Ф.А. Селезнёв

Очерки истории городской Думы

Русские города имели древние традиции самоуправления. Сначала их жители решали общие дела на вече. А при Иване Грозном были созданы постоянные органы местной («земской») власти – земские избы.

Земская изба – это прямая предшественница городской думы. Избиралась она «посадскими людьми». Посадские люди жили в «посаде» – торгово-промышленном поселении за стенами города (крепости). В Нижнем Новгороде имелось два посада – Верхний (в округе современной площади Минина и Пожарского) и Нижний (там, где ныне улица Рождественская).

Земские избы во главе с земскими старостами начинают создаваться в 1550-е годы. Когда появилась земская изба в Нижнем Новгороде, точно неизвестно. Насколько мы знаем, первое упоминание о нижегородских земских старостах содержится в грамоте датированной 1566 годом. Земские старосты и прочие должностные лица каждый год определялись на сходе посадской общины (или «мира»). Новый год тогда считался с 1 сентября. Около этого времени и проходили выборы.

Всего в земские службы в Нижнем Новгороде в XVII веке мир избирал около трёхсот человек. Кто же входил в их число? Прежде всего, это наиболее уважаемые и, как правило, состоятельные жители посада («добрые и пожиточные которым бы мочно было верить»), входившие в совет при земской избе (около 70 человек). Они обсуждали насущные дела (например, строительство посадских острогов, мостовых и мостов через городские овраги), а также осуществляли раскладку тягла. Иначе говоря, они решали, какую сумму налогов в пользу государства (в зависимости от своего достатка) будут платить хозяева дворов. Богатый («лутчий») платил больше бедного («худого»).

Сбор косвенных налогов и пошлин доверяли «верным головам» (например, таможенным или кабацким) и помогавшим им «целовальникам» (целовавшим крест в том, что будут добросовестно выполнять свои обязанности). В Нижегородскую таможню мир ежегодно избирал 70–80 целовальников, в Государев кабак (виноторговля тогда была государственной монополией) – около пятидесяти целовальников. Избрание на подобные должности являлось не правом, а государственной повинностью. Когда верный голова с целовальниками не собирали нужной суммы налогов, то они обязаны были покрыть недостачу из собственных средств. Если же они не могли возместить недобор, тогда за них это приходилось делать их избирателям.

Земские должности не оплачивались, а сил и времени отнимали много. Поэтому занимали их, не всегда охотно. Однако были люди, которые, не жалея сил, отдавались общественному служению. Самым известным из них, безусловно, является Козьма Минин. «Продавец мясу и рыбе», в сентябре тяжелейшего для Руси 1611 года он был избран земским старостой. Сразу после вступления в должность Минин начал выступать перед нижегородскими посадскими людьми. Он призвал земляков найти средства для спасения «Московского государства», не жалея не только собственного имущества, но и жён и детей («и дворы свои продавать и жены и дети закладывать») . Благодаря самоотверженным усилиям нижегородского самоуправления необходимые деньги были собраны, ополчение снаряжено, Москва освобождена, а Россия восстановила свою независимость.

Посадская община оказалась весьма долговечной. Пройдя сквозь огонь Смуты и иностранной военной интервенции, она уцелела в бурную эпоху петровских преобразований и дожила до времён Екатерины II, когда в истории городов произошли важные изменения. Согласно Манифесту императрицы от 17 марта 1775 г. городское торгово-промышленное население («гражданство» или посадские люди) стало называться на польский манер «мещанами» (В Польше и Западной Руси город называли «местом», а горожан – «мещанами»). Мещане могли вступить в одну из трёх купеческих гильдий. Для этого им было нужно назвать размер своего капитала и уплатить пошлину в казну – 1% с этой суммы.

Для записи в 1-ю гильдию в 1775 г. требовалось объявить капитал в 10 тысяч и более рублей, во вторую гильдию – от одной до десяти тысяч, в третью – от 500 до тысячи рублей. Мещане, получившие гильдейское свидетельство, именовались купцами. Они освобождались от подушной подати и имели ряд привилегий. Мещане, не записавшиеся в гильдии, этих преимуществ не имели. Они в полном объёме несли «мещанские подати, службы и тягости», занимаясь «мещанским торгом, ремеслом или промыслом».

Купцы и мещане каждого города составляли «общество купцов и мещан» или «общество градское». Так теперь называлась старая посадская община. Руководил им городской староста (земский староста XVI – XVII веков). Соответственно прежняя земская изба превратилась в «дом общества градского» (он же «дом купечества и мещанства»).

По изданным в 1775 г. «Учреждениям для управления губерний» общество градское, кроме старосты, избирало ещё ряд должностных лиц. В том числе: судей словесного (устного, нижнего) суда, городского голову (он председательствовал на избирательных собраниях общества и в т.н. «сиротском суде»), а также двух бургомистров и четырех ратманов городового магистрата (этот орган был судом для торгово-промышленного населения города и фиксировал сделки с недвижимостью).

«Жалованная грамота городам» (1785) сохранила эти учреждения, добавив к ним ещё одно – городскую думу. Её отличие состояло в том, что она избиралась не только купцами и мещанами, но всеми «городовыми обывателями».

Кого относило к ним законодательство? На данный вопрос отвечает ст.77 «Жалованной грамоты»: «Городовыми обывателями разумеются все те, кои в том городе или старожилы, или родились, или поселились, или домы, или иное строение имеют, или места, или землю имеют, или в гильдии, или в цех записаны, или службу городскую отправляли, или в оклад записаны, и по тому городу носят службу или тягость». В зависимости от этих признаков городовые обыватели подлежали записи в одну из 6 частей Городовой обывательской книги и, соответственно, делились на 6 разрядов (ст.58–76).

«Настоящими городовыми обывателями» именовались владельцы недвижимости. Другие разряды избирателей составляли: купцы каждой из трёх гильдий, цеховые ремесленники, «иногородние и иностранные гости» («те иных российских городов и иных государств люди, кои ради промысла или работы, или иных мещанских упражнений записалися»), «именитые граждане» семи категорий (учёные, художники, банкиры, кораблехозяева и т.д.), а также посадские люди. Каждые три года они должны были с помощью баллотировки (голосования белыми и чёрными шарами) выбирать гласных Общей городской думы.

На отдельных собраниях настоящим городовым обывателям предписывалось определить по одному гласному от каждой полицейской части (района) города. По одному гласному выбирали каждая купеческая гильдия, и каждый цех. Иногородние и иностранные гости определяли одного гласного от «каждого народа», именитые граждане – от каждой из упомянутых выше семи категорий, если в городе в неё входило не менее 5 человек. Например, 5 банкиров могли послать своего гласного в Общую городскую думу, а 4 уже нет. Посадские выбирали по одному гласному от каждой полицейской части (района города).

Так гласил закон. Однако с реализацией его возникли трудности. Это хорошо видно на примере Нижнего Новгорода. Процедура выборов в городскую думу была слишком нова и не отлажена на практике. Поэтому хотя указ о введении вновь изданного городового положения был прислан в местный магистрат 10 декабря 1785 года , баллотировка гласных не состоялась ни в 1785, ни в 1786 году.

Первые выборы в Нижегородскую общую городскую думу прошли только в первой половине 1787 года. Да и тогда не обошлось без накладок. Чётко по закону удалось организовать выборы лишь от трёх разрядов горожан – купцов, цеховых и посадских людей.

Купцы имели старшин и списки членов своей гильдии, поэтому сойтись и избрать гласного для них труда не представляло. То же самое можно сказать о цеховых ремесленниках (кузнецах, серебряниках, портных, сапожниках, столярах, калачниках). Посадские люди также имели богатый избирательный опыт и могли без затруднений выбрать своих представителей в Общую городскую думу. А вот когда дело дошло до настоящих городовых обывателей, иностранных и иногородних гостей и именитых граждан, начались проблемы.

Кто должен был составить их списки, вызвать на собрание, подсчитать шары, заверить протоколы? Об этом «Жалованная грамота городам» умалчивала. Это сильно затруднило выборы даже в столицах. В Петербурге и Москве в 1786 г. в Общих думах заседало лишь по одному гласному от именитых граждан. Это значит, что удалось провести собрание только одной (!) из семи категорий этого разряда избирателей. И это в городах, где имелись университет, Академия наук, Академия художеств! А в Нижнем Новгороде выборы от именитых граждан вообще не состоялись. Как и выборы от иностранных и иногородних гостей.

Что касается настоящих городовых обывателей, то поскольку по закону их избирательные собрания должны были проходить в каждой полицейской части города, то ничего не оставалось, как поручить их проведение полиции.

Тем более что эти выборы часто сопровождались конфликтами. Ведь предстояло собрать в одном зале (как равных!) домовладельцев-дворян и домовладельцев-«мужиков». Дворяне всячески старались от этого уклониться. Если же их всё-таки выбирали гласными, в Думу они не ходили, отговариваясь болезнью.

СОЗЫВ 1787–1788 годов

Сведения о самых первых шагах самого первого состава Нижегородской городской думы имеются в журналах её присутствия за 1787 год. В указанном документе содержатся протоколы заседаний как Общей, так и Шестигласной городской думы.

Открывает Журналы протокол заседания Нижегородской общей городской думы от 5 июля 1787 года. В этот знаменательный день она и была основана.

Председательствовал на первом заседании (как и на всех прочих) Городской голова Иван Алексеевич Брызгалов.

Первыми гласными Нижегородской общей думы были избраны: от купцов 2-й гильдии – Яков Щепетильников, от купцов 3-й гильдии – Иван Сырейщиков, от посадских людей 1-й части – Иван Нищенков, от посадских людей 2-й части – Никита Хвастунов, от посадских людей 3-й части – Семён Ветошников, от цеховых ремесленников – Степан Заикин, Андрей Колчин, Степан Рыбанов, Сергей Смирнов, Семен Серебренников.

От настоящих городовых обывателей удостоились избрания гвардии прапорщик Иванов (1-я часть), гвардии капитан Слезников (2-я часть) и купец Василий Косарев (3-я часть). Но офицеры-дворяне Иванов и Слезников на заседания не являлись, сказавшись больными.

Общая дума созывалась редко. Только для выборов членов шестигласной думы или для решения особо важных и трудных вопросов. А для «всегдашнего отправления дел» надлежало «всякую неделю» собираться шестигласной думе (ст.172, 173). Её заседания начинались в 8 – 9 часов утра. Проходили они в Доме общества градского на Нижнем Базаре, недалеко от церкви Иоанна Предтечи.

Василий Косарев – от настоящих городовых обывателей

Иван Нищенков – от посадских людей

Сергей Смирнов – от цеховых ремесленников

Яков Щепетильников – от купцов

Первое заседание Нижегородской шестигласной думы состоялось 8 июля 1787 года. Свою практическую деятельность она начала с запроса городовому магистрату о городских доходах и собственности, в том числе о местах «удобных для заведения мельниц, рыбных ловель», кем они содержатся и за какую сумму оброка. Думу также занимал вопрос об определении «здесь в городе торгового дня» и места «куда приходить продавать и покупать удобно, что кому потребно».

Эти предметы привлекли внимание гласных далеко не случайно. Ведь ст. 177 «Жалованной грамоты…» управление «городовыми доходами» передала именно в ведение городской думы. Между тем одним из основных источников городского дохода (согласно ст. 149 «Жалованной грамоты…») как раз и являлись принадлежащие городу «места, удобные для заведения мельниц, или рыбные ловли, или перевозы». Кроме того «Жалованная грамота…» (ст.167) возлагала на городскую думу обязанность «поощрять привоз в город и продажу всего, что ко благу и выгодам жителей служить может», а также заботу «о заведении площадей для стечения народа на торгу». Таким образом, Нижегородская шестигласная дума свои первые шаги сделала в полном соответствии с «Жалованной грамотой городам».

На первом заседании Шестигласной думы был решён вопрос и о ведении её делопроизводства. Гласные постановили «по вступающим в сию думу входящим и по слушающимся в оной думе рассуждениям вести журналы». Кроме «входящих» и «рассуждений по ним» в журнал помещались «учинённые приговоры» и «по ним исходящие». В начале журнала помещался список явившихся на заседание гласных. Ведение журнала поручалось городскому писарю и двум его помощникам. Один из них вёл запись и заверял журнал своей подписью. Другие читали журнал и также расписывались в этом. Так в конце цитируемого журнала от 8 июля значится: «писарский помощник Егор Корчагин писал», выше – «писарский помощник Григорий Турчанинов читал», ещё выше – «городской писарь Степан Протопопов читал».

Журнал подписывали и присутствовавшие на собрании гласные. Либо ставили свою личную печать. Так в журнале от 8 июля после подписей гласных читаем: «За неумением грамоте и писать гласного Ивана Нищенкова, приложена его печать».

