даже ближайший ее сотрудник и помощник, полковник Олькотт, признается в своем дневнике, что, несмотря на многие годы совместной жизни, он до конца не мог ответить на часто задаваемый себе вопрос: кто была Елена Петровна? Но в некоторых определениях сходятся все, знавшие ее.

Все утверждают, что она обладала необычайной душевной силой, подчинявшей себе все окружающее, что она была способна на невероятный труд и сверхчеловеческое терпение, когда дело шло о служении идее, об исполнении воли Учителя; и также единодушно сходятся все на том, что она обладала поразительной, не знавшей границ, искренностью. Искренность эта сказывается в каждом проявлении ее пламенной души, никогда не останавливавшейся перед тем, что о ней подумают, как отнесутся к ее словам и поступкам, она сказывается в необдуманных выражениях ее писем, она сквозит в каждой подробности ее бурной, многострадальной жизни.

Характерной ее чертой, которая для близких людей представляла необыкновенную привлекательность, но в то же время могла сильно повредить ей, был ее меткий, блестящий юмор, большей частью добродушный, но иногда и задевавший мелкие самолюбия. Она любила пошутить, подразнить, вызвать переполох. Ее племянница, Надежда Владимировна Желиховская, сообщает: "У тети была удивительная черта: ради шутки и красного словца она могла насочинять на себя что угодно. Мы иногда хохотали до истерики при ее разговорах с репортерами и интервьюерами в Лондоне. Мама ее останавливала: "Зачем ты все это сочиняешь?" "А ну их, ведь все они голь перекатная, пусть заработают детишкам на молочишко!" А иногда и знакомым своим теософам в веселые минуты рассказывала, просто для смеха, разные небывальщины. Тогда мы смеялись, но с людской тупостью, которая шуток не понимает, из этого произошло много путаницы и "неприятностей". Не только "неприятностей", но весьма возможно, что из тех, которые не понимают шуток, бывали и задетые ее шутками, и те переходили в лагерь ее врагов.

У нее было много последователей и еще больше врагов как среди христианских ортодоксов, так и среди атеистов. Первые ополчились на нее за то, что она упрекала их в неправильном толковании Библии и других священных книг. Вторые не могли ей простить мистицизма, называя ее шарлатанкой и шантажисткой. Е.И. Рерих писала: "Е.П.Блаватская была великой мученицей в полном значении этого слова. Зависть, клевета и преследования невежества убили ее..." И еще: "Я преклоняюсь перед великим духом и огненным сердцем нашей соотечественницы и знаю, что в будущей России имя ее будет поставлено на должную высоту почитания. Е.П.Блаватская истинно наша национальная гордость... Вечная слава ей".

Феномен Е.П. Блаватской проявился в ХІХ веке, в эпоху развития науки и техники, так называемых внешних форм жизни. Блаватская же была устремлена на изучение древних эзотерических знаний разных народов, их религиозных концепций, древних ритуалов, символики, магии. Она стала организатором и основателем теософского общества, объединявшего людей разных вероисповеданий, происхождения и общественного положения. Члены общества заботились о нравственном самосовершенствовании и духовной помощи ближним. Махатма Ганди преклонялся перед ее деятельностью, он говорил: "Я был бы более, чем удовлетворен, если бы смог коснуться края одежды мадам Блаватской".

Е.П. Блаватская оставила после себя огромное литературное наследие. Незавершенное собрание ее сочинений включает в себя 14 солидных томов, изданных в Америке. Это наследие состоит из художественно-литературных произведений, путевых заметок, фантастических повестей. Но основными трудами, снискавшими ей мировую славу, стали труды философско-религиоведческого характера. Первым трудом этого направления была "Разоблаченная Изида", солиднейший двухтомник, где дан глубокий анализ и сопоставление различных религиозных учений с данными современной науки и приемами магии в разных частях света. Но главным ее трудом, как бы подытожившим творческий путь, является двухтомник "Тайная доктрина". Уже один подзаголовок этой книги говорит за себя - "Синтез науки, религии и философии".

Е.П. Блаватская свободно вступает в полемику с известными учеными-религиоведами и философами, приводя в доказательство своих доводов выдержки из разных древних писаний. В ее трудах дан такой синтез древних учений разных народов, древней символики, представлен такой размах знаний, каким редко кто обладал даже среди ученых. Этот труд Блаватской не имеет аналогов в мировой науке подобного направления. И что поразительно - два огромных тома "Тайной доктрины" были написаны в течение двух лет. Только для того, чтобы их переписать, пожалуй, едва хватило бы этого времени, - ведь содержат они 1853 страницы. Такой труд под силу, пожалуй, большому коллективу исследователей, а он был написан женщиной, даже не имевшей специального образования.

То, о чем писала Е.П. Блаватская в прошлом веке, что подрывало многие научные устои, в настоящее время стало достоянием науки. Многие ее предсказания за прошедшие сто лет подтвердились исследованиями астрономов, археологов и других специалистов.

