Доклад: "Облако в штанах". В в маяковский облако в штанах история

Опасная Еда

В этой статье мы расскажем об одной поэме Маяковского, проведем ее анализ. "Облако в штанах" - произведение, замысел которого появился у Владимира Владимировича в 1914 году. Сначала оно называлось "Тринадцатый апостол". Молодой поэт влюбился в Денисову Марию Александровну. Однако любовь эта была несчастной. Горечь переживаний Маяковский воплотил в стихах. Поэма была полностью завершена в 1915 году, летом. По частям, последовательно проведем ее анализ.

"Облако в штанах" (Маяковский). Композиция произведения

Из вступления и следующих за ним четырех частей состоит это произведение. Каждая из них реализует частную, конкретную идею. Их сущность определена самим Владимиром Владимировичем в предисловии к вышедшему немного позже второму изданию произведения. Это "четыре крика": "долой вашу любовь", "долой вашу религию", "долой ваш строй", "долой ваше искусство". О каждом из них мы расскажем подробнее, проводя анализ. "Облако в штанах" - поэма, разбирать которую весьма интересно.

Проблематика и тематика

Многопроблемное и многотемное произведение - "Облако в штанах". Тема поэта и толпы заявляется уже во вступлении. Противопоставляется безликой, инертной людской массе главный герой. "Красивый, двадцатидвухлетний" лирический герой контрастирует с миром низких образов и вещей. Это истрепанные, "как пословица" женщины; "залеженные", как больница, мужчины. Интересно, что если толпа остается неизменной, лирический герой меняется на глазах. Он то резкий и грубый, "нахальный и едкий", то ранимый, расслабленный, "безукоризненно нежный" - "облако в штанах", а не мужчина. Так в произведении проясняется смысл столь необычного названия, весьма характерного, кстати, для творчества Владимира Владимировича Маяковского, любившего использовать оригинальные яркие образы и меткие выражения.

Первая часть поэмы

Согласно авторскому замыслу, первая часть содержит первый крик: "Долой вашу любовь". Можно сказать, что тема любви является центральной во всем произведении. Ей посвящена, кроме первого раздела, еще и часть четвертого, как показывает проведенный нами анализ.

"Облако в штанах" открывается напряженным ожиданием: встречи с Марией ждет лирический герой. Так мучительно оно, что ему кажется, будто "ржут" и "хохочут" канделябры в спину, двери "ляскают", "режет" ножом полночь, гримасничают дождинки и т.д. Бесконечно долго, мучительно проходит время. Развернутая метафора о двенадцатом часе передает глубину страдания ожидающего. Маяковский пишет, что двенадцатый час упал, как "голова казненного" с плахи.

Это не просто свежая метафора, использованная Владимиром Владимировичем, как показывает выполненный нами анализ. "Облако в штанах" Маяковский наполнил глубоким внутренним содержанием: до такой степени высок в душе героя накал страстей, что кажется ему безысходным обычное течение времени. Оно воспринимается как физическая смерть. "Корчится", "стонет" герой, скоро "издерется рот" криком.

Трагическое известие

Наконец девушка появляется и сообщает ему, что выходит в скором времени замуж. Оглушительность и резкость этого известия сравнивает поэт с другим своим стихотворением под названием "Нате". Кражу Марии он уподобляет похищению знаменитой "Джоконды" из Лувра, а себя самого - погибшей Помпее.

Поражает в то же время почти нечеловеческое спокойствие и хладнокровие, с которыми лирический герой внешне воспринимает это трагическое известие. Он говорит, что "спокоен", однако сравнивает эту невозмутимость с "пульсом покойника". Такое сравнение означает безвозвратно, окончательно умершую надежду на взаимность.

Развитие темы любви во второй части

Тема любви во второй части данной поэмы получает новое решение. Это следует непременно отметить, проводя анализ поэмы "Облако в штанах". Маяковский во второй части говорит о любовной лирике, которая преобладала в поэзии, современной Владимиру Владимировичу. Она озабочена лишь тем, чтобы в стихах воспевать и "цветочек под росами", и "любовь", и "барышню". Пошлы и мелки эти темы, а поэты, "рифмами пиликая", "выкипячивают" "варево" из соловьев и любви. При этом они совсем не озабочены людскими страданиями. Поэты боятся, как "проказы", уличной толпы, бросаются сознательно от улицы. Однако люди города, по мнению лирического героя, чище омытого солнцем и морями "венецианского лазорья".

Нежизнеспособному искусству поэт противопоставляет подлинное, настоящее, а самого себя - пиликающим "поэтикам".

Третья часть поэмы

Маяковский Владимир Владимирович утверждал в одной из статей, что поэзия современности - поэзия борьбы. Данная публицистическая формула получила художественное выражение в интересующем нас произведении. Она продолжает развиваться и в следующей, третьей части такого произведения, как поэма "Облако в штанах", анализ которой мы проводим. Не соответствующей требованиям современности лирикой считал Владимир Владимирович творчество Северянина. В поэму поэтому вводится неприятный портрет этого автора, его "пропитое лицо". По мысли лирического героя, любой автор должен быть озабочен не изяществом своих творений, а в первую очередь силой воздействия их на читателей.

Развитие темы любви в третьей части поэмы "Облако в штанах"

Краткий анализ третьей части поэмы следующий. Владимир Владимирович Маяковский в ней поднимается до отрицания жестокого и бесчеловечного строя, господствовавшего в то время, по его мнению, в нашей стране. Неприемлемой для него является жизнь "жирных". Тема любви здесь новой гранью поворачивается в поэме. Воспроизводится автором пародия на любовь - извращение, разврат, похоть. Женщиной предстает вся земля, которая рисуется как "любовница" Ротшильда - "обжиревшей". Настоящая любовь противопоставляется похоти.

"Долой ваш строй!"

Существующий строй рождает "бойни", расстрелы, убийства, войны. Такое устройство сопровождается "человечьим месивом", опустошениями, предательствами, разбоями. Оно создает палаты сумасшедших домов и лепрозории-тюрьмы, в которых томятся заключенные. Грязно и продажно это общество. Именно поэтому поэт призывает "долой ваш строй!". Однако не просто бросает в толпу Владимир Владимирович Маяковский этот лозунг-крик. Он зовет к открытой борьбе людей города, призывает вздымать "окровавленные туши". Герой, становясь "тринадцатым апостолом", противостоит хозяевам жизни, сильным мира сего.

Главная тема четвертой части

Анализ стихотворения "Облако в штанах" переходит к описанию четвертой части. Ведущей в ней становится тема Бога. Она подготовлена уже предшествующими, в которых обозначена враждебность с Богом, наблюдающим равнодушно за страданиями людей. В открытую войну с ним вступает поэт, он отрицает его всемогущество, всесилие, всеведение. Даже на оскорбление идет герой ("крохотный божик") и достает сапожный ножик для того, чтобы раскроить его.