Своя печать (согласно ст.171 «Жалованной грамоты…») полагалась и Городской думе. На описываемом заседании «печать с городовым гербом» на средства из городского дохода поручили сделать городскому старосте. А уже 19 июля 1787 года староста Матвей Лбов подал рапорт о выполнении этого приказа и представил печать, которая «для хранения и печатания ею» была передана писарским помощникам.

9 июля 1787 г. Шестигласная дума собралась во второй раз. Гласные «приговорили» обратиться в городовой магистрат и «к правящему здесь комендантскую должность господину пример майору Рехенбергу» с новым запросом. Дума желала знать «в оном городовом магистрате есть ли книга с описанием домов, строений, мест и земель городских под номерами». Ещё один, заданный Думой вопрос: «мещанские подати, служб тягости, всяк ли здесь в городе мещанин торгом, ремеслом или промыслом промышляющий несет наравне с мещанством, или кто из них, почему от оных освобожден и есть ли таковые, которые в мещанство здешнее не записаны, а мещанским промыслом промышляют». Гласные справлялись: «дворяне и другого звания люди, кроме мещан, которые имеют собственные свои домы или сады, или земли, или места в городе или в предместье несут ли гражданские тягости равно протчим мещанам и каковые именно».

Нормы о том, что не записанный в мещанство не может заниматься мещанским промыслом, а дворяне-домовладельцы должны «нести гражданские тягости равно прочим мещанам» содержались в статьях 11 и 13 «Жалованной грамоты». Для купцов и мещан они стали настоящим подарком. Ранее им сильно досаждали крестьяне ближних к городу сел, торговавшие в Нижнем Новгороде, но не нёсшие за это «служб тягости». А уж о том, что эти тягости наравне с ними будут нести и дворяне, мещане не могли и мечтать. Не удивительно, что именно эти положения «Жалованной грамоты» Нижегородская шестигласная дума, состоявшая только из купцов и мещан (цеховых ремесленников и посадских людей) постаралась воплотить в жизнь в первую очередь.

Следующий раз Шестигласная дума собралась через неделю, 28 июля 1787 г., дабы выслушать чтение «о городах и ремёслах положения статей» (речь идёт о «Жалованной грамоте городам»). Чтение этого законодательного акта было продолжено на заседании 3 августа.

Внимание гласных привлекла ст.52, позволявшая обществу градскому «исключить из общества градского гражданина, который опорочен судом или которого явный и доверие нарушающий порок всем известен, хотя бы и судим еще не был». На заседании 12 августа было решено обратиться в городовой магистрат с требованием уведомить «нет ли таковых подходящих к исключению из общества градского здешних граждан лишенных доброго имени и буде оные есть окажутся, то кто имяны».

Угроза исключения была важным рычагом воздействия на нарушителей спокойствия. И вполне естественно, что городская дума, на которую «Жалованная грамота…» (ст.167) возложила сохранение тишины и доброго согласия, а также борьбу со всем, что «доброму порядку и благочинию противно» решила им воспользоваться.

Заседание шестигласной думы 17 августа 1787 г. было посвящено замене гласного Общей думы от настоящих городовых обывателей 1-й части капитана Слезникова, отказавшегося от своей должности, купцом Фёдором Пачкуновым, который был приведён к присяге.

19 августа 1787 г. шестигласная дума вновь обсуждала вопрос, связанный с городской собственностью. Гласным стало известно, что купец Иван Стешев «застраивает с товарищами в медном ряду места деревянной лавкой». Однако его права на использование этого участка ничем не подтверждены. Поэтому Дума «приговорила» обратиться в городовой магистрат за сведениями об имущественных правах как Стешева, так и прочих «того медного ряда лавочных владельцев».

Итак, мы видим, что в первый год своего существования Нижегородская городская дума, прежде всего, решала вопросы, касающиеся справедливого распределение повинностей, а также определения размеров городской собственности и городских доходов.

Источники доходов города были чётко определены екатерининской «Жалованной грамотой» (ст.146–151). В их число входили:

• 1% прибыли от проданного в городе вина (продажа крепких горячительных напитков тогда находилась в руках государства);
• доходы от сдачи в аренду городской собственности (в том числе мельниц, рыбных ловель и перевозов);
• «штрафные деньги в том городе, с купцов и мещан оного взыскиваемые».

Кроме того, казна общества градского, согласно ст.42, могла пополняться «добровольными складками».

Главным городским финансистом был городовой староста. Именно к нему поступали «добровольные складки» и прочие городские доходы. Он же организовывал торги на сдачу в аренду («в оброк») городской недвижимости. Добавим, что староста также вносил в уездное казначейство подушную подать с мещан и однопроцентный сбор с объявленного купцами капитала, получая за это соответствующие квитанции.

До городской реформы 1785 года староста обо всех своих действиях рапортовал городовому магистрату. Но ст.177 «Жалованной грамоты» поручила управление городовыми доходами и расходами Городской думе. Поэтому староста начал отчитываться уже перед ней, а Дума в свою очередь посылала финансовые ведомости губернатору и отчёт в губернскую казённую палату, которая отслеживала все денежные операции с государственными средствами в данной губернии.

Существенной частью дохода Нижнего Новгорода мог стать однопроцентный сбор с каждого рубля, полученного казной за продажу крепких спиртных напитков. Однако в 1789 году Шестигласная дума с горечью констатировала, что с «прибыльной суммы питейного дохода однопроцентных денег в сию думу приходом не поступает». Оказалось, что губернатор И.С. Белавин в 1786 году велел эти деньги напрямую перечислять на содержание Нижегородского главного народного училища, открытого в сентябре того же года. (Предполагалось, что там будут учиться дети купцов, мещан и разночинцев). В распоряжении городской думы, таким образом, остался только оброк от сдачи в аренду городского имущества.

Весь доход города в 1787 году составил 396 рублей 32 с половиной копейки. Эти деньги «Жалованная грамота» (ст. 152) позволяла потратить на три предмета:

• на содержание магистратов и прочих людей, «коим по городской службе жалованье определено» (заметим, кстати, что ни Городской голова, ни гласные Городской думы жалованья не получали);
• на содержание городских школ и других заведений, Приказу общественного призрения предписанных;
• «строение городское и починка оного».

Издержки на прочее требовали разрешения губернатора (ст.154). Лишь «добровольные складки» обществу градскому дозволялось тратить по своему усмотрению (ст. 42). Но о «добровольных складках» в 1787 году документы не сообщают. Соответственно все городские деньги были потрачены на Главное народное училище, благоустройство (починка мостовой) и на содержание городских учреждений.

ГОРОДСКИЕ РАСХОДЫ В 1787 году

Предметы расхода
Комарову за лес топорный, толстый, 7 сажен длины для столов 15 дерев
За 2 сосновых бревна
Зарубину за сделанные столы по 35 коп.
Ему же за 15 скамеек
За провоз их
За 4 дубовые стола по 1 р. 10 к.
За 6 березовых стульев
За провоз их
За взятые 6 дубовых стульев с подушками
За провоз
Комарову за лес
Плотнику
4 липовых доски
За работу 4-х ломберов
Успенскому диакону за окраску
За провоз в училище
За 200 свеч
За ельник и можжевельник
1 пуд 20 фунтов пакли
За провоз её
2 пятерика сосновых дров с провозом
За переделку в училище полов и дверей
Олисову за 1 пятерик сосновых дров
4 пятерика дров с провозом
За переделку 2-х печей
За бревна
Для подбойки к потолку холста 200 аршин по 3 коп.
За беление потолка и стен внутри и снаружи
На починку мостовой лодейных брусьев 872 саж. по 7 коп. за сажень
За плотничную работу

15 столов и скамеек, естественно предназначались для школьников. А вот на 6 дубовых стульях с подушками, очевидно, должны были восседать члены Шестигласной думы. Вероятно, и 4 ломберных стола также украсили интерьер Думы.

СОЗЫВ 1789–1791 годов

В Городской думе в эти годы председательствовал Городской голова Иван Юрин.

Гласным этого созыва вскоре после избрания пришлось на деле доказывать, насколько они верны закону и интересам города. В 1789 году два важных человека (премьер-майор Рехенберг, начальник местной полиции и секунд-майор Карл Ребиндер, родственник нижегородского генерал-губернатора) решили заняться предпринимательством. Они подали в наместническое правление просьбу дозволить им «поставить пильную ветряную мельницу на печорском поле на самом конце выгону городской земли неподалеку от часовни и монастыря Печерского». (Выгоном называлось место, где паслось городское стадо – в те далёкие времена многие нижегородцы имели своих коров).

Поскольку дело касалось городской собственности, наместническое правление переслало его в Городскую думу. Для его рассмотрения она собралась 23 марта 1789 года. Гласным предстояло либо пойти навстречу влиятельным персонам, либо встать на страже Городового положения, статья 3 которого запрещала «городовые выгоны застраивать». К чести гласных отметим, что они выбрали сторону закона и соблюли интересы города. Чтобы у «городского скота недостатка в земле и траве вытти не могло» Нижегородская общая дума решила Рехенбергу и Ребиндеру отказать.

СОЗЫВ 1792–1795 годов

В Нижегородской думе председательствовал тогда Городской голова Семён Иванович Лошкарёв.

Этому созыву гласных пришлось работать на год дольше положенного срока, потому что возникли проблемы с избранием новых гласных.

В указанный период доходы города по-прежнему складывались от сдачи в аренду его собственности. Оброк шёл за построенные на городском берегу «шалаши» (там шла торговля хлебом и прочими припасами) «рыбные ловли», а также за использование городских мер и весов.

Для сбора денег за меры и весы городским обществом избирались особые люди. Они сдавали полученные средства городскому старосте. Тот сообщал цифру поступлений Городской думе, делал соответствующую отметку в Книге записи сумм городских доходов и сдавал наличность в уездное казначейство, получая там квитанцию. Казначейство в свою очередь выдавало жалованье городским служащим.

В соответствии с Жалованной грамотой, Нижегородская городская дума продолжала борьбу со всем, что «доброму порядку и благочинию противно». В 1795 она постановила отослать в смирительный дом посадских людей Андрея Железнова и Степана Заикина, которые «почти всегда в пьянстве» находятся и при этом «делают разные неистовства». Нарушителей спокойствия предписывалось держать там до той поры, когда они «исправятся, и порядочное их состояние городская дума заприметит».

СОЗЫВ 1796–1797 годов

Председательствовал в Думе Городской голова Алексей Дмитриевич Бородин. При выборах гласных этого созыва вновь произошёл конфликт, связанный с нежеланием дворян вместе с посадскими мужиками участвовать в городском самоуправлении. Гласный от настоящих городовых обывателей дворянин Руднев (воинское звание – подпоручик) сразу после избрания сделал заявление об освобождении его от обязанностей члена Думы. Соответствующую бумагу он отправил в полицию, которая обеспечивала проведение выборов от настоящих городовых обывателей и явку избранных гласных к городскому голове. Ссылаясь на екатерининскую «Жалованную грамоту дворянству», подпоручик доказывал, что дворяне не обязаны служить нигде, кроме как по выборам в судейские должности и, в случае надобности, в военной службе, ибо призванием их должно быть земледелие и добывание металлов и минералов из недр земли. Вследствие этого Руднев просил полицию «дабы благоволила она о непринуждении его к исправлению столь неприличной званию его должности гласного». И, не смотря на то, что сам губернатор утвердил его в этом «неприличном» качестве, Руднев в Думу не являлся.

Вообще период 1796–1797 годов был для Нижегородской думы временем весьма конфликтным. Противоречия возникали у неё и с отдельными гражданами и с губернскими властями. Камнем преткновения стал вопрос о распоряжения городской землей. Статья 2 «Жалованной грамоты городам» по этому поводу гласила: «Городу подтверждаются правильно принадлежащие по межевой инструкции или инако законно земли, сады, поля, пастьбы, луга, реки, рыбные ловли, леса, рощи, кустарники, пустые места». Нижегородские гласные поняли это так, что в их ведении находится все пространство внутри городской черты. А, значит, у них есть право дозволять или запрещать строительство на городской земле. Кроме того, раз земля является собственностью города, то его власти могут за пользованию ею ввести поземельный сбор. И требовать его уплаты со всех домовладельцев. А также с торговцев-негорожан которые продают свои товары с плотов, причаливших к городскому берегу.

Однако у губернских властей на сей счет существовало другое мнение. Отвечая за выполнение утвержденного в 1770 году императрицей Екатериной II плана градостроительного развития Нижнего Новгорода, губернатор лично разрешал строительство каждого нового дома. Подчиненное ему наместническое правление в ходе генерального межевания 1784–1787 годов выдавало «владенные указы» на отдельные участки городской земли. Соответственно губернатор считал распоряжение городской землей своей прерогативой. Поэтому когда купец Иван Кокорев пожаловался, что Городской голова Бородин от лица Шестигласной думы требует сломать второй этаж возводимой им около Гостиного двора деревянной лавки, губернатор И.С. Белавин счел нужным вмешаться. Тем более что лавка строилась с его дозволения. 12 апреля 1796 г. Правитель губернии рекомендовал Городской думе купцу Кокореву сооружение второго этажа «докончить не воспрещать». «Если же градская дума имела повод запретить производить то строение, в таком случае могли бы, наперед, объяснить мне», – писал Белавин .