В своих трудах Е.П. Блаватская использует древние тексты, с которыми она познакомилась во время поездок в Индию и Тибет. Там она встречалась с настоятелями древних монастырей и храмов, которые владели древнейшими манускриптами. Эти сокровища хранились в подземных книгохранилищах и пещерах. Блаватская пишет, что все древние храмы и монастыри Востока имеют подземные ходы, которыми они сообщаются. Попасть в эти подземелья могут лишь посвященные - те, кому понятен смысл текстов, кто причастен к древним знаниям и мудрости.

О древних монастырях и манускриптах говорят также Н.К. и Ю.Н. Рерихи в своих дневниковых записях во время Центрально-Азиатской экспедиции. Известный русский путешественник Н.М. Пржевальский рассказывает о развалинах древнейших городов и монастырей Центральной Азии, засыпанных песками. К сожалению, пишет Е.П. Блаватская, безвозвратно потеряны многие труды древности: рукописи сгоревшей библиотеки Александрии, труды Лао-Цзы, многочисленные тома Канджура и Танджура. Но потеряно не все, и те материалы, которые приводятся Блаватской в ее книгах, особенно в "Тайной доктрине", говорят о том, что ей были доступны древние знания. Вот один из примеров: говоря о Великой пирамиде в Гизе со ссылкой на древние тексты, Е.П. Блаватская указывает, что под Сфинксом находится железная камера. Нашей науке это не было известно. И только в 1986 году появилось сообщение, что исследователями-археологами была обнаружена под Сфинксом металлическая подушка, назначение которой пока неизвестно.

В "Тайной доктрине" Е.П. Блаватская ссылается на тексты (Станцы) древнего манускрипта "Дзиан", написанные на древнейшем языке "сензар", который считался "языком богов" и давно исчез. Тексты этого древнего манускрипта, по мнению Блаватской, перекликаются с древнеиндийскими текстами Вед, Пуран, Упанишад, а также с вавилонской Книгой чисел, Библией и др. Она считает, что в этих древних книгах многие тексты зашифрованы и их глубинный смысл понятен очень немногим. Он был доступен только жрецам и посвященным. В этих текстах зашифрованы тайны природы, раскрытие которых неразумными людьми могло принести большой вред. Поэтому ключи к древним текстам строжайше оберегались. Лишь самым рьяным исследователям Востока удавалось проникнуть в тайные знания. Е.П. Блаватская была в их числе, вот доказательства тому.

В первом томе "Тайной доктрины", озаглавленном "Космогенезис", появление и исчезновение Вселенной в древних текстах изображается как "Вдыхание Великого дыхания", или "Божественное дыхание". Эта фраза в древних текстах звучит так: "Божество выдыхает Мысль, становящуюся Космосом". В образной, символической форме древние тексты говорят о том, что Вселенные могут возникать и исчезать. Оказывается, в далекие времена люди свободно говорили о Космосе и о том, что Вселенных было много, что они возникали и исчезали. Это свидетельствует о широте их познании, которые в дальнейшем были прочно забыты. Современная наука вплотную подступает к данному вопросу.

Можно только удивляться тем знаниям, которыми обладали древние мудрецы. Но возникает вопрос, откуда к ним пришли эти знания, ведь они, согласно нашим представлениям, не имели телескопов.

В первых станцах "Космогенеза" указывается, что до появления Вселенной и жизни в ней не было ничего: ни времени, ни пространства, ни материи – только единая тьма. Это состояние древними называлось Пралайей, или Ночью Брамы. А вот что по этому поводу пишет А. Эйнштейн: "Если бы исчезла материя, вместе с ней исчезли бы пространство и время. Когда Вселенная пребывала в исходном, точечном состоянии, рядом, вне ее, не существовало материи, не было пространства, не могло быть времени". Как сходятся эти две концепции - древнейшая и современная!

Большое значение древние придавали Дракону-Змию; по их представлениям. Дракон-Змий возник из глубин великих темных вод. Почему такое большое значение древние придавали Змию-Дракону?

Е.П. Блаватская дает следующее объяснение.

Прежде чем наша Земля стала яйцеобразной, как Вселенная, длинный хвост космической пыли, огненного тумана двигался и извивался подобно Змию в пространстве. Дух Бога, носящийся над Хаосом, изображался древними в образе Огненного Змия, выдыхающего огонь и свет на предвечные воды. То, что космическая материя имеет кольцеобразную форму змея, закусившего свой хвост, символизирует не только вечность и бесконечность, но также шаровидную форму всех тел, образованных в пределах Вселенной из этого огненного тумана. Вселенная так же, как земля и человек, подобно змее периодически сбрасывает старую кожу, чтоб облечься в новую, после известного периода отдыха. Вот почему Змий был символом мудрости у многих народов мира.

Естественно, возникает вопрос: откуда древние узнали тайны космоса, увидеть которые невозможно? Вывод напрашивается такой: знания эти - не земного происхождения.