Основное обвинение, которое бросается Богу, заключается в том, что он не позаботился о счастье в любви, о том, чтобы можно было целовать "без мук". Вновь, как в начале произведения, лирический герой обращается к Марии. Опять и клятвы, и нежность, и властные требования, и стоны, и упреки, и мольбы. Однако напрасно надеется поэт на взаимность. Остается ему лишь кровоточащее сердце. Его несет он, подобно тому, как собака - лапу, "перееханную поездом".

Финал поэмы

Финал поэмы составляет картина космических масштабов и высот, бесконечных пространств. Враждебное небо высится, зловещие звезды сияют. Поэт ждет, что небо перед ним снимет шляпу в ответ на вызов. Однако спит Вселенная, положив на огромное ухо "лапу с клещами звезд".

Таков анализ произведения "Облако в штанах". Мы провели его последовательно, с опорой на текст поэмы. Надеемся, эта информация будет вам полезна. Анализ стиха "Облако в штанах" можно и дополнить, включив ваши собственные размышления и наблюдения. Маяковский - весьма своеобразный и любопытный поэт, который изучается обычно с большим интересом даже школьниками.

«Облако в штанах» — яркая, эпатажная и очень откровенная поэма Владимира Владимировича Маяковского. Это самое первое крупное произведение автора, над которым он работал в течение целого года. Произведение носит острый революционный характер и может заинтересовать читателя одним лишь неоднозначным названием. Поэт вложил всю душу в его создание и наделил лирического героя чертами, которые также присущи ему самому.

В начале произведения Маяковский описывает, как мучительно ожидает герой свою возлюбленную, он так предвкушает эту встречу, что даже, « у нервов подкашиваются ноги!». Его не слушаются мысли, и он не в силах совладать с собой, ему начинает казаться, что даже дождинки гримасничают, будто издеваются. Внутри него бушует неудержимый накал эмоций, время течет немыслимо долго, настолько долго, что он перестает его чувствовать, и хочется просто кричать.

Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного

Долгожданная встреча с возлюбленной мимолетно опустошает его сердце, ведь герой узнает, что Мария в скором времени выходит замуж. В один момент девушка смогла потушить величественный пожар эмоций в его груди. Внешне кажется, что он ничего не чувствует, но в его душе образовалась дыра, он называет это «пульсом покойника»

Влюбленный юноша не хочет забывать Марию, говорит, что боится забыть её имя, так же, как поэт боится забыть слово, равное величием Богу. Так он разочаровывается в любви и переходит к политике.

Далее высмеиваются исторические личности, государственный строй и бездарная ведомая толпа, герой убежден, что все эти жалкие людишки не умеют по-настоящему любить, они путают любовь с грязью и похотью. Он хочет забыться в гневе обличения, но все равно наступает на больное.

В конце концов, лирический герой разочаровывается в Боге, Творец является для него бессильным, даже он не может его понять, увидеть, как кровоточит его сердце, как его настигают отчаяние, разочарование и одиночество.

Я думал, ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик

Но мысли о Марии все еще продолжают отравлять его сознание, он кричит о своей любви, хотя уже понимает, что это напрасно, так как вместе с чувствами в нем рухнули все сдерживающие его основы мировоззрения. Герой грезит о революции во всех сферах жизни и готов посвятить всего себя перестройке всего живого.

Смысл названия

Название «Облако в штанах» Маяковский дал поэме после того, как изначальное не пропустила цензура. Сперва произведение имело название «Тринадцатый апостол», но, не захотев оказаться на каторге, автор его изменил. «Облако в штанах» — это сочетание легкости и романтики с грубостью и бытовыми аспектами жизни, поэт гениально совместил несовместимые характеры и образы.

Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —

буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!

Сильный и уверенный в себе мужчина под действием мучительных эмоций и горячего чувства любви в один миг становится мягким и невесомым, легким и бесформенным. Внешне он все так же суров и спокоен, эти качества присущие мужскому полу, Маяковский приводит в сравнении с грубыми штанами. Облако, которое в них одето, является отражением внутреннего мира лирического героя, который находится в подвешенном состоянии. Он нежен и чуток, у него нет сил на то, чтобы изменять то, что происходит вокруг.

Композиция и жанр

Жанр произведения «Облако в штанах» мы уже давно определили и убедились, что это поэма. Но также важным будет узнать, что она имеет форму тетраптиха.
Тетраптих — это произведение искусства, которое вмещает в себя 4 части, объединённых одним сюжетом и смысловой линией.

Поэма состоит из предисловия, в которое автор закладывает основную идейную мысль произведения, и четырёх частей. Каждая из частей обозначает главные темы, о которых и пойдёт речь. Основной мыслью являются, так называемые, четыре крика героя: «Долой вашу любовь, искусство, строй, религию!» — именно этот лозунг автор помещает в предисловие. Начало поэмы очень лирично, оно повествует нам о душевных переживаниях героя, именно оттуда мы узнаем о его настоящих чувствах к Марии.

Во второй части поэмы речь пойдёт о поэзии и творчестве, которое гибнет в буржуазном обществе, но автор верит, что после революции поэты смогут спасти искусство.
В третьей и четвёртой частях Маяковский выражает протест уже всему старому строю, он находит именно его причиной всех человеческих бед.

Образ лирического героя

Герой в поэме «Облако в штанах» насыщен настоящими чувствами и переживаниями самого автора. Маяковский позволяет ему перенять многие его черты, получается, что, поэт таким способом пытается выразить собственное «Я». Рассказчик представлен нам романтичным и чутким, нежным и ранимым, но в то же время он сильный мужчина, который имеет свою личную и уверенную позицию. Образ построен на неком контрасте, который характеризует его, как яркого и эмоционального человека, который не собирается терпеть людскую ничтожность, он будет упорно кричать и бороться за счастье и лучшее будущее не только для себя, но и для других. Он намеревается повести их за собой, обагрив сердца кровью своего сердца, которое болит за судьбу отечества.

Но его образ нельзя называть исключительно бунтарским, ведь им также движут горячие чувства к любимой девушке, к жизни, он переживает огромный внутренний взрыв, который ранит его до глубины души. Это значит, что герой умеет по-настоящему любить, и любит так, как никто из его окружения.

Характеристика главных героев

В поэме «Облако в штанах» не так много действующих героев, они уникальны, образы некоторых из них даже можно назвать двойственными. Маяковский неспроста называет лирическую героиню Марией. В четвёртой главе происходит ненавязчивое сравнение её образа с библейскими образами Девы Марии и Марии Магдалины, то есть имя возлюбленной рассказчика олицетворяет божественную, неземную любовь. Но девушка отвергает героя, она заставляет страдать его душу, кричать и молить о любви, и, по сути, предает его, продает, как Иуда. Для нее деньги играют важную роль, она понимает, что герой не сможет одарить её богатством, поэтому, она меняет настоящие чувства на материальные блага.

Ничего, если пока
тебя вместо шика парижских платьев
одену в дым табака

Такая особенность представления образа также касается образа Бога в поэме. В самом начале герой просит у него помощи, он считает его величественным, способным подарить ему право на взаимную любовь. Но выходит так, что небеса предают его, к герою приходит разочарование в их силах. Творец уже не так могуч и всевластен, как раньше.

