Вальтер скотт айвенго читать полностью. Истории «шотландского чародея»

9 января - особая скорбная дата в нашей истории, когда в 1905 году войсками была расстреляна мирная депутация столичных жителей и рабочих, направлявшаяся в поисках последней справедливой инстанции в разрешении своих нужд к царю-батюшке. Эта чудовищная трагедия, разыгравшаяся на Дворцовой площади у Зимнего дворца в Петербурге, известна как «Кровавое воскресенье», получила огромный общественный резонанс, и запустила целую череду процессов, углубивших раскол властных элит и народных масс, и, в конечном итоге, приведших к гибели Российской империи.

Приводим показательный исторический документ этой эпохи - текст народной петиции, адресованной императору Николаю 2. Каждый сам может судить о нуждах простых людей, их восприятии социально-политической обстановки в стране, надеждах на восстановление справедливости, и перекличках чаяний и проблем вековой давности с днем сегодняшним.

ГОСУДАРЬ!

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к Тебе, ГОСУДАРЬ, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали, - нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконны также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8-ми в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до 1 руб. в день; отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противу законно, всякая наша просьба - преступление, а наше желание улучшить наше положение - дерзость, оскорбительная для них.

ГОСУДАРЬ! Нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, - в действительности же за ними, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили, и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии. Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека - значит совершить тяжкое преступление. Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающего эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели.

Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных наборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их. Рабочие лишены возможности организовываться в союзы для защиты своих интересов.

ГОСУДАРЬ! Разве это согласно с Божескими законами, милостью которых Ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, - умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты - эксплуататоры рабочего класса и чиновники казнокрады и грабители русского народа. Вот что стоит перед нами, ГОСУДАРЬ, и это-то нас и собрало к стенам Твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи Твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между Тобой и Твоим народом, и пусть он правит, страной вместе с Тобой. Ведь Ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для Тебя, ГОСУДАРЬ. Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ, помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны его нужды. Не отталкивай его помощь, прими ее, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.

Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все, это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим Тебе, ГОСУДАРЬ, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. МЕРЫ ПРОТИВ НЕВЕЖЕСТВА И БЕСПРАВИЯ РУССКОГО НАРОДА.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех, пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность Министров перед народом и гарантия законности правления.

5) Равенство перед законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от Государства.

II. МЕРЫ ПРОТИВ НИЩЕТЫ НАРОДНОЙ.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно быть в России, а не за-границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. МЕРЫ ПРОТИВ ГНЕТА КАПИТАЛА НАД ТРУДОМ.

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных от рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных рабочих союзов - немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.

6) Нормальная заработная плата - немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих - немедленно.

Вот, ГОСУДАРЬ, наши главные нужды, с которыми мы пришли к Тебе; лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей Родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их, и Ты сделаешь Россию и счастливой, и славной, а имя Твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена, а не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, - мы умрем здесь, на этой площади, перед Твоим дворцом. Нам некуда больше идти и не зачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу…… пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее.

Священник Георгий Гапон.

Рабочий Иван Васимов.

27 декабря 1904 прошло заседание «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», возглавляемого священником Георгием Гапоном. Было решено начать забастовку. Поводом стало увольнение рабочих Путиловского завода.

3 января 1905 года забастовал Путиловский завод, 4 января - Франко-русский судостроительный завод и Невский судостроительный завод, а 8 января общее число бастующих достигло 150 тыс. чел.

В ночь с 6 на 7 января священник Георгий Гапон написал петиции Николаю. 8 января текст петиции утверждён членами общества.

Священник Георгий Гапон.

«Петиция рабочих С.-Петербурга 9 января 1905 г.
Государь!
Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали, - нам отказали в праве говорить о наших нуждах, что такого права за нами не признает закон. Незаконны также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8 в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия; рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до 1 руб. в день; отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противозаконно, всякая наша просьба - преступление, а наше желание улучшить наше положение - дерзость, оскорбительная для них. Государь, нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, - в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили, и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека - значит совершить тяжкое преступление. Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающего эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их.