А вот как, по Блаватской, в древних текстах описывается образование Вселенной: одна ткань распространяется, когда над нею дыхание Огня (Отца). Она сокращается, когда дыхание Матери (корень матери) касается ее. Тогда Сыны (элементы) разъединяются и рассыпаются, чтобы вернуться в лоно Матери при окончании великого дня, чтобы снова соединиться с нею.

Е.П. Блаватская этот тезис комментирует следующим образом: распространение и сокращение "ткани", то есть мирового вещества, или атомов, выражает здесь пульс движения. В настоящее время, нам кажется, этот тезис может быть объяснен теорией расширяющейся и сжимающейся Вселенной. Получается, как это ни странно, что обе точки зрения – древняя и современная – совпадают. Современная теория образования Вселенной тоже говорит о расширяющейся и сжимающейся Вселенной. Еще в начале нашего века В.И. Вернадский сказал, что индийская философия оказалась неожиданно близкой к новым научным концепциям.

Итак, откуда все это знали древние? В их сакраментальных текстах сказано, что знания были принесены на Землю "божественными существами" или "творцами" и переданы посвященным, мудрым людям, жрецам. Нужно сказать, что в Библии неоднократно упоминается о деяниях "сынов божьих", которые учили людей. Они назывались еще "ангелами", что означает "вестники", или "посланцы бога".

"Сияющие существа", которых увидел древний пророк Зороастр, дали ему "благой помысел", и он изложил в своих гатах древнейшее религиозное учение. Таких примеров можно привести немало. Почти в каждом древнем писании, особенно религиозного характера, присутствуют божественные посланцы.

Не менее удивительны мысли, изложенные в древних текстах, о возникновении планет Солнечной системы и их движении. Данные излагаются в символической форме. Из космического чрева Матери-Пространства - Адити - были рождены все небесные тела нашей Солнечной системы. Восемь сыновей были рождены из тела Адити. Она приблизилась к богамс семью, но отвергла восьмого - Мартанду, наше Солнце. Семь сыновей - космически и астрономически есть семь планет. Это говорит о том, что в древности знали о седьмой планете, не называя ее Ураном. Вот как это описано в древних текстах.

"Восемь домов были построены для восьми божественных сыновей: четыре больших и четыре меньших. Восемь блистающих Солнц, соответственно их возрасту и достоинству. Балн-лу (Мартанда) был неудовлетворен, хотя его дом был наибольшим. Он начал работать, как это делают огромные слоны. Он вдохнул (втянул) в свое чрево жизненные дуновения своих братьев. Он пытался поглотить их. Четыре больших находились далеко - на крайнем пределе своего царства. Они не были ограблены (затронуты) и смеялись:- "Делай с нами, что в силах твоих. Владыка, ты не можешь достичь нас". Но меньшие плакали. Они пожаловались матери. Она сослала Балн-лу в центр своего царства, откуда он не мог сдвинуться, С тех тор он лишь сторожит и угрожает. Он преследует их, медленно обращаясь вокруг себя, они стремительно отворачиваются от него, и он издали следит за направлением, в котором движутся братья его вдоль тропы, окружающей обиталища их".

Так описывается движение планет Солнечной системы в простой и доступной для людей форме.

И так же образно излагается в древних текстах строение Вселенной и вещества, материи. Атомы изображены в виде "колес", вокруг которых нарастает космическая энергия, становясь сфероидальной. "Колеса" - прототип атомов, каждый из которых являет возрастающую тенденцию к вращательному движению. "Божество" становится "вихрем", "вихрь" порождает спиралевидное движение. Испокон веков Вселенная символически выражалась спиралью, то есть вихревым движением.

Закон спиралевидного движения первичной материи есть наидревнейшее представление не только индийцев, но и греческой философии. Греческие мудрецы, по утверждению Е.П. Блаватской, почти все были посвященными. Они же эти знания восприняли от египтян, а последние от халдеев, которые были учениками браминов эзотерической школы.

Е.П. Блаватская освещает вопрос о карме, учение о которой принято всеми последователями древних религий Востока. Основная их философия заключена в том, что каждое существо, каждая тварь на земле, как бы ни была она мала и ничтожна, есть бессмертная частица бессмертной материи. Материя для них имеет совершенно иное значение, нежели для христианина или материалиста, каждое существо подлежит карме. Замените слово "Бог" кармой, пишет Блаватская, и это сделается восточной аксиомой.

"Наша судьба начертана на звездах - древнее изречение. Но человек - свободный деятель во время своего пребывания на Земле. Он не может избежать судьбы, но он имеет выбор двух путей, которые ведут его в этом направлении, и он может достичь предела счастья или предела несчастья, если оно ему предназначено, либо в чистых одеждах праведника, либо в запятнанных на тропе зла одеждах, ибо существуют внутренние и внешние условия, которые влияют на наши решения и поступки. Итак, кто верит в карму, должен верить в судьбу, которую от рождения до смерти каждый человек ткет вокруг себя нить за Нитью, как паук свою пряжу. Судьба направляется или небесным гласом невидимого прототипа вне нас, или же нашим, более близким, астральным, или внутренним человеком".