Сменивший Белавина в мае 1796 года А.Л. Львов ещё более жестко пресекал стремление городских властей увеличить доходы Нижнего Новгорода за счёт введения новых налогов на его жителей. Рассмотрев представление Городской думы о поземельном сборе, губернатор 13 июня 1796 года сообщил, что находит «неправильным збор с домов построенных разного звания людьми и с плотов пристающих к берегу градскому с разными припасами». Львов указывал, что этот сбор «будет им в тягость, ибо есть таковые, что никакой сумы заплатить не в состоянии». Что касается плотов с «привозимыми мелочными товарами и разными продуктами», то, как полагал губернатор, налог с них «может или умалится привоз в город нужных вещей или к отягощению общему возвысится цена оным». Поэтому Львов рекомендовал думе «из предложения своего збор поземельной з домов и с приставаемых к берегу лодок изключить». Губернатор полагал, что налогом следует обложить не всех жителей, а лишь городских торговцев, владельцев лавок и «будок квасных» «соразмерно приносимой хозяевам прибыли» .

В итоге, однако, губернские и городские власти пошли на компромисс. Платить пришлось не только владельцам торговых мест, но и хозяевам домов. Деньги эти собирали назначенные Городской думой гласные. Но тратить их по своему усмотрению дума не могла. Всё должно было идти на содержание городской полиции.

В 1797 году горожанам пришлось особо раскошелиться ещё и на строительство гарнизонных казарм . Впрочем, на это деньги отдавали без ворчания. Ведь тогда в частных домах нижегородцев жили 570 солдат и 15 офицеров. И их присутствие, конечно, сильно стесняло хозяев.

Два здания казарм были возведены в Кремле по проекту знаменитого нижегородского архитектора Якова Ананьина к 1802 году . Причём на их содержание городская дума каждый год собирала особые деньги .

СОЗЫВ 1798–1800 годов

В эти годы в городской думе председательствовал Иван Михайлович Костромин, купец 3-й гильдии. Его отец, Михаил Андреянович, вышел из крестьян Нижегородского Печёрского монастыря, а, разбогатев, записался в купцы. Именно он предложил гениальному нижегородскому самородку Кулибину изготовить в дар Государыне Екатерине часы в виде утиного яйца, обещая предоставить все необходимые материалы и содержать в течение всего времени работы семью изобретателя. Как известно, чудо-часы царице чрезвычайно понравились. В награду Кулибин получил место механика Академии наук, а Костромин – тысячу рублей и серебряную кружку с портретом императрицы и её дарственной подписью. С этого времени Костромины стали весьма уважаемыми в Нижнем людьми и часто занимали важные должности в городском самоуправлении.

Главным достижением Нижегородской думы этого созыва стал ремонт Лыкова моста. Это сооружение было возведено под руководством воеводы Б.М. Лыкова над глубоким Почаинским оврагом ещё в 1618 году . Лыков мост имел огромное значение для горожан. Кроме Кремля, это был единственный удобный путь из верхней части города на Нижний посад. Со временем, однако, мост обветшал, и в 1799 году его возвели заново.

СОЗЫВ 1801–1804 годов

Председателем Городской думы в ту пору был Городской голова Николай Халезов.

Самой колоритной фигурой среди гласных этого созыва был, безусловно, Василий Баранщиков. Он объехал полмира, написал книгу, а в ХХ веке сам стал героем авантюрного романа . Приключения Баранщикова начались с того, что он, нижегородский купец второй гильдии, в январе 1780 г. с двумя возами кож поехал на ярмарку в Ростов Великий. Там его обманули и ограбили. Страшась возвращаться с пустыми руками домой, где его ждали кредиторы, Василий Баранщиков уехал в Петербург и записался в матросы, чтобы добыть денег. Но в Копенгагене русский моряк попался торговцам «живым товаром». Дальше куда только не кидала его судьба! Был он и солдатом датских колониальных войск, и рабом на островах Карибского моря, и портовым грузчиком в Стамбуле. Служил венецианским купцам и самому турецкому султану в качестве янычара. Но никогда не забывал о родной земле и всё-таки сумел вырваться в Россию. В Нижнем Новгороде, однако, от него потребовали возвращения долгов. Продажа дома не дала всей необходимой суммы, и Нижегородский магистрат отослал его «в казенную работу на соляные варницы в Балахну». Год работы погашал долг на 24 рубля.

Спас Баранщикова нижегородский епископ Дамаскин, человек просвещённый и с большими связями . С его благословения несчастный страдалец поехал не в Балахну, а в Петербург, где встретился с самой императрицей Екатериной II. В столице нижегородский путешественник опубликовал книгу «Нещастные приключения Василья Баранщикова мещанина Нижняго Новагорода в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 год», которая в 1787–1793 выдержала 4 издания. Гонорар помог расплатиться с долгами и, вернувшись в Нижний, Баранщиков вновь стал уважаемым человеком. Он записался в портной цех, от которого в 1801 году и был избран в гласные Общей городской думы.

СОЗЫВ 1804–1806 годов

В эти годы в Думе вновь председательствовал Городской голова Иван Алексеевич Брызгалов.

В 1804 г. в выборах гласных Общей думы от настоящих городовых обывателей в последний раз приняли участие дворяне и разночинцы.
Однако их представитель, гласный от Кремлевской части Дмитрий Орлянников, как и все его предшественники, в Думу не явился, сказавшись больным. После этого от дворян отступились. Городское самоуправление окончательно приняло купеческо-мещанский характер. Естественно основное внимание оно уделяло проблемам, волнующим купцов и мещан. Их же больше всего беспокоила незаконная торговля, производимая в Нижнем Новгороде крестьянами окрестных селений, прежде всего Бора и Печерской слободы. Её Городская дума этого созыва и задалась целью пресечь.

Согласно «Жалованной грамоте городам» (Ст.10,11, 12) торговлей и ремеслом в городе мог заниматься только тот, кто записан в здешние мещане и несет все мещанские службы и подати. Нижегородская дума с момента основания зорко следила за соблюдением этого правила. Но крестьяне научились его обходить. Они стали строить шалаши, где вели торговлю хлебом и прочими съестными припасами, не на берегу, принадлежавшем городу, а на льду Оки. А самые ушлые из мужиков приспособились продавать товары и в самом городе. Для этого они договаривались с местными купцами о том, что будут торговать от их имени. Чтобы дать отпор этим нарушениям, Нижегородская дума распорядилась объявить через городового старосту всем купцам и мещанам, чтобы они не допускали ничего подобного. Для наблюдения за порядком гласные постановили в каждом торговом ряду избрать своего старосту, который бы обо всех нарушениях доносил Думе или полиции .

СОЗЫВ 1807–1809 годов

Председателем Городской думы в 1807–1809 гг. был Городской голова Алексей Дмитриевич Бородин. В начале этого периода Россия воевала с Францией. 30 ноября 1806 г. Александр I издал Манифест об образовании «внутреннего временного ополчения или милиции» для обороны отечества от Наполеона . Милиция или «земское войско» была сформирована и в Нижегородской губернии. Её возглавил бывший нижегородский губернатор Белавин . В 1807 г. Нижегородская городская дума приняла участие в комплектовании и оснащении этого ополчения. В ратники «земского войска» записались и нижегородские мещане. Был организован сбор средств на их содержание, по три рубля на каждого ратника .

СОЗЫВ 1810–1812 годов

В Городской думе в это время председательствовал Городской голова П. Каменев. Из гласных самой яркой фигурой был Фёдор Петрович Переплетчиков (1779–1845), человек которому было суждено сыграть выдающуюся роль в истории развития и благоустройства Нижнего Новгорода. Он происходил из купеческой семьи, занимавшейся канатным промыслом, весьма распространённым в Нижнем во времена парусного судоходства. (В ту пору в районе современных улиц Короленко, Новой и Горького стояли многочисленные канатопрядильни). Фёдор Петрович достиг в наследственном деле большого искусства. Переплётчиковские канаты ценились по всей Волге. Но, наибольшую известность Фёдор Петровичу принесло не предпринимательство, а деятельность на ниве городского самоуправления. Он трижды избирался Городским головой и прославился как рачительный хозяйственник и щедрый благотворитель.

На момент избрания гласным Переплетчикову был только 31 год, но он уже пользовался в городе уважением. Недаром ему доверили городскую казну со всей денежной отчетностью . В качестве главного городского финансиста Фёдор Петрович в 1812 г. принял деятельное участие в сборе средств на нужды Народного Ополчения .

Вообще 1812 г. стал серьезным испытанием для Нижегородской городской думы. Из Москвы, на которую надвигались полчища Наполеона, в наш город устремились тысячи беженцев. Сюда же были переведены многие столичные учреждения с их архивами, чиновниками и имуществом. Среди них московские департаменты Сената, Оружейная палата с её несметными сокровищами, почтамт, судебные органы, Московский университет . Здесь же находились раненые, пленные и арестанты. И всю эту массу людей нужно было разместить и обеспечить всем необходимым.

Пример бескорыстной заботы о беженцах показал гласный Городской думы, уже упоминавшийся Ф.П. Переплетчиков. Он всеми силами старался облегчить нужды москвичей. Некоторых из них он приютилв собственном доме .

СОЗЫВ 1813–1815 годов

На трёхлетие 1813–1815 годов нижегородским Головой избирается 3-й гильдии купец Михаил Есырев, происходивший из крестьян Печёрской слободы. В это время на городские средства основываются два начальных училища. Их открытия несколько лет упорно добивался директор Нижегородской гимназии Кужелев, находивший ненормальным, что в гимназию поступают ученики безо всякой подготовки. Дело, однако, долго не двигалось из-за отсутствия подходящих зданий. Наконец в 1813 г. городской староста И.С. Пятов пожертвовал для этого благого начинания собственный дом на Ильинской улице. Это решило проблему, поскольку ещё одно помещение предоставила Губернская гимназия. Поэтому в том же году, Городская дума постановила открыть два начальных училища, с ежегодным ассигнованием по 300 рублей на каждое. Одно училище («Благовещенское») начало работу в помещении Нижегородской губернской гимназии на Благовещенской площади, другое («Ильинское) – в доме, подаренном Пятовым. (Открытие Ильинского училища последовало 12 апреля 1814 года) .

Дума проявила заботу и о благоустройстве Нижнего Новгорода. С 1814 г. назначенные ею сборщики взимали со всех пристающих в Нижнем судов натуральный сбор булыжниками. Тот, у кого камней не было, платил деньги . В результате удалось вымостить «Верхний базар» (или Благовещенскую площадь, ныне – это площадь Минина и Пожарского).

СОЗЫВ 1816–1818 годов

На заседаниях городской думы этого созыва председательствовал Городской голова Фёдор Петрович Переплетчиков. Самым значительным событием указанного времени в жизни города стал перевод в Нижний Новгород знаменитой Макарьевской ярмарки.

Поводом для этого стал страшный пожар 18 августа 1816 г., уничтоживший ярмарочные постройки около Макарьевского монастыря . Сначала правительство хотело их восстановить. Но затем, для большего удобства торгующих, Александр I повелел перенести ярмарку в Нижний Новгород. Однако у перевода всероссийского торжища на новое место нашлись влиятельные противники. Московские и ярославские купцы подали протест в Министерство внутренних дел. Но в МВД его отвергли вследствие представления, сделанного нижегородским губернатором С.А. Быховцом на основании записки, составленной Переплетчиковым .

Переплетчиков являлся убежденным сторонником возобновления Макарьевской ярмарки в Нижнем. Он понимал, какие выгоды это принесёт городу. И не ошибся в расчетах. С 1817 г. Нижний Новгород стал на глазах богатеть, благоустраиваться и расширяться.

Одной из наиболее существенных выгод, связанных с переносом Ярмарки, стало наведение временного моста через Оку. Это чудо инженерной мысли того времени было сооружено по плану знаменитого архитектора и гидротехника А.А. Бетанкура и открыто 10 июля 1817 года .

СОЗЫВ 1819–1821 годов

На заседаниях Городской думы этого созыва сначала председательствовал Городской голова купец 2-й гильдии Ф.П. Щукин. Затем в том же году головой избрали Ивана Комарова. Новый голова пришёлся не по душе одному из гласных – Мамонту Трубникову. Трубников прямо на заседании Думы наговорил Комарову грубостей. За это Дума удалила Трубникова из своего состава. Гласным на его место избрали Ивана Чапарина .