Рабочие лишены возможности организовываться в союзы для защиты своих интересов. Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, - умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты - эксплуататоры рабочего класса и чиновники - казнокрады и грабители русского народа. Вот, что стоит перед нами, государь, и это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай его помощь, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.

Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все, это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти. Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.
2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.
3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.
4) Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления.
5) Равенство перед законом всех без исключения.
6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным
налогом.
2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли
народу.
3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно быть в России, а не за границей.
4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1) Отмена института фабричных инспекторов.
2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных от
рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии
отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с
постановления этой комиссии.
3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных рабочих союзов - немедленно.
4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.
5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.
6) Нормальная заработная плата - немедленно.
7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих - немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе; лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей Родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена, а не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, - мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу...».

Священник петербургской пересыльной тюрьмы Георгий Гапон и градоначальник Иван Фуллон на открытии Коломенского отдела "Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". 1904 г.

8 января, Николай II ознакомился с содержанием петиции. Министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский успокоил царя, заверив, что, по его данным, ничего опасного не предвидится. Царь не прихал из Царского Села в Петербург.

По свидетельству графа С. Ю. Витте, решение о недопущении шествия на Дворцовую площадь было принято вечером 8 января на совещании у министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского. В совещании принимали участие петербургский градоначальник И. А. Фуллон, министр финансов В. Н. Коковцов, товарищ министра внутренних дел К. Н. Рыдзевский, начальник штаба войск гвардии и Петербургского округа ген. Н. Ф. Мешетич и др. На совещании было принято решение арестовать Гапона, но осуществить арест не удалось, так как «он засел в одном из домов рабочего квартала и для ареста пришлось бы принести в жертву не менее 10 человек полиции».

Вечером 8 января по распоряжению императора в Петербурге было введено военное положение. Вся власть в столице перешла в руки военной администрации во главе с командующим Гвардейским корпусом кн. С. И. Васильчиковым. Прямым начальником кн. Васильчикова был главнокомандующий Петербургским военным округом и войсками гвардии Великий князь Владимир Александрович. Все военные распоряжения исходили от Великого князя, но приказы подписывал князь Васильчиков. Приказы по гвардии в запечатанных пакетах были ночью переданы в части, с обязательством распечатать их в 6 утра 9 января.

Вечером 8 января к Святополк-Мирскому явилась делегация: Максим Горький, А. В. Пешехонов, Н. Ф. Анненский, И. В. Гессен, В. А. Мякотин, В. И. Семевский, К. К. Арсеньев, Е. И. Кедрин, Н. И. Кареев и рабочий Д. Кузин с требованием отмены военных мер. Святополк-Мирский отказался принять их. Тогда они явились к С. Ю. Витте, пытаясь убедить его содействовать тому, чтобы царь принял петицию от рабочих. Витте уклонился от решительных действий. 11 января, 9 из 10 депутатов были арестованы.

Сергей Витте.

Утром 9 января рабочие, собравшиеся за Нарвской и Невской заставами, на Выборгской и Петербургской стороне, на Васильевском острове и в Колпино, двинулись к Дворцовой площади. Их общая численность достигала порядка 50-100 тысяч человек.

Рабочие пришли с семьями, детьми, празднично одетые, они несли портреты царя, иконы, кресты, пели молитвы. Во главе одной из колонн шел священник Гапон с высоко поднятым крестом.

В 11.30 утра колонна в 3 тыс. человек во главе с Гапоном была остановлена около Нарвских ворот полицией, эскадроном конно-гренадер и двумя ротами 93-го пехотного Иркутского полка. При первом залпе толпа легла на землю, после чего попыталась снова двигаться вперед. Войсками было произведено всего пять залпов в толпу, после чего она разбежалась.

В 11.30 у Троицкого моста (приблизительно 10 тыс. чел.) была остановлена полицией и частями Павловского полка в начале Каменноостровского проспекта. Был произведен залп.

Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу. К 12 часам дня Александровский сад наполнился толпами мужчин, женщин и подростков. Рота Преображенского полка произвела два залпа по массам людей, наполнявших Александровский сад прямо через решетку сада.

У Полицейского моста 3 батальон лейб-гвардии Семеновского полка под командованием полковника Н. К. Римана расстрелял толпу на набережной реки Мойки.