По Е.П. Блаватской, единое веление кармы есть абсолютная гармония, как она существует в мире духа. Потому не карма, которая награждает или карает, но мы сами награждаем или караем себя, согласно тому, работаем ли мы с природой или посредством природы. Подчиняемся ли мы законам, от которых зависит эта гармония, или же нарушаем их.

Здесь будет уместно рассмотреть вопрос о пространственной силе, упоминаемой в древних источниках под названием "вриль". Блаватская настаивает, что сама сила была известна атлантам и называлась ими "маш-мак". Она указывает, что, возможно, название этой силы было иным, но сам факт ее существования в далеком прошлом неоспорим. Эта сила, будучи направлена против армии с агни-ратха, установленного на летающем корабле, согласно инструкциям, найденным в Астра-Видья, обратила бы в пепел сто тысяч человек и слонов, как одну крысу. Эта сила представлена в виде аллегории в Рамаяне и Вишну Пуране, а также в других древнеиндийских сочинениях.

Помимо этого, Е.П. Блаватская приводит еще одно сказание о подобном страшном оружии древних, основанном на действии пространственной силы "вриль". Речь идет о мудреце "Капиле, "взгляд которого обратил шестьдесят тысяч сыновей Сагара в гору пепла". Е.П. Блаватская говорит, что эта сила объяснена в эзотерических трудах и называется "капилакша", или "Глаз Капиды". Писала об этом Блаватская сто лет назад, когда ничего не было известно об атомной энергии и о страшном разрушительном действии атомной бомбы. Теперь мы знаем, что это за сила, скрытая в мельчайшей частице - атоме.

Еще Е.П. Блаватская приводит древние тексты о неизвестном нам оружии - Агниястре. Оно было "сделано из семи элементов". Некоторые востоковеды думали о ракете, Блаватская скептически замечает, что это только то, что лежит в пределах их знаний, или, вернее, знании конца XIX века. Но оружие, помимо "низведения огня с неба", могло вызывать дождь, бурю, а также парализовать врага или погрузить его чувства в глубокий сон. По-видимому, человечество сейчас находится еще только на подступах к этому виду оружия.

Е.П. Блаватской выпало счастье прикоснуться к великим знаниям древних. Она предвосхитила возможности будущего на основании фактов, описанных в древних текстах, которые она считала реальными. И тогда же она предрекала, что "неудобные истины" не будут приняты ее веком и она готова к отрицанию этих учений ее современниками. Блаватская писала, что они будут осмеяны и отвергнуты в ее столетии, но только в нем. Ибо в двадцатом веке ученые начнут признавать, что "Тайная доктрина" не была вымышлена. И еще прибавляет, что это не притязание на пророчество, но просто утверждение, основанное на знании фактов.

И действительно, в наше время мы обнаруживаем древние знания, сходные с современными в полузабытых или полностью забытых и вновь "открытых" трудах древних. Труды Е.П. Блаватской помогают открывать эти знания и согласовывать их с современностью. И то, что мы раньше считали чистейшими легендами и мифами, не основанными на фактах, теперь для нас становится глубочайшей правдой.

Всю жизнь ее можно разделить на три ясно разграниченные периода. Детство и юность со дня рождения в 1831 году и до замужества в 1848 г. составляют первый период; второй – таинственные годы, по поводу которых не имеется почти никаких определенных данных, длившийся, с четырехлетним перерывом, когда она приезжала к своим родственникам в Россию, более 20 лет, начиная с 1848 года по 1872 год, и третий период с 1872 года до смерти, проведенный в Америке, Индии, а последние шесть лет в Европе, среди многочисленных свидетелей, близко знавших Елену Петровну. Относительно этого последнего периода существует много биографических очерков и статей, написанных близко знавшими ее людьми.

ДЕТСТВО

Относительно внешних условий детства Елены Петровны мы можем получить достаточно ясное представление из двух книг ее родной сестры В.П. Желиховской – "Как я была маленькая" и "Мое отрочество", в которых она описывает свое семью, но из них нельзя вынести почти никакого представления о характере и переживаниях самой Елены Петровны в детстве. Объясняется это отчасти тем, что Вера Петровна была моложе на четыре года и не могла сознательно наблюдать за сестрой, которая, судя по ее же рассказам, как старшая, жила совершенно отдельной жизнью; кроме того, в 30-х годах прошлого столетия, когда протекало детство обеих сестер, на сверхнормальные психические силы ребенка должны были смотреть, как на нечто очень нежелательное, и от посторонних и от других детей той же семьи они должны были тщательно скрываться. Другой источник, книга Синнетта "Случаи из жизни мадам Блаватской", дает несколько очень интересных подробностей, но автор писал свою книгу, основываясь на случайных рассказах Елены Петровны, и насколько верно он запомнил и точно передал ее слова – это проверить трудно.