Гласные этого созыва проявили большую заботу о благоустройстве города. Печься об этом заставляла сама жизнь. С переносом Макарьевской ярмарки в Нижний хлынул поток людей и грузов. Естественно встал вопрос о мощении улиц. Дело о строительстве мостовых на трёх самых больших улицах Нижнего Новгорода рассматривалось Городской думой в 1819 году .

Необходимые для этого камни, как мы помним, с 1814 г. брали в качестве налога с пристающих к городской пристани судов. Теперь количество прибывающих судов резко возросло. Соответственно увеличилось и число привезённых булыжников. Для их лучшего хранения городская дума 20 февраля 1819 г. решила арендовать тесовый балаган пробирного мастера Якова Лушникова, находившийся около пристани .

С переносом ярмарки, Нижний Новгород превратился в «карман России». Здесь начали крутиться громадные суммы денег. Причем расчёты часто осуществлялись не наличными, а долговыми обязательствами – векселями. Поэтому насущной необходимостью стало создание банка, который бы производил «учёт векселей», т.е. обналичивал их. В России того времени подобные операции осуществлял только Государственный коммерческий банк, начавший работу в 1818 году. 27 мая 1820 г. Александр I подписал указ об учреждении его временного (оно действовало только на протяжении ярмарочного сезона) нижегородского отделения . Нижегородская городская дума рассмотрела вопрос об открытии его конторы . Гласным предстояло нанять помещение для неё и организовать выборы её директоров. На эту должность город определял самых уважаемых купцов. Дважды её занимал Ф.П. Переплетчиков.

Скопление ярмарочных грузов значительно увеличило пожарную опасность в городе. Это воочию показал страшный пожар, который в мае 1819 г. уничтожил множество амбаров с товарами и 94 жилых двора на Нижнем посаде . Руководивший сооружением комплекса ярмарочных зданий А.А. Бетанкур быстро разработал план застройки выгоревшей части города, и уже летом здесь начались работы. Однако нужно было позаботиться о предотвращении подобных бедствий впредь. В этой связи гласные Городской думы в 1820 г. обсудили вопрос о составлении учредительного комитета по устройству пожарной части. Решено было выбрать в него по 2 депутата от купцов, мещан и цеховых ремесленников . Свои действия комитет «для распределения пожарной повинности» начал в том же 1820 году .

СОЗЫВ 1822–1824 годов

В Городской думе этого созыва председательствовал Городской голова мануфактур-советник И.С. Пятов. Иван Степанович получил
известность как крупный и удачливый предприниматель. Он вёл торговлю железом, имел в Нижнем Новгороде прядильные и кирпичные заводы, 5 каменных и 1 деревянный дом, лавки на улице Рождественской. В 1818 г. Пятов, на личные средства, устроил на песках под Нижегородской ярмаркой железный ряд, за что получил от правительства золотую медаль на голубой ленте. За свои заслуги перед городом и отечеством, активную благотворительную деятельность, Иван Степанович неоднократно поощрялся властями и, наконец, был возведён в дворянское достоинство.

Увы, не все гласные оказались достойны своего председателя. В 1823 г. Дума была вынуждена признать негодным к службе «по нетрезвому поведению» гласного от цеховых ремесленников Петра Смирнова. Впрочем, этот случай говорит и о том, что основной состав Городской думы блюл чистоту своих рядов, а, значит, относился к службе со всей ответственностью. Недаром губернатор А.С. Крюков вынес ему в том же 1823 г. благодарность .

В это время Городская дума продолжала заботиться о мерах противопожарной безопасности. В 1822 г. она, по требованию полиции, решила приобрести для пожарной команды двое дрог с оглоблями и колесами (чтобы возить воду) , а в 1824 г. заказала крестьянину Екатеринбургского уезда Пермской губернии Ф.А. Бердникову «огнегасительные трубы» . Сама пожарная команда разместилась в одном из кремлевских зданий (ныне Кремль, корпус 1-А), к которому в 1822 г. пристроили деревянную каланчу .

В 1822 г. А.А. Бетанкуром было закончено строительство комплекса зданий Нижегородской ярмарки. Всероссийское торжище начало ежегодно притягивать в город более 200 тысяч посетителей. Это поставило вопрос о коренной перестройке города. Новый план развития Нижнего Новгорода был утвержден Александром I лично 28 января 1824 года, во время пребывания его в Нижнем Новгороде .

СОЗЫВ 1825–1827 годов

В 1825–1827 гг. в городской думе председательствовал Городской голова Ф.П. Переплётчиков. Из вопросов рассмотренных гласными этого созыва следует выделить дело о распространении оспопрививания (1825) . Громадный наплыв купцов и покупателей создавал благоприятные условия для заразных болезней. Следовало думать об их профилактике.

СОЗЫВ 1828–1830 годов

Дума этого созыва в 1828 г. въехала в другое помещение – новый дом Общества градского (ныне – ул. Торговая, 18.). Здание было возведено И.Е. Ефимовым в 1824–1826 годах.

В это время в Городской думе председательствовал Городской голова М.С. Климов. При нём центр города стал значительно чище, поскольку еженедельный торг сеном и дровами от стен Кремля был перенесен на окраину города, где возникла Сенная площадь. Это, однако, не спасло от эпидемии холеры, обрушившейся на Нижний Новгород и на пол-России в 1830 году.

Главную заботу по борьбе со страшной болезнью взяли на себя правительство и губернские власти. Городская дума всеми силами им помогала. Гласные и особые люди, выбранные городским обществом, на улицах жгли костры из можжевельника, опрыскивали хлорной водой посуду и мебель в домах заболевших, заботились о судьбе оставшихся сиротами детей .

СОЗЫВ 1831–1833 годов

На заседаниях Городской думы тогда председательствовал Городской голова купец 3-й гильдии П.И. Косарев. При нём Городской думе вновь пришлось участвовать в борьбе с холерой (1831).

Болезнь не щадила ни старых, ни малых. Возможно, именно от этого страшного недуга скончались две дочери Ф.П. Переплетчикова. Он сильно переживал горечь утраты и решил пожертвовать часть своего состояния на помощь бедным. 15 января 1832 г. городская дума рассмотрела письмо Переплетчикова, в котором он передавал в дар городу принадлежащие ему 8 корпусов Никольского рынка с тем, чтобы доходы от сдачи в аренду этих помещений шли неимущим .

Ещё одним значительным даром Переплетчикова городу был завещанный им в пользу Городской думы каменный дом с двумя флигелями и участком земли (ныне – ул. Рождественская, 6). В завещании Федор Петрович указал, что после его кончины доходы с этого дома должны поступать в распоряжение Городского головы в пользу «богоугодных заведений и неимущих Нижнего Новгорода жителей». Согласно воле Переплетчикова Городской голова должен был лично распоряжаться этими деньгами, ни перед кем не отчитываясь, поскольку, как особо подчеркнул Фёдор Петрович в завещании, «на сию должность всегда избираются люди честные, благоразумные и благорасположенные к собратьям», которые не воспользуются этим доходом в свою пользу, а употребят его «на вспомоществование бедным» .

СОЗЫВ 1834–1836 годов

В 1834–1836 гг. в Городской думе вновь председательствовал Ф.П. Переплётчиков, в третий раз исправлявший должность Городского головы. Это трехлетие прошло под знаком двух приездов императора Николая I, вследствие которых Нижний Новгород совершенно преобразился.

Царь уже третий год объезжал русские города и везде давал толчок к строительству дорог и благоустройству. Так произошло и в Нижнем Новгороде. К этому времени стало окончательно ясно, что город не справляется с наплывом грузов и приезжих в летний ярмарочный сезон. Подводы с товарами шли с Муромского и Казанского трактов на Ярмарку через Кремль. Однако ворота Дмитриевской и Ивановской башен оказались для их потока слишком малы, из-за чего возникали многочасовые заторы. К такому количеству возов не были приспособлены и улицы. Они были узки и довольно беспорядочно застроены деревянными домами усадебного типа.

Царь Николай был сведущ в инженерном деле и архитектуре, поэтому все недостатки планировки Нижнего Новгорода сразу бросились ему в глаза. Во время пребывания в Нижнем (10–12 октября 1834 г.) он повелел кардинально перестроить город, дав архитекторам и должностным лицам целый ряд детальных указаний. Получил их и Городской голова.

Фёдор Петрович был призван в кабинет царя. (Николай остановился в доме военного губернатора на Большой Покровской). Перед Государем
лежал старый план города (1824 г.), который по царской воле должен был коренным образом измениться. Император подробно посвятил Переплётчикова и других представителей местной власти в свои замыслы. Важнее всего было сделать съезды для транспорта в обход Кремля. Их направление Николай собственноручно начертил на плане. Всего перечень царских повелений по благоустройству города составил список из 33 пунктов. Император в частности распорядился выкупить все частные дома в Кремле, устроить вдоль его стены бульвар, возвести Верхневолжскую и Нижневолжскую набережные, развести сад по берегу Волги, спрямить улицы, построить новые казармы и ряд других зданий .

Вопрос о возведении казарм на будущей Нижневолжской набережной Николай лично обсуждал с Переплетчиковым. Их сооружение должно было, наконец, избавить горожан от постоя солдат (кремлевские казармы не могли вместить всех военнослужащих гарнизона). Средства на строительство собрала Городская дума, введя особый сбор с «недвижимых имуществ» нижегородцев .

Прочие работы по благоустройству города велись за государственный счет. Для их финансирования 5 января 1836 г. был введен сбор с судов, привозящих товары на Ярмарку. Однако горожанам приходилось нести большие расходы по переносу собственных домов на новые места в связи с перепланировкой улиц. Но и здесь государство пришло им на помощь. В Нижегородский приказ общественного призрения (губернское учреждение, ведавшее «социальной сферой» и, одновременно, имевшее право вести кредитно-финансовую деятельность) был помещен т.н. «Вспомогательный капитал». В 1836 г. городская дума рассмотрела вопрос о займе из него для выдачи в ссуду жителям на постройку домов .

15–17 августа 1836 г. Нижний Новгород вновь посетил Николай I. Он проверил ход работ и дал ещё 54 указания по благоустройству города .

16 августа в главном ярмарочном доме состоялся торжественный приём должностных лиц города и дворянства. Там император особо выделил Городского голову Ф.П. Переплетчикова, обратившихся к нему как к представителю нижегородских купцов, «сограждан знаменитейшего из этого сословия Козьмы Минина» .

Надо сказать, что Николай с глубоким уважением относился к памяти спасителя Москвы и даже захотел узнать, не осталось ли в Нижнем его потомков. Переплетчиков близко к сердцу принял это желание Государя и принялся исследовать родовое древо Минина . Интерес к личности Минина дал толчок к ещё одной благотворительной инициативе Переплетчикова. В 1836 г. Городская дума рассмотрела дело «о сооружении в Нижнем Новгороде дома под названием Мининского для призрения бедных граждан и отставных заслуженных воинов» . Переплетчиков дал на это 1000 рублей личных денег и собрал с других жертвователей ещё 4 500 рублей . Но это начинание реализовалось только через 30 лет.

СОЗЫВ 1837–1839 годов

В это время в Городской думе вновь председательствовал Городской голова М.С. Климов. Тогда в Нижнем, в соответствии с указаниями Николая
I, полным ходом шли строительные работы. Были сооружены Зеленский и Похвалинский съезды (1839), Отделаны Нижневолжская (1838), Верхневолжская и Нижнеокская набережные (1839). Вместо старинного Лыкова моста насыпали земляную дамбу, заключив реку Почайну в каменную трубу внутри неё (1838) .

СОЗЫВ 1840–1842 годов

На заседаниях Городской думы тогда председательствовал Городской голова почётный гражданин С.С. Пятов. Благоустройство Нижнего Новгорода в это время продолжалось.

В 1841 г. завершилась работа над Георгиевским и Казанским съездами. По ним обозы спускались с Благовещенской площади и Казанского тракта на Нижневолжскую набережную, а оттуда следовали к плашкоутному мосту через Оку и далее на Ярмарку.

Между съездами, по откосу предполагалось разбить сад в «английском» стиле – со свободно сбегающими по террасам дорожками, обсаженными деревьями и кустарниками. В 1841 эти работы были в основном закончены, и городская дума рассмотрела дело об отчетности по устройству Волжского сада . Однако посадки деревьев в нём для укрепления откоса продолжались до 1851 года .

Этот сад часто называли «Английским». Там была устроена кондитерская, около которой по воскресеньям и праздничным дням с начала весны и до открытия ярмарки играл оркестр. Главные гуляния здесь бывали 1 мая и в праздник Вознесения Господня .

СОЗЫВ 1843–1845 годов

В 1843–1845 гг. в Городской думе председательствовал почетный гражданин В.И. Галкин.