Религиозные аллюзии

Вероятно, иронизируя над библейскими именами и героями, автор выражает свой антиклерикальный протест, что было ему свойственно. В свои любовные переживания он искусно вносит политические веяния нового времени, показывая тщетность надежд на небесные силы. Увы, говорит поэт, будем реалистами: в сердечных делах, да и в каких бы то ни было еще, Бог нам не помощник, а все истории про него – сказки. Например, Маяковский использует библейское имя Мария, но говорит не о подвиге матери и возлюбленной Христа, не о преданности, не о скорби, а переворачивает вверх дном наши устоявшиеся ассоциации. Теперь Мария – продажная девка, которая готова продать возлюбленного за французское платье. Такова сущность роковой и порочной женщины в жизни, а в исправление Магдалины на страницах книги автор не верит.

Тематика

Безусловно, первой и самой главной темой поэмы Маяковского «Облако в штанах» является тема любви, безответной и мучительной. Она напрямую пересекается с остальными темами, которые автор рассматривает в произведении: одиночество, отвержение морали и политики и даже атеизм. Лирический герой страдает от неразделенной любви, и эти мучения приводят его к отрешению от собственных мыслей и убеждений.
В третьей части поэмы поднимается тема несогласия с политическим устройством, герой буквально кричит «долой ваш строй!». Рассказчик остро ощущает, как масса серых и очень похожих друг на друга людей своими руками порождает войны и насилие, но он противопоставлен этому миру, в его сознании идет борьба со всем, что его окружает.
Кризис религии в начале 20 века тоже занял свое почетное место в лирике русского модерниста. Он иронически снижает образ Бога, сводит его вымышленную власть до абсурда. Герой верит теперь только в свои силы и смиряться не собирается.
Также поэт поднимает тему искусства, заявляя о своей эстетической позиции: он хочет стать голосом улицы, а не элит с их розами и соловьями. В новом веке есть проблемы поважнее. Он воспевает народ и его пролетарскую сущность, а классиков (Гомер, Гете) за авторитет признавать отказывается: прошло их время. «Я знаю - гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете» — автор хочет сказать, что насущные, реальные проблемы трудяг с улиц гораздо важнее абстрактных философских вопросов. Их он и будет описывать.
Не может остаться незамеченной и тема революции, автор называет себя ее предтечей. Он «распял себя на кресте» ради того, чтобы очистить душу кровью страдания и взять в руки как знамя. То же он намеревается делать с читателями поэмы, чтобы они встречали переворот с очищенными помыслами.
Можно заметить, что в каждой из частей поэмы ведущей является тема любви, однако её дополняют и другие мысли. Сперва лирический герой разочаровывается в своей возлюбленной, затем в окружающем его искусстве, после он теряет веру во власть и, наконец, в религию. Таким образом, основная тема поэмы «Облако в штанах» — это все-таки разочарование. Поэт устал от окружающей его обстановки и протестует против нее, критикуя все сферы бытия. Возможно, любовная линия вообще была придумана для отвода глаз цензоров.

В чем смысл произведения?

Владимир Владимирович Маяковский призывает обездоленных и бедных людей упорно и настойчиво требовать и добиваться своего счастья прямо здесь и сейчас. Он же готов воспевать и поддерживать протест, отрекаясь от буржуазной классической поэзии. Автор полностью отвергает старые устои, которые не могут позволить человеку жить достойно и свободно, он выступает против бюрократии и буржуазии, предчувствует наступление революции и готов нести ее идеи в массы. Чувства и переживания лирического героя сопоставимы с переживаниями народа, и все они обобщены в одном образе. Любовь, искусство, политический строй и религия должны быть абсолютно другими, поэт не принимает то, что происходит сейчас (происходило тогда), он уверен, что пролетарии деградируют и унижаются перед жизнью по вине неправильного искусства, лживой религии и несправедливого государственного режима. Однако Маяковский не теряет веру и надежду на светлое будущее, он является сторонником переворота во всех сферах и направлениях. Автор убеждён, что если беспощадно разрушить убогое старое, можно создать яркое и совершенное новое.

Своеобразие поэмы

Оригинальность и своеобразие поэмы «Облако в штанах» нам удаётся проследить уже в самом начале, когда мы узнаем, как она называется. Мало кто сразу и абсолютно точно сможет догадаться, о чем пойдёт речь, не прочитав текст, а просто взглянув на его название. Безусловно, это предаёт произведению некую элегантность и выделяет его среди прочих, можно сказать, что оно само заставляет обратить на себя внимание.

Размер и композиция поэмы были не типичны для русской литературы. Знаменитая «лесенка» была придумана в Италии основателем футуризма Филиппо Маринетти. Он же разработал идейно-тематическое содержание нового течения, его манифест и эстетические принципы. Известно, что Маяковский был ярым поклонником его таланта, поэтому перенял его литературный стиль. Однако Маринетти был, скорее, теоретиком, а не практиком, и именно русскому поэту удалось довести его идеи до совершенства. Таким образом, в поэме «Облако в штанах» автор воплотил революционный дух модернизма и открыл новую страницу в отечественном искусстве, употребив новый размер, инновационный ритм, множество окказионализмов. У нас есть целая .

Также, необычным и неожиданным для современников Маяковского и для нас, становится то, как автор отзывается о Боге и религии. Мало кто смог бы осмелиться в то время так отзываться об этом, называя Творца «недоучкой» и «крохотным божиком».

Изначально поэма вышла с потерями, цензор из неё изъял несколько страниц. Только в Москве в начале 1918 года «Облако в штанах» было полностью восстановлено и выпущено под собственным издательством Маяковского, а в самом начале он указал, что первое название «Тринадцатый апостол» было перечеркнуто цензурой, но возвращать его он не станет. Такая авантюрная история создания тоже придает произведению революционной романтики.

Проблематика

В поэме «Облако в штанах» главной является проблема страдания народа в созданном капиталистами мире. Маяковский на протяжении всего произведения удивляется образу жизни своих современников. Все образы кажутся низкими и безликими на фоне лирического героя. Те чувства, которые в нем кипят, уверенно обобщают остроту социального конфликта.
Также в поэме присутствует проблема борьбы с личными внутренними переживаниями. Мучения души связаны с несбыточными лирическими мечтами, столкновением нежности, которую воспитали в сердце, и убогой, несправедливой реальности, где нежность никто в грош не ставит. Герой за секунду лишается последней надежды на взаимные чувства, а это не что иное, как полное опустошение, а значит, внутренняя смерть.
На фоне столь острых переживаний возникают новые, не менее волнующие проблемы. Катастрофа, которая произошла с героем, подталкивает его на мысли о проблеме безнравственности общества и впоследствии он отвергает мораль.
Проблема фальшивого искусства тоже беспокоит его. Творцов не волнует то, как повлияют их произведения на людей, им важны каноны и изящество. Поэт не может понять лицемерных правил, вопросы о предназначении поэта мучают и терзают его. Он находит решение в полной откровенности, от него остаются «одни сплошные губы».
Политический застой автор также не оставляет без внимания. Несправедливое правительство, зацикленное только на собственной прибыли, не может быть полезным для общества, не может служить его развитию.
И, конечно, его волнует проблема религиозного толка. Он считает, что сказка про Бога только одурманивает народ, ведет его к регрессу, но нисколько не помогает ему на пути к самосовершенствованию и развитию.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

«Облако в штанах»

Л.П. Егорова, П.К. Чекалов

«Облако в штанах» (1915) является «наиболее значительным, творчески наиболее смелым и обещающим произведением раннего Маяковского,- признавались современники.- Трудно даже поверить, что вещь такой напряженной силы и формальной независимости написал юноша 22-23 лет!» (44; 125).