Что касается юности Е.П. до ее раннего брака в 1848 году, об этом периоде ее жизни не сохранилось почти никаких сведений.

Из сверстниц Елены Петровны ее родная тетка, Надежда Андреевна Фадеева, которая только на три года старше Елены Петровны и жила с ней в самой интимной близости, когда обе были еще детьми; подтверждает необыкновенные явления, окружавшие Елену Петровну в детстве: "Феномены, производимые медиумическими силами моей племянницы Елены – чрезвычайно замечательны, истинные чудеса, но они не единственные. Много раз слышала я и читала в книгах, относящихся к спиритуализму, и священных и светских, поразительные отчеты о явлениях, схожих с описываемыми Вами, но то были отдельные случаи. Но столько сил, сосредоточенных в одной личности, соединение самых необычайных проявлений, идущих из одного и того же источника, как у нее, это, конечно, небывалый случай, возможно и не имеющий равных себе. Я давно знала, что она владеет величайшими медиумическими силами, но, когда она была с нами, силы эти не достигали такой степени, какой они достигли теперь. Моя племянница Елена совсем особое существо и ее нельзя сравнивать ни с кем. Как ребенок, как молодая девушка, как женщина, она всегда была настолько выше окружавшей ее среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Она была воспитана как девушка из хорошей семьи, но об учености не было даже и речи. Но необыкновенное богатство ее умственных способностей, тонкость и быстрота ее мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым, – вот что поднимало ее так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно и зависти и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры".

Родословная Елены Петровны интересна в том отношении, что среди ее ближайших предков были представители исторических родов Франции, Германии и России. По отцу она происходила от владетельных Мекленбургских князей Ган фон Роттенштейн-Ган. Со стороны матери – прабабушка Елены Петровны была урожденная Бандре-дю-Плесси – внучка эмигранта-гугенота, вынужденного покинуть Францию вследствие религиозных гонений. Она вышла в 1787 году замуж за князя Павла Васильевича Долгорукого, и дочь их, княжна Елена Павловна Долгорукая, в замужестве за Андреем Михайловичем Фадеевым, была родная бабушка Елены Петровны и сама воспитывала рано осиротевших внучек. Она оставила по себе память замечательной и глубоко образованной женщины, необыкновенной доброты и совершенно исключительной для того времени учености; она переписывалась со многими учеными, между прочим с президентом Лондонского географического общества Мурчисоном, с известными ботаниками и минералогами, один из которых (Гомер-де-Гель) назвал в честь ее найденную им ископаемую раковину Venus-Fadeeff. Она владела пятью иностранными языками, прекрасно рисовала и была во всех отношениях выдающейся женщиной. Дочь свою Елену Андреевну, рано умершую мать Елены Петровны, она воспитывала сама и передала ей свою талантливую натуру; Елена Андреевна писала повести и романы под псевдонимом Зинаиды Р. и была очень популярна в начале сороковых годов; ее ранняя смерть вызвала всеобщее сожаление, и Белинский посвятил ей несколько хвалебных страниц, назвав ее "русской Жорж-Занд".

По отзывам М.Г. Ермоловой, юная Елена Петровна была блестящей девушкой, но крайне своевольной, никому и ничему не подчинявшейся, а семья ее дедушки пользовалась прекрасной репутацией, и бабушку Елены Петровны ставили так высоко за ее выдающиеся качества, что "невзирая на то, что сама она ни у кого не бывала, весь город являлся к ней на поклон". У Фадеевых, кроме дочери Елены, матери Елены Петровны Блаватской, вышедшей замуж за артиллерийского офицера Гана, и другой дочери, в замужестве Витте, были еще дочь Надежда Андреевна и сын Ростислав Андреевич Фадеев , которых Елена Петровна так горячо любила, что, по мнению ее биографа Олькотта, они и ее сестра Вера Петровна Желиховская с детьми были ее единственной привязанностью на земле.