Из воспоминаний М. А. Волошина:

«Сани пропускали везде. И меня пропустили через Полицейский мост между шеренгами солдат. Они, в этот момент, заряжали ружья. Офицер крикнул извозчику: «Сворачивай направо». Извозчик отъехал на несколько шагов и остановился. «Похоже, стрелять будут!» Толпа стояла плотно. Но не было рабочих. Была обычная воскресная публика. «Убийцы!.. Ну, стреляйте же!» - крикнул кто-то. Рожок заиграл сигнал атаки. Я приказал извозчику двигаться дальше… Едва мы свернули за угол, послышался выстрел, сухой, несильный звук. Потом еще и еще».

Из воспоминаний В. А. Серова:

«То, что пришлось видеть мне из окон Академии художеств 9 января, не забуду никогда - сдержанная, величественная, безоружная толпа, идущая навстречу кавалерийским атакам и ружейному прицелу - зрелище ужасное».

В пятом часу дня на Малом проспекте, между 4-й и 8-й линиями, толпа, достигшая до 8 тыс. чел., соорудила баррикаду, однако была разогнана войсками, произведшими несколько залпов прямо в толпу.

Кроме того, залпы были произведены на Шлиссельбургском тракте, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя и на Казанской площади.

По официальным данным было застрелено 130 и было ранено 299 человек.

«Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!».

Высочайшим приказом от 11 января 1905 года на новую должность петербургского генерал-губернатора был назначен генерал-майор Д. Ф. Трепов, решительный борец с революционными выступлениями.

„Вот уже скоро год, как Россия ведет с язычниками кровопролитную войну за свое историческое призвание насадительницы христианского просвещения <…> Но вот, новое испытание Божие, горе - горшее первого посетило наше возлюбленное отечество. В столице и других городах России начались стачки рабочих и уличные беспорядки… Преступные подстрекатели простых рабочих людей, имея в своей среде недостойного священнослужителя, дерзновенно поправшего святые обеты и ныне подлежащего суду Церкви, не устыдились дать в руки обманутым ими рабочим насильственно взятые из часовни честный крест, святые иконы и хоругви, дабы, под охраною чтимых верующими святынь, вернее вести их к беспорядку, а иных и на погибель. Труженики земли Русской, люди рабочие! Трудитесь по заповеди Господней в поте лица своего, памятуя, что нетрудящийся недостоин и пропитания. Берегитесь ваших ложных советников <…> они суть пособники или наемники злого врага, ищущего разорения земли Русской“.

19 января 1905 года император Николай II в своей речи к депутации заявил: „Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливыми и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах - преступно. <…> Я верю в честные чувства рабочих людей и непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их. <…>“

После 9 января Николай II не появлялся на публике до торжеств в честь трёхсотлетия дома Романовых в 1913 году.

April 6th, 2013

Предлагаю вам ознакомиться вот с такой версией событий:

При первых ростках рабочего движения в России Ф.М. Достоевский зорко подметил, по какому сценарию станет оно развиваться. В его романе «Бесы» «бунтуют шпигулинские», т. е. работники местной фабрики, «доведённые до крайности» хозяевами; они столпились и ждут, что «начальство разберётся». Но за их спинами шныряют бесовские тени «доброжелателей». А уж они-то знают, что выигрыш им обеспечен при любом исходе. Пойдёт власть трудящимся навстречу — проявит слабость, а значит, уронит свой авторитет. «Не дадим им передышки, товарищи! Не остановимся на достигнутом, ужесточайте требования!» Займёт ли власть жёсткую позицию, станет наводить порядок — «Выше знамя святой ненависти! Позор и проклятье палачам!»

К началу XX в. бурный рост капитализма сделал рабочее движение одним из главнейших факторов внутрироссийской жизни. Экономическая борьба рабочих и государственное развитие фабрично-заводского законодательства вели совместное наступление на произвол работодателей. Контролируя этот процесс, государство пыталось сдерживать опасный для страны процесс радикализации растущего рабочего движения. Но в борьбе с революцией за народ оно потерпело сокрушительное поражение. И решающая роль здесь принадлежит событию, которое навсегда осталось в истории как «Кровавое воскресенье».