Напомним предысторию поэмы.

В январе 1914 года Маяковский вместе с другими футуристами - Д.Бурлюком, В.Каменским - находился в турне по России: читали лекции, стихи, пропагандировали футуризм. В Одессе Маяковский увлекся гимназисткой Марией Денисовой, но взаимности не встретил. Это стало завязкой сюжета поэмы, содержание которой вышло далеко за рамки автобиографического эпизода.

Начав поэму до первой империалистической войны, Маяковский закончил ее летом 1915 года. Война, обнажившая многие социальные и нравственные проблемы времени, помогла поэту увидеть перспективу неизбежной революции. Впервые поэма вышла в изуродованном цензурой виде в сентябре 1915 г. После Октябрьской революции, когда Маяковскому представилась возможность, он осуществил второе бесцензурное издание поэмы.

«Облако в штанах» - программное произведение Маяковского. Автор предварил его таким предисловием: «Облако в штанах» (первое имя «Тринадцатый апостол» зачеркнуто цензурой. Не восстанавливаю. Свыкся.) считаю катехизисом сегодняшнего искусства. «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» - четыре крика четырех частей" (37; 23).

«Долой вашу любовь!»

Наиболее сильно и ярко воплощен первый: «Долой вашу любовь!» - которому отводится вся первая глава и часть четвертой. Поэма открывается напряженным ожиданием:

Вы думаете, это бредит малярия?

Это было,

было в Одессе.

«Приду в четыре»,- сказала Мария.

Мучительное ожидание длится бесконечно долго. Глубину страдания лирического героя передает развернутая метафора о скончавшемся двенадцатом часе:

Полночь, с ножом мечась,

зарезала,-

Упал двенадцатый час,

как с плахи голова казненного.

Время, уподобленное упавшей с плахи голове, не просто экзотический троп: он наполнен большим внутренним содержанием; накал страстей в душе героя до такой степени высок, что обычное, но безысходное течение времени воспринимается как его физическая гибель. Скончалось, в принципе, не время. Кончились истощенные напряженным ожиданием человеческие возможности. Двенадцатый час оказался пределом.

Далее следует то, что в народе буднично называют «расшалились нервы». Но в данном случае в соответствии с могучим темпераментом героя нервы не просто «шалят», а «мечутся в отчаянной чечетке» до изнеможения, пока у них от усталости не подкашиваются ноги. Эта великолепная картина, представляющая своеобразный «бешеный» танец оживших нервов, неслучайно развертывается почти что сразу за предыдущей:

как больной с кровати,

спрыгнул нерв.

сначала прошелся

едва-едва,

потом забегал,

взволнованный,

Теперь и он, и новые два

мечутся в отчаянной чечетке.

Рухнула штукатурка в нижнем этаже.

маленькие,

скачут бешеные,

Двери вдруг заляскали, будто у гостиницы не попадает зуб на зуб.

В таком состоянии встречают герой и гостиница объявившуюся наконец возлюбленную. Нервозность, порывистость движений героини опять же передаются через неожиданные сравнения и «чувствующие» вещи:

Вошла ты,

резкая, как «нате!»,

муча перчатки замш,

«Знаете -

Я выхожу замуж».

Вот достойная награда за все немыслимые страдания, испытанные за ночь...

Кажется, сейчас герой взорвется от возмущения и негодования, на голову изменнице обрушатся разъяренные громы и молнии, низвергнутся водопады стенаний и упреков… Но поражает то нечеловеческое хладнокровие и спокойствие, с которыми он встречает столь убийственное для себя известие:

Что ж, выходите.

Покреплюсь.

Видите - спокоен как!

Как пульс

покойника!

И снова сравнение. И снова необычное. И снова содержательное. «Пульс покойника» - это окончательно, безвозвратно умершая надежда на взаимное чувство.

В поэме не реализуется сюжет обычного любовного треугольника, не выводится образ счастливого соперника. Его заменяют «любители святотатств, преступлений, боен» - нечто поэтически не оформленное, но социально обозначенное. Это они виновны в любовной драме. Они «увели», «украли», «купили» любовь героя:

Вы говорили:

«Джек Лондон,

страсть»,-

а я одно видел:

вы - Джиоконда,

которую надо украсть!

И украли.

А.Михайлов говорил по этому поводу: «В любовном треугольнике третьим „персонажем“ включен буржуазный жизнепорядок, где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти, купле-продаже, но не на любви… Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж» (31; 128).

Героиня отвергает любящего ее героя не потому, что он обладает каким-то нравственным или моральным изъяном, а потому, что он не способен создать вокруг нее тот комфорт из вещей, тот материальный уют, к которому она стремится. Поэтому она меняет живую, страстную и трепетную любовь героя на материальные возможности другого человека. Такая любовь, по мнению поэта, является продажной, она не требует каких-либо моральных или духовных затрат. Ее легко можно купить. В расчет не берутся ни нравственные, ни человеческие качества, казалось бы, то, что испокон веков самоценно. В любовном поединке побеждает тот, кто материально обеспеченней. И именно потому герой отвергает любовь, которую можно купить за деньги.

Этот мотив «покупки» любви находит свое воплощение и в других произведениях Маяковского:

каждый за женщину платит.

Ничего, если пока

тебя вместо шика парижских платьев

одену в дым табака (...)

А я вместо этого до утра раннего

в ужасе, что тебя любить увели,

и крики в строчки выгранивал,

уже наполовину сумасшедший ювелир.

(«Флейта-позвоночник»)

А в послеоктябрьской поэме «Люблю»:

У взрослых дела.

В рублях карманы.

Пожалуйста!

Рубликов за сто.

бездомный,

в карман засунул

и шлялся, глазастый

В «Облаке в штанах» традиционная метафора: любовь - пожар сердца (Ср. у Есенина: «заметался пожар голубой») реализуется в подробнейшей картине:

Кто говорит?

Ваш сын прекрасно болен!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле, -

Ему уже некуда деться...

Люди нюхают -

запахло жареным!

Нагнали каких-то.

Блестящие!

В касках!

Нельзя сапожища!

Скажите пожарным:

на сердце горящее лезут в ласках.

Проследим развертывание метафоры «пожар сердца». То, чем обычно ограничиваются другие поэты, у Маяковского перерастает в, казалось бы, бытовую, но имеющую глубокий подтекст сцену: реакция людей, вызов пожарных - непрошеных утешителей в несчастье. Личные переживания поэта тоже облекаются в этакий «противопожарный» антураж:

глаза наслезненные

бочками выкачу.