В семье своего дедушки Фадеева рано осиротевшая Елена Петровна провела большую часть детства, сперва в Саратове, где он был губернатором, а позднее в Тифлисе. Судя по тому, что дошло до нас, детство ее было чрезвычайно светлое и радостное. На лето вся семья переезжала на губернаторскую дачу – большой старинный дом, окруженный садом, с таинственными уголками, прудами и глубоким оврагом, за которым темнел спускавшийся к Волге лес. Вся природа жила для пылкой девочки особой таинственной жизнью; часто разговаривала она с птицами, животными и невидимыми товарищами ее игр; она очень оживленно говорила с ними и иногда начинала громко смеяться, забавляясь их, никому кроме нее невидимыми смешными проделками, а когда наступала зима, необыкновенный кабинет ее ученой бабушки представлял такой интересный мир, который способен был воспламенить и не столь живое воображение. В этом кабинете было много диковинных вещей: стояли чучела разных зверей, виднелись оскаленные головы медведей и тигров, на одной стене пестрели, как яркие цветы, прелестные маленькие колибри, на другой – как живые, сидели совы, соколы и ястребы, а над ними, под самым потолком, распростер крылья огромный орел. Но страшнее всех был белый фламинго, вытягивавший длинную шею совсем как живой. Когда дети приходили в бабушкин кабинет, они садились на набитого черного моржа или на белого тюленя, и в сумерки им казалось, что все эти звери начинали шевелиться, и много страшных и увлекательных историй рассказывала про них маленькая Елена Петровна, особенно про белого фламинго, крылья которого казались обрызганными кровью. Из всех воспоминаний В.П. Желиховской о детстве Елены Петровны для нас, живущих в эпоху, когда знание скрытой психической природы человека значительно расширилось, делается ясным, что в детстве Елена Петровна обладала ясновидением; невидимый для обыкновенных людей астральный мир был для нее открыт, и она жила наяву двойной жизнью: общей для всех физической и видимой только для нее одной. Кроме того, она должна была обладать сильно выраженными психометрическими способностями, о которых в те времена на Западе не имели никакого представления. Когда она, сидя на спине белого тюленя и поглаживая его шерсть, рассказывала детям своей семьи о его похождениях, никто не мог подозревать, что этого ее прикосновения было достаточно, чтобы пред астральным зрением девочки развернулся целый свиток картин природы, с которыми некогда была связана жизнь этого тюленя.

Все думали, что она черпает эти увлекательные рассказы из своего воображения, а в действительности перед ней раскрывались страницы из незримой летописи природы. Подтверждение, что она обладала этим редким даром, дает нам сама В.П. Желиховская. По ее словам, вся природа жила для нее своей особой, невидимой для других жизнью. Для нее не только кажущееся нам пустое пространство было наполнено, но и все вещи имели свой особый голос, и все, что нам кажется мертвым, жило для нее и рассказывало ей по-своему про свою жизнь. В подтверждение Желиховская дает нам в своих воспоминаниях замечательную сцену, которая разыгралась во время детского пикника, когда целая группа приглашенных детей собралась в яркий летний день на песчаной полосе земли, которая несомненно была некогда частью морского или озерного дна. Она была вся усеяна остатками раковин и рыбных костей, попадались и камни с отпечатками на них не существующих более рыб и морских растений.

В.П. Желиховская вспоминает маленькую Елену, растянувшуюся на песке; локти ее погружены в песок, голова поддерживается соединенными под подбородком ладонями рук, и вся она горит вдохновением, рассказывая какой волшебной жизнью живет морское дно, какие лазурные волны с радужным отражением катились по золотому песку, какие там яркие кораллы и сталактитовые пещеры, какие необыкновенные травы и нежно окрашенные анемоны покачивались на дне, и между ними за резвыми рыбками гонялись разные морские чудовища. Дети, не спуская с нее глаз, слушали ее зачарованные, и им казалось, что мягкие лазурные волны ласкают их тело, что и они окружены всеми чудесами морского дна. Она говорила с такой уверенностью, что вот около нее проносятся эти рыбки и эти чудовища, рисовала пальцем на песке их очертания, и детям казалось, что и они их видят. Однажды, в конце подобного рассказа, произошел страшный переполох. В момент, когда ее слушатели воображали себя в волшебном мире морского царства, она вдруг изменившимся голосом заговорила, что под ними разверзлась земля и голубые волны заливают их. Она вскочила на ноги и на ее детском лице отразилось сперва сильное удивление, а вслед затем и восторг, и вместе безумный ужас, она упала ниц на песок, крича во всю мочь: вот они, голубые волны! Море... Море заливает нас! Мы тонем... Все дети, страшно перепуганные, бросились тоже вниз головой на песок, крича изо всех сил, уверенные, что море поглотило их.

Часто рассказывала она о различных посещениях, описывая неведомых нам лиц. Чаще всех перед нею появлялся величественный образ Индуса в белой чалме, всегда один и тот же, и она знала его так же хорошо, как и своих близких, и называла своим Покровителем; она утверждала, что именно он спасал ее в минуты опасности. Один из таких случаев произошел, когда ей было около 13-ти лет: лошадь, на которой она каталась верхом, испугалась и понесла; девочка не смогла удержаться и, запутавшись ногой в стремя, повисла на нем; но вместо того, чтобы разбиться, она ясно почувствовала чьи-то руки вокруг себя, которые поддерживали ее до тех пор, пока лошадь не была остановлена. Другой случай произошел гораздо раньше, когда она была совсем еще крошкой. Ей очень хотелось рассмотреть картину, висевшую высоко на стене и завешанную белой материей. Она просила раскрыть картину, но просьба ее не была уважена. Раз, оставшись в этой комнате одна, она придвинула к стене стол, втащила на него маленький столик, а на столик поставила стул, и ей удалось на все это вскарабкаться; упираясь одной рукой в пыльную стену, другой она уже схватила уголок занавески и отдернула ее, но в это мгновенье потеряла равновесие, и больше она ничего уже не помнила. Очнувшись, она лежала совершенно невредимая на полу, оба стола и стул стояли на своих местах, занавеска перед картиной была задернута, и единственным доказательством, что все это произошло наяву, был след, оставшийся от ее маленькой ручки на пыльной стене, пониже картины.