В 1844 г. Городская дума получила в заведование «Главный верхнебазарный дом». Он был сооружен по инициативе Ф.П. Переплетчикова в 1834–1843 гг. вместо старых деревянных городских торговых мест, лепившихся к Кремлевской стене. Первый этаж здания сдавался внаём под склады и лавки, верх заняли разные учреждения.

СОЗЫВ 1846–1848 годов

В Городской думе вновь председательствовал Городской голова С.С. Пятов. В это время Нижний Новгород развивался по плану 1839 г., утвержденному Николаем I. Одной из его важнейших составляющих было создание Новой (ныне М. Горького) площади, соединенной с Благовещенской площадью Большой Покровской улицей. Однако А.И. Дельвиг (с 1845 г. – начальник работ Нижегородской губернской строительной комиссии) обнаружил, что только два первых здания Большой Покровки занимают места, соответствующие красной линии улицы по плану 1839 года . Дальше дома начинали уклоняться вправо. Нужно было либо ломать их, либо корректировать план, одобренный самим императором.

Городская дума рассмотрела дело об изменении направления Покровской улицы и об устройстве Новой площади в 1846 году . Поскольку приобретение и слом практически всех частных домов Большой Покровки потребовали бы слишком больших расходов, Дельвиг, а также губернские и городские власти склонились к тому, что разумнее исправить план 1839 года. Из Петербурга на это пришло разрешение. В итоге главная улица города сохранила свою застройку.

Вообще роль А.И. Дельвига в благоустройстве Нижнего Новгорода середины XIX в. очень велика. Так, благодаря этому талантливому инженеру, наш город обзавелся водопроводом. Много сделал для устройства водопровода и энергичный тогдашний губернатор М.А. Урусов.

На строительство водопровода были обращены остатки от сумм, собранных горожанами для постройки
казарм. Открыт он был 1 октября 1847 года. В него поступала ключевая вода, с помощью насосов поднимавшаяся в верхнюю часть города, на Благовещенскую площадь, где был устроен фонтан. А уже из фонтана её ведрами черпали горожане для своих нужд.

СОЗЫВ 1849–1851 годов

В это время в думе председательствовал Городской голова Дмитрий Иванович Климов. Его отец, государственный крестьянин Ярославской губернии, в 1819 г. приехал со своей артелью в Нижний Новгород на строительство корпусов только что переведённой сюда Макарьевской ярмарки. Дмитрий Иванович первоначально работал в артели отца, а затем завёл свою, также занимавшуюся строительными и ремонтными работами.

Во всю ширь талантливый предприниматель развернулся, когда началось грандиозное переустройство Нижнего в 30-е годы XIX века. Тогда Климов брал подряды на доставку булыжного камня, земляные работы, обустройство съездов (в том числе и Зеленского). Разбогатев, записался в купцы 1-й гильдии, стал уважаемым в городе человеком.

Знакомство со строительным делом помогло Климову и во время работы в городском самоуправлении. Ведь большие работы по благоустройству Нижнего Новгорода продолжались. Так в 1849 г. Нижегородская дума рассмотрела вопрос об устройстве шоссе по Рождественской улице . (Эта улица заканчивалась у плашкоутного моста через Оку, и по ней шел основной поток возов, ехавших на Ярмарку).

Но не хлебом единым жив человек. В 1850 г. Нижегородская городская дума рассмотрела вопрос об открытии добровольной подписки для оказания помощи «сербской церкви и народу, пострадавшим от мятежных венгров» . (В 1848–1849 гг. венгерские революционеры вели борьбу за отделение от Австрии, сербы же воевали на стороне австрийского императора).

СОЗЫВ 1852–1854 годов

В 1852–1854 гг. в Городской думе председательствовал Городской голова Василий Климентьевич Мичурин. Его родители были крепостными крестьянами костромской помещицы Амалии Адамс. В 1822 году они выкупились на волю и прибыли в Нижний Новгород. На жизнь зарабатывали плотницким ремеслом, брали строительные подряды. Василий Климентьевич, продолжив семейное дело, добился в нём замечательных успехов, став одним из крупнейших в городе подрядчиков. В 1848 году он записался в купцы 1-й гильдии.

Мичурин всегда проявлял большую общественную активность. Щедро жертвовал на больницы и церкви. Особенно много им было сделано для церкви Живоносного источника, где он являлся старостой. Об этом подробно написал краевед XIX века Н.И. Храмцовский в своей книге «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода». Кстати, этот первый в истории нашего города краеведческий труд был издан на деньги Мичурина.

Во время Крымской войны городское общество по почину Мичурина сделало несколько крупных пожертвований на нужды фронта. От купечества Нижнего Новгорода были подарены для обоза 2-й бригады Гренадёрской дивизии 200 лошадей (1854). На потребности Нижегородской дружины Государственного ополчения купцы собрали по 2% с объявленного ими капитала, а мещане – по 10 копеек с души. Проходившим через Нижний Новгород воинским командам зимой 1854 г. было роздано до 3 тысяч пар валенок .

СОЗЫВ 1855–1857 годов

В Городской думе вновь председательствовал Городской голова Д.И. Климов. Под его руководством городские власти продолжили помощь войскам, отправлявшимся на фронт Крымской войны. В феврале 1855 г. через Нижний Новгород проходил полк оренбургских казаков по тракту к Москве. Для ночлега его разместили по квартирам. Доблестных уральцев напоили и накормили. В дорогу стараниями Климова и всего купечества каждый воин получил по паре валенок, а купец А.М. Коптев, дополнительно, подарил личному составу по булке и калачу .

Любовь к отечеству нижегородские власти проявили и в 1857 г., когда городская дума рассмотрела дело о сборе добровольных денежных пожертвований на сооружение в Новгороде Великом памятника тысячелетию России .

В это время в Нижнем Новгороде, кроме традиционных предприятий легкой промышленности, начали появляться и металлообрабатывающие и машиностроительные заводы. В 1857 г. городская дума обсудила вопрос об отводе земли на берегу Волги под такое предприятие купцу Колчину, основателю одного из самых известных в будущем нижегородских заведений подобного рода .

СОЗЫВ 1858–1860 годов

В это время в Думе председательствовал Городской голова Ф.С. Пятов. При нём продолжилось благоустройство города. 22 августа 1858 г. Нижегородская дума рассмотрела дело «о строительстве проезжей дороги вдоль берега Волги от перевоза у водоподъемного здания до казарм под кремлевской стеной» . (По этому участку в ярмарочный сезон проезжали тысячи возов с Казанского тракта).

В том же 1858 г. городская дума передала участок земли в пользование пароходного общества «Кавказ и Меркурий» . Теперь гудки пароходов всё чаще нарушали тишину, царившую на волжских просторах. Вскоре в Нижнем появились конторы других ведущих пароходных компаний. Обзаводились пароходами и нижегородские купцы. Нижний Новгород постепенно превращался в Волжскую пароходную столицу.

СОЗЫВ 1861–1863 годов

В 1861–1863 гг. в Городской думе председательствовал Городской голова купец 1-й гильдии М.В. Бурмистров. При нём Нижний Новгород получил «подарок» от губернатора А.Н. Муравьева. В ведение города в 1861 г. была принята высотная часовая башня на Гребешке (архитектор Н.А. Фрелих) . Губернатор распорядился её возвести, чтобы посетители Ярмарки могли узнавать точное время. Однако с другого берега Оки циферблат был плохо виден. Узнать который час было практически невозможно. Губернаторский подарок оказался бесполезным, да ещё и накладным (ведь башню приходилось содержать в порядке и ремонтировать). В 1894–1896 гг. это монументальное сооружение было ликвидировано .

Но, конечно, главным событием в жизни Нижнего Новгорода в начале 1860-х гг. стало создание городского общественного банка. Подобного рода
учреждения в 60-е г. XIX в. были созданы во многих крупных городах, в рамках проводившихся преобразований кредитно-финансовой системы. Толчком к возникновению такого заведения в нашем городе послужил приезд наследника престола, великого князя Николая Александровича (старшего сына Александра II). В честь этого события купец Ф.А. Блинов пожертвовал 25 тысяч рублей на основание в Нижнем Новгороде Николаевского общественного банка.

Дело об открытии в Нижнем Новгороде общественного банка рассматривалось городской думой в 1862 году, но начал он свою работу уже при следующем составе гласных .

СОЗЫВ 1864–1866 годов

В Городской думе вновь председательствовал Городской голова В.К. Мичурин. Новый состав гласных одним из первых рассмотрел вопрос о скорейшем начале работы Николаевского городского общественного банка. Он распахнул свои
двери 9 мая 1864 г. в день памяти святого Николая Чудотворца в здании Общественного (или «Переплетчиковского») дома (Ул. Рождественская, д.6) .

К 25 тысячам пожертвованным Блиновым добавились еще 25 (их в виде трёхгодичного беспроцентного займа выделил почётный гражданин М.Г. Рукавишников) и банк начал свои операции. Он принимал вклады, выдавал ссуды, учитывал векселя. Прибыль шла на городские нужды. А с помощью кредитов, предоставленных банком, был осуществлён ряд крупных городских проектов.

В это время у города появилась первая богадельня – приют для престарелых и немощных. Она была открыта 30 августа 1865 г. и названа Мининской. Так была воплощена давнишняя мечта Переплетчикова. 12 января 1866 г. в богадельне открылось второе отделение, названое «Николаевским» (в память о безвременно ушедшем из жизни царевиче Николае, сыне Александра II). С это времени она называлась Николаевско-Мининской.

СОЗЫВ 1867–1869 годов

В это время в Думе председательствовал Городской голова И.С. Кварталов. При Кварталове в 1867 году была учреждена вторая городская
богадельня, на этот раз женская. Её, в память о спасении Государя Александра II от пули поляка Березовского, стрелявшего в царя в Париже, назвали Александровской. Помещалась она в собственном доме на Варварской улице.

Городские власти в это трехлетие проявили заботу не только о пожилых, но и о молодых женщинах. С 1869 ежегодно 14 ноября город выдавал денежные пособия («приданое») малоимущим девушкам при выходе их замуж. (Пособия по 100 рублей распределялись среди желающих по жребию). Капитал для «бедных невест» был создан на пожертвование нижегородского мещанина Плотникова .

В том же 1869 г. Городское общество в память посещения Нижнего Новгорода новым наследником престола Александром Александровичем (будущий Александр III) и его супругой Марией Федоровной, постановило учредить в честь цесаревны «Мариинское» родовспомогательное заведение на 25 кроватей с отделением для призрения 10 сирот-младенцев до достижения ими десятилетнего возраста .

СОЗЫВ 1870 года

На трехлетие 1870–1872 гг. Городским головой избрали купца 1-й гильдии А.М. Губина. Однако отслужить ему и его товарищам по городской думе пришлось лишь год, поскольку в 1870 г. Александр II издал новое Городовое положение. В жизни городов началась следующая эпоха.

Савельев А.А. Столетие городского самоуправления в Нижнем Новгороде. 1785–1885 // Савельев А.А. Земство и власть: Из истории местного самоуправления в России. – Арзамас, 1995. – C.227. Петров И.В. Нижний Новгород в войну 1812 года // Записки краеведов (сост. Л.И. Шиян, О.А. Рябов). – Нижний Новгород, 2004. – С.13–34. 64 Филатов Н.Ф. Нижний Новгород: Архитектура XIV – начала ХХ в. – С.73.

ЦАНО. Ф.27. Оп.638. Д.2959.

Наумова О. 100 биографий домов Нижнего. – Нижний Новгород, 2007. – С.158.

Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи, XIX – начало ХХ века. – М., 2005. – С.376.

Протокол Нижегородской городской думы 9 октября 1879 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1879 год. – Б.м., б.г. – С.15.

В первой половине 19 века существенных изменений в городском управлении Петербурга не произошло. Все управление городом было в ведении полиции во главе с обер-полицеймейстером, подчинявшимся генерал-губернатору. Значение полиции еще более возросло после того, как обер-полицеймейстер был приравнен в своих правах к гражданскому губернатору.

Большую роль в полицейском надзоре за населением играла Адресная экспедиция, учрежденная при полиции в 1809 г. Она регистрировала всех лиц, работавших по вольному найму в Петербурге, и выдавала им «виды на жительство», без которых запрещалось жить в столице.

С воцарением Александра I (1801 - 1825 гг.) были восстановлены выборные органы городского самоуправления. Как и в 18 веке, органы городского самоуправления - Общая и Шестигласные городские думы - играли весьма незначительную роль в городском управлении и целиком зависели от полиции. В отношении городского хозяйства все функции думы сводились к отпуску положенных средств па те или иные нужды. В ведении думы находились перевозы, общественные скверы, рынки и т. п.