Дайте о ребра опереться.

Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!

Не выскочишь из сердца.

«Пожар сердца» распространяется широко, он рвется «людям в квартирное тихо» («Трясущимся людям в квартирное тихо стоглазое зарево рвется с пристани»), и первая часть поэмы завершается отчаянным выкриком, обращенным «в столетия», в будущее: «Крик последний, - ты хоть о том, что горю, в столетия выстони!»

«Долой ваше искусство!»

Находит свое воплощение в поэме и «крик» - «Долой ваше искусство!». Уже во второй главе Маяковский начинает и продолжает развивать в третьей тему отношений искусства и действительности.

Еще в 1909 году А.Блок писал: «Современная жизнь есть кощунство перед искусством; современное искусство - кощунство перед жизнью» (43; 63). На наш взгляд, эту фразу можно понимать таким образом, что жизнь настолько грязна и пошла, что искусство, обращенное в высокое и прекрасное, не в состоянии отобразить ее во всей полноте, и в этом кощунство жизни перед искусством. Но в свою очередь и искусство не очень-то и силится отразить эту жизнь, оно постоянно уводит читателя в какой-то мистический мир сладостных грез, и в этом кощунство искусства перед жизнью.

Маяковский осознал бессилие искусства (в частности, - поэзии) воздействовать на окружающую действительность:

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая

Ей нечем кричать и разговаривать.

Пришло понимание социальной задавленности улицы («Улица муку молча перла») и необходимости вводить в поэтическую речь не совсем «поэтичные» слова, чтобы отразить жизнь такой, какая она есть на самом деле. Отсюда и соответствующая лексика:

А улица присела и заорала:

«Идемте жрать!»

умерших слов разлагаются трупики,

только два живут, жирея, -

«сволочь»

и еще какое-то,

кажется, - «борщ».

Поэт, переживший войну как личную трагедию (вспомним стихотворение «Вам!») теперь вершит суд над теми, кто этой трагедии не увидел. Это нашло свое поэтическое воплощение и в «Облаке в штанах»:

Как вы смеете называться поэтом

и, серенький, чирикать, как перепел!

кастетом

кроиться миру в черепе!

В одной статье Маяковский утверждал: «Сегодняшняя поэзия - поэзия борьбы» (28; 11, 42). И эта публицистическая формула нашла в поэме свое поэтическое воплощение:

Выньте, гулящие, руки из брюк -

берите камень, нож или бомбу,

а если у которого нету рук -

пришел, чтоб и бился лбом бы! (...)

Понедельники и вторники

окрасим кровью в праздники!

Поэзией, не соответствующей требованиям времени, Маяковский считал творчество И.Северянина, и потому в поэме выводится нелицеприятный портрет поэта:

А из сигарного дыма

ликерною рюмкой

вытягивалось пропитое лицо Северянина.

Здесь дискредитируется не столько поэзия Северянина, сколько образ самого поэта, живущий в сознании публики. В стихотворении «Вам!» Маяковский также упоминает о Северянине, говоря о поручике Петрове:

Если б он, приведенный на убой,

Вдруг увидел, израненный,

Как вы измазанной в котлете губой

Похотливо напеваете Северянина...

Здесь нет прямой отрицательной оценки творчества Северянина, и тем не менее она присутствует: нельзя положительно относиться к тому, что можно «похотливо» напевать, тем более «измазанной в котлете губой». Развлекательная поэзия Северянина отвергается негативным эмоциональным фоном.

Напомним, что именно в этом стихотворении Маяковский утверждает, что для поэта достойнее прислуживать женщине свободной профессии, нежели бездумной буржуазной публике.

«Долой ваш строй!»

Поэтическое и социальное у Маяковского было изначально взаимосвязано. Он поставил свое творчество на службу массе, социальным низам, с которыми он ощущает единство и слияние. Поэтому крик «Долой ваше искусство» неотрывен от крика «Долой ваш строй!» Выступая от лица готовых к восстанию масс, Маяковский говорит «мы»:

с лицом, как заспанная простыня,

с губами, обвисшими, как люстра,

каторжане города-лепрозория,

где золото и грязь изъязвили проказу,-

мы чище венецианского лазорья,

морями и солнцами омытого сразу;

держим в своей пятерне

миров приводные ремни!

Это сближение героя поэмы с демократической массой рождает у него прозрение о грядущей революции:

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

Исходной точкой движения политической мысли послужило искусство, от него Маяковский шел к жизни, чтобы понять, что жизнь - исток и содержание искусства. И, осознав это, герой заговорил как пророк, как «предтеча»:

А я у вас - его предтеча;

я - где боль, везде;

на каждой капле слезовой течи

распял себя на кресте.

Поэт представляет себя выразителем народной боли, предтечей революции и жертвой («распял себя на кресте»). Причем жертва в романтическом ореоле, напоминающая горьковского Данко:

душу вытащу,

растопчу,

чтоб большая! -

и окровавленную дам, как знамя.

Таким образом в поэме находит свое выражение и мысль «долой ваш строй».

«Долой вашу религию!»

«Облако в штанах» наполнено эмоциональными контрастами от интимного, самому себе или любимой сделанного признания до дерзкого, в грубой форме брошенного вызова Богу: «Долой вашу религию!». Особенно ярко этот контраст наблюдается в четвертой главе, где герой снова обращается к своей возлюбленной и снова получает отказ. И когда рушится последняя надежда на взаимную любовь, герою остается одно: обратить свой взор к небу, к тому, кто долгие века давал людям утешение в несчастье.

Библейские мотивы в творчестве Маяковского - специальная тема, глубоко раскрытая Дм. Скляровым в книге-справочнике для учащихся. Автор главы подчеркнул, что Маяковский дал свой «вариант истолкования евангельских идеалов, выделяя… земную, человеческую сторону личности», которая к тому же предстает в «ореоле неизбежных историко-литературных ассоциаций» (41, 187-188).

«Послушайте, господин бог!- фамильярно, без должного пиетета обращается герой Маяковского к всевышнему и со свойственным ему сарказмом предлагает устроить карусель „на дереве изучения добра и зла“, расставить вина по столу, отчего хмурому Петру Апостолу захотелось бы „пройтись в ки-ка-пу“, рай снова заселить Евочками (в этом ему готов помочь ерничающий герой). Не находя отклика у Бога, герой разражается очередной филиппикой:

Мотаешь головою, кудластый?

Супишь седую бровь?

Ты думаешь - этот,

за тобою, крыластый,

знает, что такое любовь?

Ернические эпитеты по отношению к богу (»кудластый") и архангелу («крыластый»), казалось бы, завершают кощунственную сцену, но после минутной ярости герой снова обращается к богу с мольбой:

Всемогущий, ты выдумал пару рук,

что у каждого есть голова,-

отчего ты не выдумал,

чтоб было без мук

целовать, целовать, целовать?