Таким образом, детство и юность Елены Петровны протекли при очень счастливых условиях в просвещенной и, по всем признакам, очень дружной семье с гуманными традициями и чрезвычайно мягким отношением к людям.

Великое счастье для нее и для всех, кому она принесла так много света, что ее необычайная, одаренная такими сверхнормальными свойствами природа, была с такой любящей и мудрой заботой оберегаема во время ее детства. Если бы она попала в суровую и непросвещенную среду, ее утонченная, в высшей степени сенситивная нервная система не выдержала бы грубого обращения, и она бы неминуемо погибла.

СТРАНСТВИЯ

Если взять географическую карту и отмечать на ней передвижения Елены Петровны за период от 1848 до 1872 г., получится такая картина:

В декабре 1858 г. Елена Петровна появляется неожиданно в России у своих родных и остается сперва в Одессе, а потом в Тифлисе до 1863 года. В 1864 году она проникает наконец в Тибет, оттуда уезжает на короткое время (в 1866 г.) в Италию, затем снова в Индию и, через горы Кумлун и озеро Палти, снова в Тибет. В 1872 году она едет через Египет и Грецию к своим родным в Одессу, а оттуда в следующем 1873 году уезжает в Америку, и этим кончается второй период ее жизни.

Всматриваясь в это 20-летнее скитание (если вычесть 4 года, проведенные с родными) по земному шару, совершенно бесцельное с виду, так как мы имеем дело не с ученым изыскателем, а с женщиной, не имевшей никаких определенных занятий, – единственным указателем на истинную цель всех этих скитаний являются снова и снова возобновляющиеся попытки проникнуть в Тибет. Помимо этого указания, не существует никаких определенных сведений об этом периоде ее жизни. Даже горячо любимые ею родственницы – ее сестра и тетка, – с которыми ее связывала самая нежная дружба, и те не знали ничего определенного об этой эпохе ее жизни. Одно время они были уверены, что ее нет уже в живых.

В воспоминаниях Марии Григорьевны Ермоловой, лично знавшей все обстоятельства девичьей жизни Елены Петровны, есть одна подробность, не упоминаемая нигде, которая могла сыграть большую роль в ее судьбе. Одновременно с Фадеевыми в Тифлисе жил родственник тогдашнего наместника Кавказа, князь Голицын, который часто бывал у Фадеевых и сильно интересовался оригинальной молодой девушкой. Он слыл, по словам Ермоловой, "не то за масона, не то за мага или прорицателя".

В своем рассказе о неожиданном замужестве Е.П. Ермолова связывает это событие с отъездом князя Голицына из Тифлиса. Непосредственно вслед за его отъездом по городу пошли слухи, что внучка генерала Фадеева скрылась и никто не знает, куда она отправилась. В высших сферах Тифлисского общества, к которому принадлежала молодая девушка, исчезновение ее объясняли тем, что она последовала за князем Голицыным и что только этим можно объяснить согласие ее семьи на такой неравный брак с пожилым Блаватским, который, со светской точки зрения, был в высшей степени неравным.

М.Г. Ермолова хорошо знала Блаватского, потому что он служил чиновником по особым поручениям в канцелярии ее мужа, губернатора. Скромный, ничем не отличавшийся человек средних лет, был во всех отношениях не пара для молодой, восемнадцатилетней девушки из влиятельной, высокопоставленной семьи.

Ермолова, знавшая хорошо условия, в которых протекала жизнь Е.П., была убеждена, что дедушка и бабушка Елены Петровны согласились на этот брак своей внучки, чтобы "спасти положение" и прекратить неблагоприятные для ее репутации слухи. Благодаря связям генерала Фадеева, было нетрудно создать для скромного чиновника "приличное положение", и его перед свадьбой назначили вице-губернатором Эривани. Относительно побега Е.П. из родительского дома, г-жа Ермолова думала, что это был с ее стороны не более как необдуманный поступок, целью которого было с помощью князя Голицына войти в сношение с таинственным мудрецом Востока, куда направлялся князь Голицын. Если сопоставить эти обстоятельства и последующее бегство из дома мужа через три месяца после брака, который по всем данным был фиктивный, можно с большой вероятностью предположить, что в разговорах с князем Голицыным, сведущим в области медиумизма и ясновидения или по крайней мере интересующимся подобными явлениями, Елена Петровна могла получить много указаний, которые и подействовали на ее решение во что бы то ни стало вырваться из стеснительных условий светской девичьей жизни. Весьма вероятно, что она рассказала заинтересованному собеседнику о своих видениях и о своем "Покровителе" и получила от него ряд указаний, может быть и адрес того египетского копта, о котором упоминают как о ее первом учителе по оккультизму. Подтверждением этому служит и то обстоятельство, что, покинув Эривань и доехав до Керчи со своими слугами, Елена Петровна отсылает их под выдуманным предлогом с парохода и, вместо того, чтобы ехать к отцу, как предполагали ее родственники и слуги, отправляется на Восток, в Египет, и путешествует не одна, а со своей знакомой – графиней Киселевой. Возможно, что встреча их была случайная, но возможно, что было и предварительное соглашение.