Войска на Дворцовой площади.

В январе 1904 г. началась война России с Японией. На первых порах эта война, идущая на далёкой периферии Империи, на внутреннее положение России никак не влияла, тем более что экономика сохраняла обычную стабильность. Но едва лишь Россия начала терпеть неудачи, в обществе обнаружился к войне живейший интерес. Жадно ждали новых поражений и посылали японскому императору поздравительные телеграммы. Радостно было вместе с «прогрессивным человечеством» ненавидеть Россию! Ненависть к Отечеству приобрела такой размах, что в Японии стали относиться к российским либералам и революционерам как к своей «пятой колонне». В источниках их финансирования появился «японский след». Расшатывая государство, ненавистники России пытались вызвать революционную ситуацию. На всё более дерзкие и кровавые дела шли эсеры-террористы, к концу 1904 г. в столице развернулось забастовочное движение.

Священник Георгий Гапон и градоначальник И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга

Тогда же в столице революционерами готовилась акция, которой суждено было стать «Кровавым воскресеньем». Акция была задумана лишь на том основании, что в столице был человек, способный её организовать и возглавить — священник Георгий Гапон, и надо признать, что это обстоятельство было использовано с блеском. Кто мог бы повести за собой невиданную дотоле толпу питерских рабочих, в большинстве вчерашних крестьян, как не любимый ими священник? И женщины, и старики готовы были идти за «батюшкой», умножая собою массовость народного шествия.

Священник Георгий Гапон возглавлял легальную рабочую организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». В «Собрании», организованном по инициативе полковника Зубатова, руководство было фактически захвачено революционерами, о чём не ведали рядовые участники «Собрания». Гапон был вынужден лавировать между противоборствующими силами, пытаясь «стоять над схваткой». Рабочие окружили его любовью и доверием, рос его авторитет, росла и численность «Собрания», но, вовлечённый в провокации и политические игры, священник совершил измену своему пастырскому служению.

В конце 1904 г. либеральная интеллигенция активизировалась, требуя от власти решительных либеральных реформ, а в начале января 1905 г. Петербург охватывает забастовка. Тогда же радикальное окружение Гапона «вбрасывает» в рабочие массы идею о подаче царю петиции о народных нуждах. Подача этой петиции Государю будет организована как массовое шествие к Зимнему дворцу, которое возглавит любимый народом священник Георгий. Петиция на первый взгляд может показаться документом странным, она написана как будто разными авторами: смиренно-верноподданнический тон обращения к Государю сочетается с предельной радикальностью требований — вплоть до созыва учредительного собрания. Иными словами, от законной власти требовали самоупразднения. Текст петиции в народе не распространяли.

Государь!

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем. продолжение невыносимых мук (...)

Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание, необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай его помощь, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба...

Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собрания, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления.

5) Равенство перед законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного и морского ведомств должно быть в России, а не за границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительско-производственных и профессиональных союзов — немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом — немедленно.

6) Нормальная рабочая плата — немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих — немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе. Лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства.

Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой, и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не поверишь, не отзовешься на нашу мольбу — мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда дальше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее!»

Гапон знал, с какой целью поднимают массовое шествие к дворцу его «друзья»; он метался, понимая, во что он вовлечён, но выхода не находил и, продолжая изображать собою народного вождя, до последнего момента уверял народ (и себя самого), что кровопролития не будет. Накануне шествия царь уехал из столицы, но остановить растревоженную народную стихию никто не пытался. Дело шло к развязке. Народ стремился к Зимнему, а власти были настроены решительно, понимая, что «взятие Зимнего» стало бы серьёзнейшей заявкой на победу врагов Царя и Российского государства.

Власти вплоть до 8 января еще не знали, что за спиной рабочих заготовлена другая петиция, с экстремистскими требованиями. А когда узнали — пришли в ужас. Отдается приказ арестовать Гапона, но уже поздно, он скрылся. А остановить огромную лавину уже невозможно — революционные провокаторы поработали на славу.