Но не этот эпатаж главная причина богохульства поэта. За всем этим стоит кровавая трагедия войны. Как часто человечество повторяло: если есть Бог, он не может допустить такое. Вот и лирическому герою поэмы бог предстает не всесильным, а маленьким, беспомощным, которого можно прирезать обычным сапожным ножиком: «Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик...» Отсюда и бунт против всей небесной братии:

Крыластые прохвосты!

Жмитесь в раю!

Ерошьте перышки в испуганной тряске!

Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою

отсюда до Аляски!..

Герой не остановим в стихийном порыве:

Меня не остановите.

вправе ли,

но я не могу быть спокойней.

Смотрите -

звезды опять обезглавили

и небо окровавили бойней!

Кто они - обезглавившие и окровавившие,- кто скрыт в этом отвлеченном, безличном обвинении? Как и первая глава, поэма заканчивается на трагедийной ноте. Страданию героя нет исхода: на нем замыкается не только драма любви, но и трагедия войны. Трагедийность поэмы подчеркивается отсутствием отклика, глухотой мира, человечества - всего и всех, к кому обращен страстный монолог поэта:

Вселенная спит,

положив на лапу,

с клещами звезд огромное ухо.

1. Аннинский Л. Карабчиевский против Маяковского// Театр.- 1989.- N 12.

2. Арутюнов Л.Н. Национальные традиции и опыт Маяковского// Маяковский и литература народов СССР.- Ереван, 1983.

3. Асеев Н. О поэтах и поэзии. Статьи и воспоминания.- М., 1985.

6. Блок А. О назначении поэта. - М., 1990.

7. Бочаров М. Судьба поэта: Исследование поэзии и личности В. В. Маяковского в современной литературной критике// Дон.- 1989.- N 2.

8. Брик Л.Ю. О Маяковском: Из воспоминаний// Дружба народов.- 1989.- N 3.

9. Бялик Б. О Горьком.- М., 1947.

10. Вишневская И. Парадокс о драме: Перечитывая пьесы 20-30-х годов.- М., 1993.

12. Горловский А.В. Маяковский: О современном прочтении произведений поэта// Лит. учеба.- 1985.- N5.

13. Горький М. Несвоевременные мысли.- МСП «Интерконтакт», 1990.

15. Землякова О. «Алло, кто говорит? Мама?»// Работница.- 1988.- N 11.

16. Иванова Н. Сбросим Маяковского с парохода современности?// Театр.- 1988.- N 12.

17. Каменский В. Из литературного наследия. -М., 1990.

18. Карабчиевский Ю. Воскресение Маяковского.- М., 1990.

19. Катанян В.А. Не только воспоминания// Дружба народов.- 1989.- N 3.

19а. Катанян В.А. Вокруг Маяковского// Вопросы литературы.- 1997.- № 1.

20. Кацис Л.Ф. "… Но слово мчится, подтянув подпруги..." (Полемические заметки о Владимире Маяковском и его исследователях)// Известия Академии Наук. Серия литературы и языка.- 1992.- N 3.

21. Коваленко С.А. «Не юбилей, а отчет о работе...»// Маяковский и современность. Вып. 2.- М., 1984.

22. Ковский В. «Желтая кофта» Юрия Карабчиевского: Заметки на полях одной книги// Вопросы литературы.- 1990.- N 3.

23. Кожинов В. Правда и истина// Наш современник.- 1988.- N 4.

24. Кормилов С.И. Русская литература после 1917 г.: Основные черты литературного процесса // Вестник Московского университета.- 1994.- N 5.

25. Лазарев Л., Пушкарева Л. Как партия руководила литературой. Вокруг наследия Маяковского// Вопросы литературы.- 1995.- Вып. 5.

27. Либединский Ю. Современники. Воспоминания.- М., 1961.

27а. Лифшиц Б. Полутораглазый стрелец.- Л., 1989.

30. Минакова А.М. К проблеме лирической драмы ХХ века (Блок, Маяковский, Есенин)// Проблемы советской литературы (Метод. Жанр. Характер).- М., 1978.- Вып. 1.

31. Михайлов А.А. Маяковский.- М.: Мол. гвардия, 1988.

32. Михайлов А. У подножия великана// Лит. газета.- 1988.- 10 фев.

33. Михайлов А.А. Маяковский: кто он?// Театр.- 1989.- N 12.

34. Михайлов А.А. Мир Маяковского.- М., 1990.

35. Пастернак Б. Люди и положения: Автобиографический очерк// Новый мир, 1987.- N 1.

36. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество (1893-1917).- М., 1969.

37. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество. (1918-1924).- М., 1971.

38. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество (1925-1930).- М., 1972.

39. Пицкель Ф.Н. Маяковский: Художественное постижение мира.- М., 1978.

40. Полонская В.В. Воспоминания о В.В.Маяковском// Советская литература сегодня.- М., 1989.

41. Скляров Д.Н. Творчество В.В.Маяковского. Лирический герой ранней поэзии. Библейские мотивы и образы// Русская литература. ХХ век. Справочные материалы. - М., 1995.

42. Солженицын А.И. Октябрь Шестнадцатого.- Вермонт-Париж, 1989.- т. 1.

43. Тимофеев Л.И. Творчество Александра Блока.- М., 1963.

44. Троцкий Л. Литература и революция.- М., 1991.

45. Халфин Ю. Апостол хозяина// Век ХХ и мир.- 1990.- N 6.

46. Хорошилова Т. Не кистью, так пером? Кому понадобилось расшатывать пьедесталы?// Комс. правда.- 1988.- 12 фев.

47. Цветаева М. Сочинения в 2 т.- М., 1980.

48. Черешин Г.С. Из истории изучения творчества Маяковского: Маяковский и культ личности Сталина// Рус. литература.- 1989.- 2.

49. Чуковский К. Собр. соч. в 2 т.- М., 1990.

51. Шенцева Н.В., Карпов И.П. Новое о Маяковском.- Йошкар-Ола, 1991.

52. Шкловский В. Маяковский,- М., 1940.