Р.А. Фадеев – артиллерийский генерал, был видным деятелем в славянских землях и известным военным писателем семидесятых и восьмидесятых годов. Оставил по себе память глубоко образованного, остроумного и привлекательного человека.

Даты позаимствованы из книги А. Безант "Е.П. Блаватская и Учителя Мудрости", 1907 г.

Графиня Вахтмейстер привела интересную подробность этого путешествия: так как чужестранцы не могли проникать внутрь страны, то явившиеся за ней в Дарджилинг индусы положили ее в повозку, закрыли сеном и под таким покрытием повезли.

Блаватская Е.П. - об авторе

Блаватская появилась на свет в 1831 году в семье, принадлежавшей к древнему дворянскому роду. Её родословная по материнской линии восходит к князю Рюрику, прямым предком Елены считается Сергей Долгорукий. Елена получила классическое домашнее образование, в совершенстве знала английский и немецкий, много читала, но особый интерес у неё вызывали книги по средневековому оккультизму. Заключив фиктивный брак, чтобы освободиться от влияния родственников, будущая писательница отправилась в длительное путешествие по миру. С 1848 по 1875 годы она трижды объехала земной шар, некоторое время жила на Тибете и в Лондоне. В 1875 году в Нью-Йорке вместе с полковником Генри Стилом Олкоттом Блаватская основала Теософское общество.

Первая книга Елены Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана» представляла собой серию очерков об Индии, где она провела семь лет. Главы произведения публиковались в газете «Московские ведомости» под псевдонимом Радда-Бай. Позже Блаватская выпустила несколько эзотерических трудов, ставших плодом её философских размышлений — «Голос безмолвия», «Тайная доктрина» и «Ключ к теософии». Последнюю книгу Елена написала за два года до смерти.

Из основных достижений Блаватской можно перечислить следующие:

• она дала популярное объяснение понятий кармы и реинкарнации (перевоплощения);
• в своих работах она стремилась показать, что все основные религии происходят из одного первоначального источника, имеют общий корень;
• она объясняла важность Морали и Братства для эволюции и развития человека и человечества и доказывала их необходимость.

Созданное ей Теософское общество набрало во многих странах (в первую очередь в Англии, Франции, США, Индии) десятки тысяч сторонников. Общество проповедовало идеи всечеловеческого братства и терпимости ко всем религиям, в каждой из которых скрыта единая божественная сущность, стремление создать на этой основе универсальную религию.

Деятельность Теософского общества привела к повышению интереса к индуизму и буддизму, возникновению впоследствии серьёзных научных исследований и распространению буддизма в западных странах.

Работы писательницы переведены на многие языки и по сей день переиздаются большими тиражами. Среди тысяч сторонников учения Елены Петровны немало известных личностей, таких как Махатма Ганди, Далай-лама XIV, Николай Рерих, Василий Кандинский и Александр Скрябин.

Она умерла от гриппа 8 мая 1891 года. Согласно завещанию, её прах был разделен на три части и развеян в Лондоне, Нью-Йорке и Адьяре. В знак памяти теософы всего мира ежегодно отмечают дату кончины Блаватской как День Белого Лотоса.

Блаватская Е.П. - книги бесплатно:

Большинство статей настоящего сборника являются репликами или комментариями на отклики читателей, посвященные опубликованным ранее ее произведениям. И каждая из этих реплик или комментариев — словно высверк клинка тысячелетней Мудрости...,

Письмо и ответ...

"Автор письма в ноябрьском номере лондонского "Спиритуалиста", который называет "Фрагменты оккультной истины" спекуляциями, вряд ли прилагает это определение к Фрагменту N 3, в котором столь осторожно выдвигается гипотеза...

СОВРЕМЕННАЯ НАУКА настаивает на Доктрине Эволюции так же, как делает это человеческий разум и Тайная Доктрина, и мысль эта подтверждается древними легендами и мифами и даже самой Библией, если уметь читать между строк. Мы видим, как цветок...

«Тайная доктрина» - масштабнейшее и таинственнейшее из произведений Елены Блаватской, одного из величайших теософов, философов и мистиков второй половины XIX - начала XX в., женщины, долгие годы изучавшей эзотерические учения самых...

«Разоблаченная Изида» - занимает центральное место в творчестве Елены Петровны Блаватской. Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией оккультных наук. Среди затронутых в ней тем Восточная Каббала и утерянные магические искусства...,

«Разоблаченная Изида» – занимает центральное место в творчестве Елены Петровны Блаватской. Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией оккультных наук. Среди затронутых в ней тем Восточная Каббала и утерянные магические искусства, влияние...