В 1846 г. правительство решило поставить работу думы под полный контроль дворянства; была проведена реформа городского управления. Все избиратели в городскую думу были разделены на пять категории: потомственные дворяне, личные дворяне, почетные граждане и разночинцы, купцы, метане и записанные в цехи ремесленники. Закон был сформулирован так, что избирательные права получил лишь 1% всего населения города в связи с высоким имущественным цензом.

Избранные гласные входили в Общую городскую думу и из своей среды выбирали 12 человек (13-й назначался от администрации) в Распорядительную думу, в которой от мещан и ремесленников было три представителя. Городской голова назначался правительством из числа двух кандидатов, предложенных думой. Дворянство получило в думе перевес над купечеством.

Городской бюджет возрастал ежегодно, но доходы до середины 19 века всегда были меньше расходов. Основную статью расходов составляли средства, шедшие на содержание полиции. Ассигнования на народное просвещение были ничтожны. Правительство иногда отпускало дополнительные средства на благоустройство центра города для придания столице большей пышности.

Жилищное строительство (теперь в основном каменное) неуклонно расширялось. Среди работ по благоустройству города надо отметить сооружение мостов в 1837 г. имелся 151 мост).

В 1850 г. был закончен первый металлический мост через Неву, построенный но проекту инженера С. В. Кербедза. Первоначально мост назывался Благовещенским, так как начинался от Благовещенской площади (ныне площадь Труда). И 1855 г. он был переименован в Николаевский (ныне мост лейтенанта Шмидта).

В 1832 г. были настланы торцовые мостовые на Невском проспекте, а затем и на других улицах; в 1839 г. установлены газовые уличные фонари.

Рост территории города требовал создания городского общественного транспорта. До середины 19 века основным видом городского транспорта были извозчики. В 1847 г. в Петербурге появились маршрутные общественные кареты. Для связи с пригородами существовали дилижансы.

В 1848 г. было учреждено «Легкое невское пароходство», организовавшее регулярную перевозку пассажиров от Летнего сада к Островам и прибрежным дачам.

Увеличилось в городе число лечебных заведений - больниц (общих и специализированных), госпиталей, родильных домов. К середине 19 века имелось свыше 30 лечебных учреждений. Из числа возникших в конце 18 - первой половине 19 вв. больниц многие впоследствии приобрели большую известность и существуют до настоящего времени: Обуховская городская больница (после Октябрьской революции Военно-морская медицинская академия), Петропавловская, основанная в 1835 г. (ныне больница имени Эрисмана), «Мариинская больница для бедных», основанная в 1803 г. (ныне больница имени Куйбышева), и др. Некоторые больницы были довольно большие. Так, в Обуховской больнице в 1838 г. было 650 коек. Плата за лечение была высокая; бесплатно лечили только самых бедных людей.

Для борьбы с пожарами в 1803 г. были учреждены пожарные команды, а пожарная повинность отменена. Огромные разрушения и убытки населению города наносили наводнения.

Основой административно-территориального деления дореформенной России после преобразований Петра Первого, а впоследствии Екатерины Второй, являлась губерния, в свою очередь делившаяся на уезды. К началу Х1Х века число губерний возросло до 46. Министерская реформа начала века не затронула управления губерниями - институт наместников, как особая форма управления, сохранялся лишь в некоторых местностях России, в основном на национальных окраинах (на Кавказе, в Польском царстве, Финляндии, Прибалтике), также в Западной и Восточной Сибири, Оренбургском крае и, кроме этого, в обеих столицах государства. По мысли законодателя, власть наместника должна была направлена на строгое и точное наблюдение за исполнением законом со стороны всех подчиненных мест и лиц, наместник должен был явиться «оберегателем порядка, ходатаем на пользу общую и государеву, заступником угнетенных, побудителем безгласных дел». На самом деле неопределенность компетенции наместника превращала его в самовластного царька, своим произволом пресекавшего правомерную деятельность сложных и искусно скомбинированных учреждений. Говоря о городском управлении начала Х1Х века, нельзя не отметить усиление роли губернатора во всех сферах управления местной администрации. Ему фактически подчинялись все местные органы разнообразных ведомств - от полицейских до военных.

Теме городского управления были посвящены работы многих отечественных историков как нашего, так и прошлого века.

Крупнейший отечественный историк государственных учреждений Н.П. Ерошкин в своих трудах «Местные государственные учреждения дореформенной России (1800 - 1860 гг.)» и «История государственных учреждений дореволюционной России» охарактеризовал работу местной городской администрации, подчеркнув их значительную роль в системе государственных органов управления. Остановившись на их специфических особенностях, автор отметил, что не все функции местных госучреждений выражались в их деятельности. Часть их отмирала в процессе деятельности, некоторые существовали чисто декларативно. Надо также учитывать, что принцип разделения властей, провозглашенный реформами Екатерины Второй, существовал только на бумаге.

Работа русского историка прошлого века Дитятина И. «Городское самоуправление в России» освещает проблемы управления Петербургом, Москвой и другими губернскими городами в период правления Павла 1 и Александра 1. Автор детально исследует городские реформы, проведенные на протяжении первой половины девятнадцатого века, установив, что несмотря на декларируемый принцип выборности городских властей, практически все должности городского аппарата подлежали назначению из центра.

17 января 1799 года был принят Устав Москвы. В принципе, он мало чем отличался от аналогичного городового устава столицы, т.е. Петербурга. Единственным, хотя и определяющим отличием одного от другого было то, что во главе администрации города главным начальством является уже не самостоятельное учреждение, а петербургский департамент. «Таким образом, в сущности, городское управление Москвы теряет не только самостоятельность в смысле потери автономии, но и теряет и характер административной обособленности, становясь в зависимость от петербургского управления».1

Итак, зародыши городского самоуправления и автономии, которое пыталась дать стране Екатерина Вторая, были вытеснены строго бюрократической организацией, введенной реформой Александра 1. Городское управление поручается целому ряду канцелярий, преобладающий состав которых - лица, назначенные правительством.

Во главе городского управления Москвы Устав ставит Комиссию о снабжении резиденции припасами, которая и заключает в себе «главное городское начальство». В подчинении этому «главному начальству» находится так называемое городское управление, или ратгауз, контора правления запасных магазинов и контора городских строений.

Комиссия о снабжении резиденции припасами не даром получает звание главного городского начальства», она является таковым не только в силу факта подчинения ей всех учреждений, ведающих городскими делами, но и в силу того, что «она имеет предметом своих упражнений все то, что только по благоустройству города и благосостоянию жителей его относится может». Она ведает расходами и доходами города, всякого рода сборами и повинностями. Однако, как отмечают даже исследователи прошлого века, самостоятельность комиссии была невелика: «получив по данному вопросу мнение ратгауза, сообразив его с истиною пользою и сделав решительное положение, комиссия должна была отсылать его на личное рассмотрение императора.»2

По городскому Уставу Москвы, городское правление состоит собственно из 3-х отдельных частей, так называемых департаментов, из которых два - чисто сословно-судебные учреждения и только третий - камеральный департамент - в сущности, и есть учреждение, непосредственно администрирующее городскими делами. Все департаменты Комиссии имеют общее собрание по вопросам, касающихся общегородских нужд. В противоположность Комиссии, в состав городского правления Уставом вводится элемент выборности, хотя и в очень ограниченном размере. В состав правления входят: президент, назначаемый властью императора, директор экономии, назначаемый Комиссией о снабжении припасами и утверждаемый императором, и, наконец, шесть бургомистров и десять ратсгеров, одна часть которых выбирается «из достойнейших граждан» городским обществом, а другие назначаются Комиссией, но и те, и другие утверждаются государем.

Городовое правление ведает городским хозяйством только как подчиненный орган: «производя и решая дела на основании государственных узаконений», должен представлять в Комиссию ежедневные отчеты о своих заседаниях. Правление не обладает практически никакой инициативой, которая принадлежит исключительно Комиссии. Подчиненность городового правления не ограничивается одной комиссией: оно подчиняется по всем повелениям и генерал-губернатору.

При городовом правлении состоит страховая контора и « не малое число отдельных должностных лиц, избираемых к делу «гражданским обществом» и в то же время подчиненных полицмейстеру. Они наблюдают за торговлей на рынках, в винных погребах, за убоем скота, за привозом съестных припасов, за приезжающими и отъезжающими.

Вне всякой связи с городовым правлением стоят две конторы: контора правления запасных магазинов и контора городских строений. Из них первая ведает хлебными запасами города и подчинена одновременно и Комиссии, и управляющему воинским провиантским департаментом, а вторая - казармы и «квартирные дома» (по ним распределялись войска, если нет казарм). Это учреждение подчинено Комиссии, но и генерал-губернатору.

Комиссия о снабжении припасами просуществовала недолго: начав свои преобразования, Александр 1 уничтожил Комиссию и в Петербурге, и в Москве, повелев «главнокомандующему в Москве» графу Салтыкову и Голенищеву-Кутузову - военному губернатору Петербурга «основать лучшее устройство городского в столицах управления, с успешным течением дел, с сохранением личной имущественной безопасности и с меньшими издержками сопряженное». Но фактически до 1821 года ничего не было сделано.

По указу Александра 1, в Петербурге и Москве вводятся Комитеты с обязанностями: «О приведении в известность всех городских расходов и личных повинностей, во-вторых, об управлении в них обывателей». Комитет ведает: городскими повинностями как денежными, так и натуральными, постой и освещение улиц, содержание мостовых, пожарными служащими и т.д. Возможно, Комитет, как и павловская Комиссия, могла облагать налогами граждан.

В 1820 г. в столицах созданы особые комитеты для лучшего устройства доходов - расходов, задачей которых было изыскание средств к уплате столичных и городских долгов. Эти комитеты были организованы из правительственных чиновников представителей общества. В Москве членов Комитета было четыре - двое от дворян, двое от купечества, не считая городского голову. Были восстановлены городские думы, но деятельность их была сильно ограничена комитетами до минимума. Дума обращается в исполнительный орган комитета. Городскому обществу предоставляется право на совещательные собрания из всех полноправных членов общества один раз в три года.

Городская дума состоит из городского головы как ее председателя и гласных от сословий. Городская дума подразделяется на всеобщую и шестигласную. Учреждения и должностные лица, состоящие при городской шестигласной Думе, подчинялись ей.

При Думе состоит торговая депутация - коллегиальное учреждение, имевшее место только в больших торговых городах, торговые смотрители и торговые и рядские старосты - для наблюдения за правильным производством торговли и промыслов).С 1849 года в состав Думы введены смотрители и комиссары, которые осуществляли наблюдение за городской собственностью.

Торговые депутации впервые появляются только в конце 1824 г. Они устанавливаются «дополнительным постановлением об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний», изданном 14 ноября 1824 г. «для столиц, губернских, портовых и больших торговых городов». Члены торговых депутаций избирались из уважаемых купцов, независимо от гильдии. Члены торговых депутаций избирались одновременно с членами городской Думы сроком на три года и состояли в подчинении Думе.

С проведением министерской реформы начала Х1Х века все местные учреждения перешли в подчинение созданных министерств. Так, администрация, тюрьмы, полиция попали в ведение министерства внутренних дел, и основная часть реферата будет начата с обзора исполнительного аппарата местной администрации в Москве.

Согласно регламента Главного магистрата 16 января 1721 г., полиция «споспешествует в правах правосудия, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков… препятствует дороговизне и приносит удовольствие во всем потребном, производит чистоту по улицам и в домах, призирает нищих, бедных, увечных и прочих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных по заповедям божьим… вкратце ж над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».

В ведении местных учреждений Министерства внутренних дел оказались и некоторые административно-хозяйственные меры, чаще всего направленные на то, чтобы своевременными и решительными распоряжениями по продовольственным, строительным, медицинским и другим вопросам предупредить широкое появление недовольства народных масс. Отсюда и официальные термины «полиция хозяйственная», «полиция медицинская» «полиция строительная», знаменующие эту распределительную деятельность административно-полицейских органов.

«Полиция безопасности» в дореформенной России подразделялась на уездную и городскую и никаких губернских органов не имела, поскольку объединяющим органом всей полицейской деятельности был все тот же губернатор, глава губернской администрации.

В городах «охрана тишины и порядка» возлагалась на отдельную от уездной городскую полицию, сохранявшую организационное устройство, данное городам «Уставом благочиния» 8 апреля 1782 г. Столичная полиция возглавлялась обер-полицмейстером (из московских можно отметить П.Н. Каверина (1800-1802), Л.М. Цинского (1833-1845), А.Л. Тимащева (1854-1858), в губернском городе - полицмейстером, а в уездном городе - городничим. Все они вместе с подведомственными им полицейскими учреждениями подчинялись местной администрации - военным генерал-губернаторам и губернаторам. Каждый из руководителей городской полиции имел свою канцелярию. Территориально Москва подразделялась на 3 отделения, отделения - на части, части - на кварталы. В Москве начала 40-х было 3 отделения: 1-е делилось на 6 частей, 2-е - на 5, 3-е - на 6 частей.