Поэма «Облако в штанах» была закончена к июлю 1915 года. Появление ее в печати стало далеко не рядовым событием для русской поэзии и всего российского общества. В ней поэт выступает как «тринадцатый апостол» (первое название поэмы, запрещенное цензурой), олицетворяющий грядущую революцию, покушаясь на основы буржуазного миропорядка. По словам самого Маяковского, она явилась результатом «выкрепшего сознания близкой революции».
Будучи прямым откликом на империалистическую войну, поэма отразила силу миллионов, стихийно поднимающихся против капитализма и уже осознающих свой путь к борьбе. Постепенно происходило разрушение старого мира во имя создания нового, гибель во имя рождения.
Свою поэму В. В. Маяковский начал еще в первой половине 1914 года, после посещения Одессы во время черноморского турне. В Одессе Маяковский влюбился в юную Марию Денисову, девушку необыкновенного обаяния и сильного характера. Влюбился безответно, страдал от этого, и уже по дороге в следующий город в вагоне поезда читал друзьям первые строки поэмы...
Однако начавшаяся империалистическая война отодвинула этот замысел. Но когда наступило прозрение относительно войны и поэту открылись истоки мировой катастрофы, он понял, что готов к продолжению работы над поэмой, но уже в совсем ином понимании жизни вообще. Заметно, что любовная драма перерастает в драму жизни. При этом сам поэт так определил смысл произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» - четыре крика четырех частей». В самом начале поэмы, в ее предисловии, утверждается наступательная мощь молодости:
У меня в душе ни одного седого волоса, И старческой нежности нет в ней! Мир огромив мощью голоса, Иду - красивый, двадцатидвухлетний.
В первой главе поэмы тема любви является основной. Молодость и любовь идут рядом. Любовная драма, служащая завязкой сюжета, необычна. В любовном треугольнике нет преуспевающего счастливого соперника, которого полюбила Мария. Она вообще не говорит при объяснении - любит или не любит, она только сообщает:
Знаете, я выхожу замуж.
Она - Джоконда, «которую надо украсть!». И ее украли, купили, прельстили богатством, деньгами/комфортом... Любое из этих предположений может быть верным. В треугольнике третьим персонажем включен буржуазный жизнепоря-док, где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти, купле-продаже, но не на любви. Видно, что герой поэмы глубоко страдает. Страдание и отчаяние толкают его к бунту, и страдания его выплескиваются на такой мощной лирической волне, которая способна затопить человека, увлекая его в поток невиданных страстей. Именно здесь рождаются парадоксальные метафоры:
Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв.
Или:
Мама! Вага сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца.
Или:
Глаза ослезпенные бочками выкачу, Дайте о ребра опереться.
Строй первой главы, как и всей поэмы, отличает агрессивная лексика, уличная грубость и нарочитый антиэстетизм. Богохульство выявляет анархические тенденции, бунтарскую стихию поэмы. Герой Маяковского представляет собой могучий образ отрицания, бунта. Первая глава поэмы пронизана темой любви, но эта любовь неразделенная и потому очень сильная:
Будет любовь или нет? Какая - большая или крошечная. ? Опять влюбленный выйду в игры, Огнем озаряя бровей загиб.
Любовь героя - настолько мощный импульс, что она внутренне его испепеляет. Но это чувство не автономно, оно приобретает характер социальной драмы. Моля о любви чистой, не испорченной никакой корыстью, всю страсть отрицания поэт переносит на буржуазное мироустройство. В нем он видит зло, искажающее мораль, и не желает его больше принимать.
Маяковский с необычайной силой утверждает молодость нового мира, нового пути:
Долой вашу любовь! Долой ваше искусство! Долой ваш строй! Долой вашу религию
Эти четыре «Долой!» помогают осмыслить идейное значение поэмы. Но в реальном движении образов все они кричат об одном: своей поэмой Маяковский добирался до главного, существенного зла, раздражаясь общими бедствиями и всеми несчастиями героя поэмы. Поэт соединяет личные переживания лирического героя с переживаниями всей страны.
Могучий голос поэта, выступающего от имени многих, масштаб обобщений, истинность и сила чувства рождают у Маяковского высокий стиль, торжественную интонацию. Поэма с ее прямым обращением к угнетенным и обездоленным, с ее утверждениями великой миссии поэта - апостола, с ее принципиальным противопоставлением живой разговорной речи «красивости» и выхолощенности языка декадентской литературы объективно наследовала и по-своему развивала революционно-демократические традиции, отвергнутые поэтами декаденса. Поэма «Облако в штанах» - это произведение, написанное человеком, искренне верящим в идею революции, в прекрасное светлое будущее, в неизбежность счастья. Именно эта искренность и является причиной того, что даже сейчас поэма В. Маяковского остается прекрасным образцом художественного слова, отражая осмысление старой жизни и переход к новой.

"Облако в штанах"

Л.П. Егорова, П.К. Чекалов

"Облако в штанах" (1915) является "наиболее значительным, творчески наиболее смелым и обещающим произведением раннего Маяковского,- признавались современники.- Трудно даже поверить, что вещь такой напряженной силы и формальной независимости написал юноша 22-23 лет!" (44; 125).

Напомним предысторию поэмы.

"Облако в штанах" - программное произведение Маяковского. Автор предварил его таким предисловием: "Облако в штанах" (первое имя "Тринадцатый апостол" зачеркнуто цензурой. Не восстанавливаю. Свыкся.) считаю катехизисом сегодняшнего искусства. "Долой вашу любовь", "долой ваше искусство", "долой ваш строй", "долой вашу религию" - четыре крика четырех частей" (37; 23).

"Долой вашу любовь!"

Наиболее сильно и ярко воплощен первый: "Долой вашу любовь!" - которому отводится вся первая глава и часть четвертой. Поэма открывается напряженным ожиданием:

Вы думаете, это бредит малярия?

Это было,

было в Одессе.

"Приду в четыре",- сказала Мария.

Полночь, с ножом мечась,

зарезала,-

Упал двенадцатый час,

как с плахи голова казненного.

Далее следует то, что в народе буднично называют "расшалились нервы". Но в данном случае в соответствии с могучим темпераментом героя нервы не просто "шалят", а "мечутся в отчаянной чечетке" до изнеможения, пока у них от усталости не подкашиваются ноги. Эта великолепная картина, представляющая своеобразный "бешеный" танец оживших нервов, неслучайно развертывается почти что сразу за предыдущей:

как больной с кровати,

спрыгнул нерв.

сначала прошелся

едва-едва,

потом забегал,

взволнованный,

Теперь и он, и новые два

мечутся в отчаянной чечетке.

Рухнула штукатурка в нижнем этаже.

маленькие,

скачут бешеные,

Двери вдруг заляскали, будто у гостиницы не попадает зуб на зуб.

Вошла ты,

резкая, как "нате!",

муча перчатки замш,

Я выхожу замуж".

Вот достойная награда за все немыслимые страдания, испытанные за ночь...

Кажется, сейчас герой взорвется от возмущения и негодования, на голову изменнице обрушатся разъяренные громы и молнии, низвергнутся водопады стенаний и упреков... Но поражает то нечеловеческое хладнокровие и спокойствие, с которыми он встречает столь убийственное для себя известие:

Что ж, выходите.

Покреплюсь.

Видите - спокоен как!

Как пульс

покойника!

И снова сравнение. И снова необычное. И снова содержательное. "Пульс покойника" - это окончательно, безвозвратно умершая надежда на взаимное чувство.

В поэме не реализуется сюжет обычного любовного треугольника, не выводится образ счастливого соперника. Его заменяют "любители святотатств, преступлений, боен" - нечто поэтически не оформленное, но социально обозначенное. Это они виновны в любовной драме. Они "увели", "украли", "купили" любовь героя:

Вы говорили:

"Джек Лондон,

страсть",-

а я одно видел:

вы - Джиоконда,

которую надо украсть!

И украли.

А.Михайлов говорил по этому поводу: "В любовном треугольнике третьим "персонажем" включен буржуазный жизнепорядок, где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти, купле-продаже, но не на любви... Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж" (31; 128).