9 января на встречу с Царем готовы выйти сотни тысяч людей. Отменить ее нельзя: газеты не выходили (В Петербурге забастовки парализовали деятельность почти всех типографий - А. Е.). И вплоть до позднего вечера накануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам, возбуждая людей, приглашая на встречу с Царем, снова и снова заявляя, что этой встрече препятствуют эксплуататоры и чиновники. Засыпали рабочие с мыслью о завтрашней встрече с Батюшкой-Царем.

Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на совещание, понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли решение не допустить их в самый центр города (уже было понятно, что предпологается фактически штурм Зимнего). Главная задача состояла даже не в том, чтобы защитить Царя (его не было в городе, он находился в Царском Селе и не собирался приезжать), а в том, чтобы предотвратить беспорядки, неизбежную давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площади, среди набережных и каналов. Царские министры помнили трагедию Ходынки, когда в результате преступной халатности местных московских властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ранение. Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не пропускать людей, оружие применять при крайней необходимости.

Стремясь предотвратить трагедию, власти выпустили объявление, запрещающее шествие 9 января и предупреждающее об опасности. Но из-за того, что работала только одна типография, тираж объявления был невели, да и его расклеили слишком поздно.

9 января 1905 г. Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу.

Представители всех партий распределялись между отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать — по числу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял из знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же боевиков).

Все члены РСДРП обязаны быть к шести часам утра у пунктов сбора.

Готовили знамена и транспаранты: «Долой Самодержавие!», «Да здравствует революция!», «К оружию, товарищи!»

Перед началом шествия в часовне Путиловского завода отслужен молебен о здравии Царя. Шествие имело все черты крестного хода. В первых рядах несли иконы, хоругви и царские портреты (интересно, что часть икон и хоругвий были просто захвачены при разграблении двух храмов и часовни на пути следования колон).

Но с самого начала, еще задолго до первых выстрелов, в другом конце города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, группы рабочих во главе с революционными провокаторами сооружали баррикады из телеграфных столбов и проволоки, водружали красные флаги.

Участники Кровавого Воскресенья

Поначалу рабочие на баррикады не обращали особого внимания, замечая, возмущались. Из рабочих колонн, двигавшихся к центру, раздавались восклицания: «Это уже не наши, нам это ни к чему, это студенты балуются».

Общее число участников шествия к Дворцовой площади оценивается примерно в 300 тыс. человек. Отдельные колонны насчитывали несколько десятков тысяч человек. Эта огромная масса фатально двигалась к центру и, чем ближе подходила к нему, тем больше подвергалась агитации революционных провокаторов. Еще не было выстрелов, а какие-то люди распускали самые невероятные слухи о массовых расстрелах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор специально организованных групп (были нарушены заранее оговоренные пути следования колон, были прорваны и рассеяны два кордона).

Начальник Департамента полиции Лопухин, который, кстати говоря, симпатизировал социалистам, писал об этих событиях: «Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных общеполицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу, а затем, раздраженные сопротивлением, стали нападать на воинские части. Такое положение вещей привело к необходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и воинским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабочих огнестрельным оружие.

Шествие от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, который постоянно выкрикивал: «Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя». Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей преградили ряды солдат. Офицеры предлагали все сильнее напиравшей толпе остановиться, но она не подчинялась. Последовали первые залпы, холостые. Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощники шли вперед и увлекали за собой толпу. Раздались боевые выстрелы.

Примерно так же развивались события и в других местах — на Выборгской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском тракте. Появились красные знамена, лозунги «Долой Самодержавие!», «Да здравствует революция!» Толпа, возбужденная подготовленными боевиками, разбивала оружейные магазины, возводила баррикады. На Васильевском острове толпа, возглавляемая большевиком Л.Д. Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа. «В Кирпичном переулке, — докладывал Царю Лопухин, — толпа напала на двух городовых, один из них был избит.