В дореформенной Росси не существовало строгого разделения между судом и полицией. На полицию возлагались довольно широкие судебно-следственные функции. В 1811 г. полицейские органы получили право даже судить « в маловажных полицейских винах».

Всеми полицейскими делами столичного города заведовали управы благочиния. Председателем был сам глава полиции города, а в присутствии, кроме приставов гражданских и уголовных дел да выборных от купечества, с 1808 г. входили приставы следственных дел.

Одним из средств идейного воздействия феодальной монархии на народные массы была казенная благотворительность, которая поддерживала веру народа в царские милости. В ведении местных «попечительных о бедных комитетов» находились богадельни и воспитательные заведения. Сеть их была невелика: в ведении Московского попечительного о бедных комитета находилось к 1859 г. 7 богаделен и 2 воспитательных заведения. Президентом местного комитета был глава местной администрации. Председателем созданного в 1818 г. Московского попечительного о бедных комитета был генерал-губернатор (1820-1843 гг.) кн. Д.В. Голицын.3

Местная реформа 1775 года учреждала в каждой губернии приказы общественного призрения, которые по смыслу закона должны были стать учреждениями «навеки льющими благодеяния несчастным и бедствующим, соединяющие суд и лихость воедино». На первый план закон выставлял казенную благотворительность: заведование госпиталями, больницами, сиротскими домами, школами. Однако у этих приказов были и иные задачи: они управляли и некоторыми заведениями полутюремного типа - работными и смирительными домами.

Так, о работном доме в Москве пишет: «Туда присылали молодых ленивцев, праздношатающихся и просящих милостыню. Количество таких лиц было настолько велико, что в 30-е гг. В столице были учреждены «Комитеты для разбора и призренья», возглавляемые генерал-губернаторами.4

Режим такого работного дома был фактически тюремным. Смирительные дома учреждались для ограждения общества «от многих предерзостей, добронравие повреждающих», для охраны «общего благочиния и спокойствия семей».

Еще в 1775 г. правительство выделило для каждого приказа единовременно из доходов губернии по 15 тысяч руб., разрешив отдавать эти деньги в заклад под проценты, разрешалось принимать деньги и от благотворителей. В приказы поступали различные частные суммы до решения судебных дел, а также деньги, вносимые в залог для приращения процентов от откупщиков, арендаторов и т.д. Таким образом, приказы общественного призрения превратились в условиях господства крепостного строя в кредитные учреждения для помещиков. Приказы общественного призрения были единственными банками, находящимися в ведении Министерства внутренних дел.

В столицах при местных администраторах создавались иногда и специфические учреждения. Так, для планировки и застройки Москвы после пожара 1812 г. в 1813 году была создана «Комиссия для строений». Она возглавлялась директором и подчинялась Московскому главнокомандующему (генерал-губернатору). В состав присутствия входили, кроме обычных чинов, архитекторы (О.И. Бове, В.П. Стасов, Ф.И. Жилярди, В.И. Гессе), землемеры и чертежники.

Вспомогательной системой местной дореформенной администрации России, которая оформилась еще в ХУ111 веке, была почтовая система. Почтовый департамент Коллегии иностранных дел выделился и образовал самостоятельное главное почтовое управление во главе с главным почт-директором. Второй инстанцией являлись почтамты в Петербурге. Москве, Малороссии, Казани, Литве, Сибири, Тамбове. Но после реформы Голицына А.Н. в 1827 г. В 1830 г. закон оставил только Московский. Во главе почтамтов стояли почт-директора. Положение установило слишком сложное бюрократическое устройство местного почтового управления: почт-инспектора не полностью управляли почт-конторами, а возглавлявшие последние почтмейстеры подчинялись не только почт-инспекторам, но и почтовому департаменту непосредственно. Сложное устройство имели почтамты: в 1835 г. при Петербургском почтамте появилось постоянное отделение городской почты, в 1840 единая экспедиция разбора и раздачи денег разделилась на три территориальные экспедиции. Одна из них заведовала московскими и замосковскими почтамтами.

Таким образом, управление второй столицей государства в первой половине девятнадцатого века было сложным и многоступенчатым. Городская администрация Москвы состояла как из выборных органов (восстановленная Александром 1 Городская Дума), так и государственных учреждений - местных учреждений столичных министерств. Думские комитеты и бюрократические органы во многом дублировали друг друга. Выборные органы практически не располагали никакой самостоятельностью. Все более или менее важные вопросы городского управления требовали утверждения в столице. К середине века возникла необходимость реформирования городских органов управления, в том числе и во второй столице - Москве.

Список литературы

1Дитятин И. Городское самоуправление в России. Ярославль, 1877, с. 14

2Там же, с. 28

3См. Ерошкин Н.П. Местные государственные учреждения. М., 1985, с. 39

4Макушев А. Москва и московская губерния. СПб, 1908, с. 11

Тюменская городская Дума в XVIII-XIX веках

Тюменская городская Дума как орган городского самоуправления образована в 1790 году на основе "Грамоты на права и выгоды городам Российской империи", изданной Екатериной II в апреле 1785 года. В Грамоте записано: "Города основаны не только для блага живущих в них, но и для блага общественного: они, умножая государственные доходы, устройством своим доставляют подданным способы к приобретению имущества посредством торговли, промыслов, рукоделия и ремесел... Городовым обывателям дозволяется составить общую городскую Думу".

Общая городская Дума являлась распорядительным органом и состояла из городского головы и гласных от всех шести разрядов городских обывателей: владельцев домов, купцов, ремесленников, торговцев, интеллигенции и посадского населения. Общая городская дума избирала исполнительный орган - шестигласную Думу. Существовало также постоянно действующее городское депутатское собрание, которое составляло так называемую "обывательскую книгу" на каждого горожанина с указанием его семейного и имущественного положения.

16 июня 1870 г. принято Городовое положение, которое основывалось на принципах выборности, всесословности и имущественного ценза. Право голоса получили все граждане, состоявшие в русском подданстве, владевшие недвижимостью в пределах города или содержавшие торгово-промышленное заведение, а также лица, прожившие в городе не менее двух лет и платившие в пользу города специальные сборы. Лично участвовать в выборах могли мужчины не моложе 25 лет; женщины, имевшие необходимый имущественный ценз, участвовали в выборах через доверенных лиц.

Исполнительные функции в городской Думе выполняли городская управа и различные постоянные и временные комиссии. Возглавлял Думу и управу городской голова, которого избирали гласные. Попечительству городской Думы подлежали вопросы благоустройства города, а также заведование школьным, медицинским и благотворительным делом, торговлей и кредитом.

В конце восьмидесятых годов XIX века в устройство городских Дум внесли изменения. Согласно проведенной Александром III административной контрреформе 1892 г. численный состав Дум и число избирателей были сокращены, выборы проводились под строгим контролем администрации, повысились возрастной и имущественный цензы.

В начале ХХ века значение городских органов самоуправления возросло, функции городских Дум расширились. Так, в октябре 1906 г. был отменен порядок назначения губернатором гласных, в 1912 г. городские Думы получили право выбирать мировых судей.

По-настоящему демократические выборы в городские Думы впервые состоялись в 1917 году. Городские Думы периода Временного правительства просуществовали недолго (до августа 1919 года), и после Октябрьской революции вся полнота законодательной и исполнительной власти перешла к Советам рабочих и солдатских депутатов.

Состояние городов при Александре I и Николае I.

После того как на престол вступил Александр I он поставил себе задачу управлять народом по закону “и по сердцу августейшей бабки”, поэтому он сразу же упраздняет ратгаузы Павла I и восстанавливает городовое положение Екатерины II. Восстанавливая городовое положение 1785 года, Александр I частично изменяет или дополняет новыми функциями городские учреждения.

Эти городские учреждения представляли собой следующее: во главе “городского общества”, в крупных городах, стояли думы - общая и шестигласная, занимающиеся “общественными нуждами и пользами”, а в городах с наименьшим населением во главе стояли ратуши, которые выполняли административные и судебные функции. Члены общей думы – “гласные” избирались каждым сословием на собраниях в различных частях города, т. е. каждое такое собрание избирало по одному гласному, а уже составленная общая дума организовывала состав шестигласной думы. В каждой из этих дум “председательствовалъ городской голова, который избирался всеми сословиями города вместе на собрание и таким образомъ былъ единственнымъ безсословнымъ представителемъ города”. Это собрание как и общая дума собирались раз в три года и только для выборов, т.е. эти учреждения носили избирательный характер. В состав общей и шестигласной думы могли входить городовые обыватели не моложе 25 лет и обладавшие капиталом (годовой доход не меньше 50 рублей ассигнациями) или каким-нибудь строением. В подчинении у думы находились такие учреждения как торговая депутация (с 1824 года)- только в больших городах; торговые смотрители или гласные и торговые городские старосты. Эти учреждения и лица существовали как исполнители приказов шестигласной думы, а не как самостоятельные органы, но в каждом городе существовало ещё одно учреждение, которое не подчинялось думам и занималось ведением городской обывательской книги - депутатское собрание. В состав этого органа входили городской голова, в качестве председателя, и депутаты от всех сословий.

Что касается функций шестигласной думы, то Свод Законов распределил их по следующим пяти группам:

1) дела общественныя,

2) дела по городскому хозяйству,

3) по торговой полицiи,

4) дела казенныя,

5) дела судебныя”, но по сути дела все эти пять групп объединялись в две - дела общественные и общеглсударственные (казённые). Шестигласная дума прежде всего занималась городским хозяйством, т. е. занималась городскими доходами и расходами, но при этом дума не могла устанавливать свои “поборы”, она могла только прилагать “старания для приращения городских доходов”. Что же касается городских расходов, то, по определению Свода, они делились на три категории:

”1) расходы на содержанiе местъ и лицъ городскаго управленiя…

2) расходы по строительной части и

3) расходы на богоугодныя и учебныя заведенiя”. Дума обязана была составлять ежегодные сметы доходов и расходов, т.е. выполнять канцелярскую работу под контролем губернатора.

Такое городское управление должно было существовать в каждом городе не только при Александре I, но и при Николае I по закону. Как видно существенных изменений в структуре городских учреждений Жалованной грамоты в законодательном смысле не произошло. А что же творилось в городах на самом деле?

По донесению чиновников, ревизовавших городские учреждения в сороковых годах, оказалось, что большая часть населения уклоняется от участия в избирательных собраниях, думах, а также обнаружилось, что права на участие граждан в выборах определить было невозможно, т. к. депутатское собрание не вело обывательскую книгу и не имело к этому способностей. Поэтому неудивительно, что любой человек мог быть избран на какую-нибудь должность.

“Если избирательныя собранiя сокращались, по числу участвовавшихъ въ нихъ членовъ, чуть не до полнаго исчезновенiя”45, то некоторые городские учреждения исчезли вовсе. В1867 году министерством внутренних дел было обнаружено, что в крупных городах (!), не функционируют думы и вообще нет ни одного выборного учреждения, а руководит всем полиция. Что же касается общей думы, то про неё все забыли, а указания о существовании этого органа можно было найти только в Своде Законов.

Если одни учреждения исчезали, то другие, как это нестранно, самовольно возникали, к примеру, в 1843 году правительством было обнаружено ”какое-то городовых делъ управленiе”, а в самой Москве - “домъ московскаго гражданскаго общества!”46. Что же касается городских функций (“приращение городских доходов”), то они вскорости были отобраны и за ними были закреплены бухгалтерские обязанности с которыми чиновники едва справлялись. Сама отчётность учреждений превратилась в пустую формальность, почти не соблюдавшуюся: росписи и сметы не предоставлялись губернатору на рассмотрение. И вообще, люди призванные к городскому управлению часто были безграмотными, ленивыми,”немогшiе дать сколько-нибудь толковаго ответа на самые простые вопросы, касавшiеся городского управленiя, ведать которое было ихъ назначенiемъ”.

Таким образом можно сделать вывод, что состояние городского хозяйства было в очень плохом состоянии: количество городских доходов было ничтожно малое, впрочем сумма городских расходов также была малой и шла в основном на содержание городских учреждений, а не на нужды города. К примеру, в городе Астрахане из общего бюджета (116.000 рублей) на благоустройство города расходовалось всего лишь 28.000 рублей. В Ярославле на “благотворительныя и богоугодныя заведенiя”расходовалось 2000 рублей, а на просвещение- 400 рублей!!! В уездных же городах на те же потребности шли сотни рублей, но не выше пяти и шести.