На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану и был задержан фельдъегерь, причем его мотор был изломан. Проезжавшего на извозчике юнкера Николаевского кавалерийского училища толпа стащила с саней, переломила шашку, которой он защищался, и нанесла ему побои и раны…

Гапон у Нарвских ворот призывал народ к столкновению с войсками: «Свобода или смерть!» и лишь случайно не погиб, когда раздались залпы (первые два залпа-холостыми, следующий залп боевыми поверх голов, последующие залпы в толпу). Идущие на «взятие Зимнего» толпы были рассеяны. Погибло около 120 человек, ранено было около 300. Немедленно на весь мир был поднят крик о многотысячных жертвах «кровавого царского режима», раздались призывы к его немедленному свержению, и эти призывы имели успех. Враги Царя и русского народа, выдававшие себя за его «доброжелателей», извлекли из трагедии 9 января максимальный пропагандистский эффект. Впоследствии коммунистическая власть внесла эту дату в календарь как обязательный для народа День ненависти.

Отец Георгий Гапон верил в свою миссию, и, шагая во главе народного шествия, он мог погибнуть, но уйти живым из-под выстрелов ему помог эсер П. Рутенберг, приставленный к нему «комиссаром» от революционеров. Ясно, что Рутенберг и его друзья знали о связях Гапона с Департаментом полиции. Будь его репутация безупречна, его, очевидно, тогда пристрелили бы под залпами, чтобы понести в народ его образ в ореоле героя и мученика. Возможность разрушения этого образа властями и послужила причиной спасения Гапона в тот день, но уже в 1906 г. он был казнён как провокатор «в своём кругу» под руководством всё того же Рутенберга, который, как пишет А.И. Солженицын, «уехал потом воссоздавать Палестину»…

Всего 9 января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава)». Итак, всего было убито 130 человек и около 300 ранено.

Так завершилась заранее спланированная акция революционеров. В тот же день стали распускаться самые невероятные слухи о тысячах расстрелянных и о том, что расстрел специально организован садистом-Царем, пожелавшим крови рабочих.

Могилы жертв Кровавого воскресенья 1905 г

В то же время некоторые источники дают более высокую оценку количества пострадавших — около тысячи убитых и несколько тысяч раненых. В частности, в статье В. И. Ленина, опубликованной 18 (31) января 1905 года в газете «Вперед», приводится получившая впоследствии широкое хождение в советской историографии цифра в 4 600 убитых и раненых. Согласно результатам исследования, выполненного доктором исторических наук А. Н. Зашихиным в 2008 году, оснований для признания этой цифры достоверной нет.

Подобные завышенные цифры сообщали и другие иностранные агентства. Так, британское агентство «Лаффан» сообщало о 2000 убитых и 5000 раненых, газета «Дейли мейл» — о более 2000 убитых и 5000 раненых, а газета «Стандард» — о 2000—3000 убитых и 7000—8000 раненых. Впоследствии все эти сведения не подтвердились. Журнал «Освобождение» сообщал, что некий «организационный комитет Технологического института» опубликовал «тайные полицейский сведения», определявшие число убитых в 1216 человек. Никаких подтверждений этого сообщения не найдено.

Впоследствии враждебная русскому правительству печать преувеличивала число жертв в десятки раз, не утруждая себя документальными подтверждениями. Большевик В. Невский, уже в советское время изучавший вопрос по документам, писал, что число погибших не превышало 150-200 человек (Красная Летопись, 1922. Петроград. Т.1. С. 55-57) Вот такова история, как революционные партии цинично использовали искренние чаянья народа в своих целях, подставив их под гарантированные пули солдат защищающих Зимний.

Из дневника Николая II:

9-го января. Воскресенье. Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! …

16-го января Святейший Синод обратился по поводу последних событий с посланием ко всем православным:

«<…>Святейший Синод, скорбя, умоляет чад церкви повиноваться власти, пастырей — проповедовать и учить, власть имущих — защищать угнетенных, богатых — щедро делать добрые дела, а тружеников — трудиться в поте лица и беречься ложных советников — пособников и наемников злого врага».

Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины…Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким беспорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить.. Но мятежною толпою заявлять мне о своих требованиях — преступно.

Говоря о поспешном приказе испуганного начальства, приказавшего стрелять, следует также вспомнить, что атмосфера вокруг царского дворца была очень напряженной, ибо тремя днями ранее было совершено покушение на Государя. 6 января, во время крещенского водосвятия на Неве в Петропавловской крепости произвели салют, при котором одна из пушек выстрелила боевым зарядом в сторону Императора. Выстрел картечью пробил знамя Морского корпуса, поразил окна Зимнего дворца и тяжело ранил дежурившего жандармского пристава. Офицер, командовавший салютом, сразу же покончил с собой, поэтому причина выстрела осталась тайной. Сразу после этого Государь с семьей уехал в Царское Село, где находился до 11 января. Таким образом, Царь о происходящем в столице не знал, его не было в тот день в Петербурге, - однако вину за происшедшее революционеры и либералы приписали ему, называя с тех пор «Николаем Кровавым».

Всем пострадавшим и семьям погибших по распоряжению Государя были выплачены пособия размером в полуторагодичный заработок квалифицированного рабочего. 18 января министр Святополк-Мирский был уволен в отставку. 19 января Царь принял депутацию рабочих от больших фабрик и заводов столицы, которые уже 14 января в обращении к митрополиту Петербургскому выразили полное раскаяние в происшедшем: «Лишь по своей темноте мы допустили, что некоторые чуждые нам лица выразили от нашего имени политические вожделения» и просили донести это покаяние до Государя.

источники
http://www.russdom.ru/oldsayte/2005/200501i/200501012.html Владимир Сергеевич ЖИЛКИН

Вспомните, как мы выясняли , а так же пытались разоблачить

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Государь!

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга, разных сословий, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.

Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.

Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука.

Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали. Нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8-ми в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противузаконно, всякая наша просьба - преступление, а наше желание улучшить наше положение - дерзость, оскорбительная для них.

Государь, нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

Нас поработили и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии. Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека - значит совершить тяжкое преступление.

Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающих эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их. Рабочие лишены возможности организоваться в союзы для защиты своих интересов.

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты-эксплоататоры рабочего класса и чиновники-казнокрады и грабители русского народа.

Вот что стоит перед нами, государь, и это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение.

Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь. Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо [народное] представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собою. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощь, прими ее, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, и для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.

Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все; это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может залечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа .

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность министров перед народом и гарантия законности правления.

5) Равенство пред законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной .

1) Отмена косвенных налогов и замена их прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного и морского ведомства должно быть в России, а не за границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом .

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов - немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.

6) Нормальная заработная плата - немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих - немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе. Лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплоатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства.

Повели и поклянись исполнить их и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, - мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше итти и не зачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее!

Чего просили рабочие за 105 лет до нынешних событий в Кузбассе.

Петиция рабочих Царю Николаю II

Первоначальный текст рабочей петиции для подачи царю, собственноручно написанный Гапоном в ночь с 6 на 7 января 1905 г.

Государь!

Мы, рабочие города С.-Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.

Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.

Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили: мы желаем только того, без чего жизнь - не жизнь, а каторга, вечная мука.

Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсуждали наши нужды, - но и в этом нам отказали; нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон.

Незаконными оказались также наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до восьми в день, устанавливать цены на наши работы вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией завода, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев, противозаконно, всякая наша просьба - преступление, а наше желание улучшить наше положение - дерзость, оскорбительная для наших хозяев.

Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч - и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, - бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека - значит совершить тяжкое преступление!

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, - умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа.

Вот что стоит пред нами, государь! И это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников.

Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук; к нам оно не доходит, - мы получаем только горе и унижение!

Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны имногочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо, чтобы сам народ помогал себе: ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощи, прими ее! Повели немедленно, сейчас же, призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей.

Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, а для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, прямой, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба; в ней и на ней зиждится все. Это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны вечно будут сочиться и быстро двигатьнас к смерти.

Но одна мера все же не может излечить всех наших ран. Необходимы еще и

Другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа:

1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии.

2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления.

4) Равенство пред законом всех без исключения.

5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.

II. Меры против нищеты народа:

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

III. Меры против гнета капитала над трудом:

1) Охрана труда законом.

2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов.

3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

4) Свобода борьбы труда с капиталом.

5) Участие представителей рабочих в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих.

6) Нормальная заработная плата.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе! Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя свое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, - мы умрем здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше итти и незачем! У нас только два пути: - или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, государь, любой из них, мы пойдем по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти.

Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим ее!

Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга для подачи царю Николаю II. Дата создания: 7 января 1905 г., опубл.: 1905 г.