В целом можно сказать, что город XIX века мало чем отличается от города XVII века. Вот описание города XVII столетия:”городъ разделялся обыкновенно на три части: собственный городъ или крепость, посадъ и слободы. В собственном городе… находились: городская площадь, соборная и другiя церкви, таможенный и кабацкий дворъ, казенный погребъ… для храненiя зеленой (пороховой) и пушечной казны, земская изба, съезжая изба, губной дворъ, воеводскiй дворъ, тюрьма… святительскiй дворъ. Постройки городскiя - деревянныя, крытыя почти сплошь соломой. По внешнему виду, этот городъ - та же деревня, только полюднее”. Тоже самое можно сказать о городе- деревне XIX века:” та же площадь, соборъ, да полицейское управленiе съ думой и кавзначействомъ, заменившiя воеводскую, земскую и съезжую избы, те же деревянныя, крытыя соломой постройки; те же огороды, те же плетни, та же ширь улиц, ничемъ не мощенных, заросшихъ травой”49. По статистическим данным о состоянии городов Российской Империи, составленным в 1825 году, оказалось, что из 42 губернских городов только в двух- Одессе и Вильне городских построек больше, чем деревянных и то, потому что в Одессе дерево дороже камня. В Петербурге деревянных построек в два раза больше, чем каменных, а в Москве- в 2,5 раза, в Самаре же на одну каменную постройку приходилось 784 деревянных! Что же тогда говорить о более мелких городах?!

Практически такое положение городов просуществовало вплоть до городской реформы 1870 года, хотя предпосылки проведения этой реформы возникли ещё при Николае I.

Дело в том, что в начале 40-х годов появляются некоторые симптомы развития экономики, капиталистического хозяйства и производства в России, поэтому необходимо было изменять городское хозяйство и в министерстве внутренних дел, во главе которого стоял Л. А. Перовский, нашёлся такой молодой человек - Милютин Н. А. Он отыскал дело о положении городов, начатое в 1825 году и благодаря своей энергии, а также его личным связям в интеллигентном обществе к этому делу были привлечены такие незаурядные личности, как Самарин Ю., Аксаков И. и др. Они произвели ревизию во всех городах с целью узнать настоящее положение городов и собрать материал для нового городового положения. И хотя Милютин не выработал новое городовое положение для всех городов, но зато он составил городовое положение для Петербурга, а Николай I позволил Министерству внутренних дел довести это дело до конца, и в результате, для Петербурга было выработано совершенно необычное положение, которое прошло через Государственный совет и было утверждено императором. По этому положению была восстановлена несуществующая в действительности общая городская дума. ”Милютин, будучи в это время человеком совершенно неопытным, не имея никаких образцов самоуправления в действительной русской жизни, но искренно желая его обновить, объяснял себе запущенность городских дел некультурностью тех слоев населения, которым это дело было вверено, и потому он поставил на первый план задачу влить в состав городского самоуправления наиболее культурные и просвещенные силы страны; и так как таким наиболее культурным слоем тогда было дворянское сословие, то он и захотел привлечь к этому делу тех из дворян, которые жили в городах”50. Поэтому вместо прежнего деления на шесть сословий было установлено новое деление на пять городских сословий:

1) потомственные дворяне с недвижимым имуществом;

2) личные дворяне и разночинцы (чиновники);

3) сословие купцов, мещан и цеховых ремесленников. Все эти сословия имели право выбирать “общую думу”.

Она состояла из 750 гласных (по 150 человек от каждой сословной группы). Эта дума должна была выбирать исполнительный орган- “распорядительную думу”, которая занималась городским хозяйством. Во главе думы по-прежнему стоял городской голова, который избирался всеми сословиями. В сущности, это положение”не представляло собой ничего особенно нового в сравнении с екатерининским законодательством, а скорее это была доброжелательная, но неудачная попытка восстановить или установить на деле то, что ранее было дано по закону”, и хотя, правительство могло бы привлечь к делу просвещенных дворян, но они оказались достаточно равнодушными к этому делу;” дума, правда, собиралась теперь, выбирала “распорядительную думу”, но, не имея должной самостоятельности и в особенности не пользуясь правом самообложения, которое не было дано и на этот раз, это городское самоуправление было обречено на полный неуспех”51. Тем не менее, на этом примере видно, что, когда наступают новые веяния, происходит движение вперёд, правительство начинает пугаться и этого самоуправления: в конце 50-х годов при Александре II Государственный Совет пересматривает состав и порядок выборов в городскую думу и в результате, размеры думы были уменьшены до 250 человек, а также был установлен двухстепенный, а не прямой порядок избрания гласных, т. е. при помощи особых собраний выборщиков, даваемых сословными куриями.

Городовое положение Александра II (16 июня 1870 год).

В апреле 1861 года на должность министра внутренних дел назначается Валуев П. А. и в этом же году он предлагает реформировать общественное управление в других городах на началах, принятых для Петербурга. В декабре 1861года высший государственный орган поддержал это предложение и сразу же было высказано пожелание, “чтобы министр внутренних дел ныне же и безотлагательно дал ход делу о применении того же порядка ко всем другим городам империи”, но окончательное решение было выдвинуто лишь после модификации Санкт- Петербургского городового положения 1846 года.

“Первым практическим шагом по подготовке реформы явилось циркулярное распоряжение министра внутренних дел губернаторам (26 апреля 1862г.) о создании в губернских и иных городах особых комиссий (509), которые должны были представить свои “соображения” по поводу главных оснований проектируемой правительством реформы”53. Когда Министерство внутрених дел получило все эти работы, оно сделало из них сводку и на основании её и сведений об устройстве городского самоуправления на западе выработало общий проект, который был готов в 1864 году. Затем он был рассмотрен бароном Корфа (главноуправляющий кодификационным отделом), он внёс в проект существенные поправки и 31 мая 1866 года он был внесён в Государственный Совет. Но через несколько дней - 4 апреля последовал выстрел Каракозова, который внёс в умы правительства необыкновенное смущение и дал опору реакции, поэтому Государственный Совет оставил дело без рассмотрения, и оно пролежало так целых два года. Затем уже при новом министре- Тимашеве, Государственный Совет возвращает ему проект Валуева для ознакомления, и в 1869 году Тимашев вносит его в Государственный Совет без существенных изменений. Так как этот проект был составлен без участия представителей городских обществ, то было решено пригласить их для обсуждения. “Были приглашены шесть провинциальных городских голов и два столичных, и при их участии проект был снова рассмотрен ”.

Однако, эта комиссия изменила проект не в лучшую сторону, а в худшую: был устранён самый главный элемент проекта Валуева - всесословное избирательное право, а вместо него была введена прусская классовая система, ”которая заключалась в том, что предложено было всех плательщиков налога разделить на три класса, из которых каждый должен был составить особую курию”. “Право голоса в избрании гласных имели все городские обыватели, достигшие двадцати пяти лет, являющиеся русскими подданными и уплачивающие городской налог с недвижимости, торгов и промыслов”. Все плательщики вносились в общий список по убыванию уплачиваемых сборов. Затем список делился на три разряда, каждый из которых платил 1/3 общей суммы городских сборов. Таким образом, 1/3 состава городской думы ставилась в зависимость от выбора нескольких десятков богатых людей, другая- от выбора некоторой группы лиц среднесостоятельных и только 1/3 отдавалась на долю многолюдной городской цензовой мелкоты.

На таких основаниях наконец-то был выработан новый проект, который в Государственном Совете был обсуждён и при участии двух столичных городских голов 16 июня 1870 года был принят.

“Систему органов городского общественного управления составляли городское избирательное собрание для избрания раз в четыре года гласных, городская дума (распорядительный орган) и городская управа (исполнительный орган)”. Такая структура органов практически была распространена на всей территории империи, кроме Финляндии, Прибалтики и ряда других областей.

“В городскую думу входили председатель- городской голова, гласные, а также по одному представителю от уездной земской управы и духовного ведомства. Обязанности председателя думы и управы возлагались в городском самоуправлении на одно лицо”58, что явно было нарушением принципа разделения исполнительной и распорядительной властей. Основной целью при этом было получение дополнительной гарантии от возможных противозаконных постановлений думы. С той же целью городскому голове предоставлялось право останавливать исполнение думских определений в случае признания их незаконными.

Городские думы имели право собираться в течение всего года по мере накопления дел. Численность заседаний городской думы законодательно не ограничивалась, да и сбор городской думы не представлял собой никаких технических проблем. По положению 1870 года, формально думе предоставлялось право самообложения, которое на деле было ограничено: в её распоряжении находились не все источники городского обложения, а только определённые, строго нормированные и в законе перечисленные. “Этими источниками являлись прежде всего недвижимые имущества, дома, которые могли облагаться по закону не выше 1% со стоимости”, которая определялась самими же гласными думы и они же были заинтересованы в уменьшении этой стоимости, особенно крупных зданий, так как они чаще всего и являлись их владельцами. Затем, другой источник городских доходов составляла торговля и промышленность, т.е. те торговые свидетельства, патенты на торговлю и те торговые документы, которые облагались определённым сбором в казну, причём сумма не должна была превышать известного процента того обложения, которое налагалось на них казной.

Таким образом, количество даваемых средств отражалось и на самостоятельности городского управления, потому что какое же это право самообложения, если оно так строго нормировано законом и не даёт возможности сообразоваться с нуждами городского хозяйства и благоустройства. Но ещё больше неудобств приносило то, что расходы городского самоуправления на свои нужды были ограничены и шли не на удовлетворение интересов населения, а на правительственные нужды (содержание местного гражданского управления, полиции городской и т. п.). На исполнение этих обязанностей уходила приличная сумма денег, а на удовлетворение культурных нужд городского хозяйства и благоустройства, в особенности народного просвещения и медицины, оставалась очень скромная сумма денег.”Эти ограничения были проведены по аналогии с положением земства по закону 21 ноября 1866 года, но тут стеснения были еще гораздо более значительны, чем там”.

Что же касается городской управы, то её члены избирались думой, а лица, избранное на должность городского головы (председателя управы), утверждались в губернских городах министром внутренних дел, а в других - губернатором.

“Городские головы двух столиц утверждались непосредственно императором. В обязанности управы входило руководство делами городского хозяйства, разработка проектов смет, взимание и расход городских сборов на установленных думой основаниях”. Управа была подотчётна в своих делах перед думой, но в чрезвычайных случаях городской голова мог распорядиться единолично, правда с последующим уведомлением об этом членов управы. Городской голова вместе с управой обладал правом обжалования незаконных постановлений думы. Для руководства конкретными отраслями городского хозяйства или в каких- либо особых случаях дума по представлению управы могла учреждать исполнительные комиссии, подчинявшиеся городской управе. “Должностные лица городского самоуправления не были государственными служащими, за исключением городского секретаря в губернских городах, имевшего звание докладчика в губернском по городским делам присутствии”.

Область действий городских органов строго ограничивалась пределами города и территорией, однако не было чёткого разграничения компетенции между городским самоуправления и полицейским управлением, поэтому самоуправление находилось в прямой зависимости от полиции. По проектам обязательных для жителей города постановлений думы, управа должна была получить заключение начальника местного полицейского управления.

Властные полномочия городского самоуправления также ограничивались: все постановления городских дум, касающиеся населения, просматривались губернатором, который мог в двухнедельный срок остановить их исполнение, как незаконных. “Более того, важнейшие из постановлений, касавшиеся, например, изменений планов городов, отчуждения принадлежащих городу земель, получения крупнейших займов, поручительства от имени города и установления новых сборов, утверждались центральным правительством или соответствующим министерством”. Также контроль распространялся и на сметы городского управления, которые утверждались губернатором. Для рассматривания губернаторских протестов, а также споров между городскими общественными управлениями и правительственными, земскими и сословными учреждениями был создан коллегиальный орган- губернское по городским делам присутствие. ”Оно состояло из представителей губернской администрации, городского самоуправления и чиновников судебного ведомства”. Высшей инстанцией контроля над всеми городскими органами и губернаторами являлся Сенат. Туда подавались жалобы на незаконность постановлений городской думы, уже утверждённых министром внутренних дел или губернатором, а также жалобы на неправильные распоряжения губернатора или высших административных властей.

В задачи городского самоуправления входили в основном культурно-хозяйственные дела: “внешнее благоустройство города (согласно утверждённому правительственными властями плану), содержание городских коммуникаций, попечение о благосостоянии городского населения (народное продовольствие, здравоохранение, принятие мер против пожаров, содержание больниц, театров, библиотек, музеев и т. д.), забота о народном образовании и прочее”.

“Городовое положение 1870 года далеко ушло от первоначальных замыслов правительства, полностью ориентировавшегося на петербургский образец, тем не менее, и само Городовое положение 1846 года, и опыт деятельности Петербургской думы, пробудившей общественный интерес к проблеме самоуправления, и даже дискуссия в правительственных инстанциях по поводу столичной думы о допустимых формах представительства в самодержавном государстве - всё это безусловно сыграло определённую роль в формировании политической культуры общества, оказало непосредственное влияние на дальнейшее развитие процессов, связанных с зарождением и становлением местного самоуправления в Россиии”.