Этот мотив "покупки" любви находит свое воплощение и в других произведениях Маяковского:

каждый за женщину платит.

Ничего, если пока

тебя вместо шика парижских платьев

одену в дым табака (...)

А я вместо этого до утра раннего

в ужасе, что тебя любить увели,

и крики в строчки выгранивал,

уже наполовину сумасшедший ювелир.

("Флейта-позвоночник")

А в послеоктябрьской поэме "Люблю":

У взрослых дела.

В рублях карманы.

Пожалуйста!

Рубликов за сто.

бездомный,

в карман засунул

и шлялся, глазастый

В "Облаке в штанах" традиционная метафора: любовь - пожар сердца (Ср. у Есенина: "заметался пожар голубой") реализуется в подробнейшей картине:

Кто говорит?

Ваш сын прекрасно болен!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле, -

Ему уже некуда деться...

Люди нюхают -

запахло жареным!

Нагнали каких-то.

Блестящие!

В касках!

Нельзя сапожища!

Скажите пожарным:

на сердце горящее лезут в ласках.

Проследим развертывание метафоры "пожар сердца". То, чем обычно ограничиваются другие поэты, у Маяковского перерастает в, казалось бы, бытовую, но имеющую глубокий подтекст сцену: реакция людей, вызов пожарных - непрошеных утешителей в несчастье. Личные переживания поэта тоже облекаются в этакий "противопожарный" антураж:

глаза наслезненные

бочками выкачу.

Дайте о ребра опереться.

Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!

Не выскочишь из сердца.

"Пожар сердца" распространяется широко, он рвется "людям в квартирное тихо" ("Трясущимся людям в квартирное тихо стоглазое зарево рвется с пристани"), и первая часть поэмы завершается отчаянным выкриком, обращенным "в столетия", в будущее: "Крик последний, - ты хоть о том, что горю, в столетия выстони!"

"Долой ваше искусство!"

Находит свое воплощение в поэме и "крик" - "Долой ваше искусство!". Уже во второй главе Маяковский начинает и продолжает развивать в третьей тему отношений искусства и действительности.

Еще в 1909 году А.Блок писал: "Современная жизнь есть кощунство перед искусством; современное искусство - кощунство перед жизнью" (43; 63). На наш взгляд, эту фразу можно понимать таким образом, что жизнь настолько грязна и пошла, что искусство, обращенное в высокое и прекрасное, не в состоянии отобразить ее во всей полноте, и в этом кощунство жизни перед искусством. Но в свою очередь и искусство не очень-то и силится отразить эту жизнь, оно постоянно уводит читателя в какой-то мистический мир сладостных грез, и в этом кощунство искусства перед жизнью.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая

Ей нечем кричать и разговаривать.

Пришло понимание социальной задавленности улицы ("Улица муку молча перла") и необходимости вводить в поэтическую речь не совсем "поэтичные" слова, чтобы отразить жизнь такой, какая она есть на самом деле. Отсюда и соответствующая лексика:

А улица присела и заорала:

"Идемте жрать!"

умерших слов разлагаются трупики,

только два живут, жирея, -

"сволочь"

и еще какое-то,

кажется, - "борщ".

Поэт, переживший войну как личную трагедию (вспомним стихотворение "Вам!") теперь вершит суд над теми, кто этой трагедии не увидел. Это нашло свое поэтическое воплощение и в "Облаке в штанах":

Как вы смеете называться поэтом

и, серенький, чирикать, как перепел!

кастетом

кроиться миру в черепе!

В одной статье Маяковский утверждал: "Сегодняшняя поэзия - поэзия борьбы" (28; 11, 42). И эта публицистическая формула нашла в поэме свое поэтическое воплощение:

Выньте, гулящие, руки из брюк -

берите камень, нож или бомбу,

а если у которого нету рук -

пришел, чтоб и бился лбом бы! (...)

Понедельники и вторники

окрасим кровью в праздники!

А из сигарного дыма

ликерною рюмкой

вытягивалось пропитое лицо Северянина.

Здесь дискредитируется не столько поэзия Северянина, сколько образ самого поэта, живущий в сознании публики. В стихотворении "Вам!" Маяковский также упоминает о Северянине, говоря о поручике Петрове:

Если б он, приведенный на убой,

Вдруг увидел, израненный,

Как вы измазанной в котлете губой

Похотливо напеваете Северянина...

Здесь нет прямой отрицательной оценки творчества Северянина, и тем не менее она присутствует: нельзя положительно относиться к тому, что можно "похотливо" напевать, тем более "измазанной в котлете губой". Развлекательная поэзия Северянина отвергается негативным эмоциональным фоном.

"Долой ваш строй!"

Поэтическое и социальное у Маяковского было изначально взаимосвязано. Он поставил свое творчество на службу массе, социальным низам, с которыми он ощущает единство и слияние. Поэтому крик "Долой ваше искусство" неотрывен от крика "Долой ваш строй!" Выступая от лица готовых к восстанию масс, Маяковский говорит "мы":

с лицом, как заспанная простыня,

с губами, обвисшими, как люстра,

каторжане города-лепрозория,

где золото и грязь изъязвили проказу,-

мы чище венецианского лазорья,

морями и солнцами омытого сразу;

держим в своей пятерне

миров приводные ремни!

Это сближение героя поэмы с демократической массой рождает у него прозрение о грядущей революции:

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

А я у вас - его предтеча;

я - где боль, везде;

на каждой капле слезовой течи

распял себя на кресте.

Поэт представляет себя выразителем народной боли, предтечей революции и жертвой ("распял себя на кресте"). Причем жертва в романтическом ореоле, напоминающая горьковского Данко:

душу вытащу,

растопчу,

чтоб большая! -

и окровавленную дам, как знамя.

Таким образом в поэме находит свое выражение и мысль "долой ваш строй".

"Долой вашу религию!"

"Облако в штанах" наполнено эмоциональными контрастами от интимного, самому себе или любимой сделанного признания до дерзкого, в грубой форме брошенного вызова Богу: "Долой вашу религию!". Особенно ярко этот контраст наблюдается в четвертой главе, где герой снова обращается к своей возлюбленной и снова получает отказ. И когда рушится последняя надежда на взаимную любовь, герою остается одно: обратить свой взор к небу, к тому, кто долгие века давал людям утешение в несчастье.

Библейские мотивы в творчестве Маяковского - специальная тема, глубоко раскрытая Дм. Скляровым в книге-справочнике для учащихся. Автор главы подчеркнул, что Маяковский дал свой "вариант истолкования евангельских идеалов, выделяя... земную, человеческую сторону личности", которая к тому же предстает в "ореоле неизбежных историко-литературных ассоциаций" (41, 187-188).

"Послушайте, господин бог!- фамильярно, без должного пиетета обращается герой Маяковского к всевышнему и со свойственным ему сарказмом предлагает устроить карусель "на дереве изучения добра и зла", расставить вина по столу, отчего хмурому Петру Апостолу захотелось бы "пройтись в ки-ка-пу", рай снова заселить Евочками (в этом ему готов помочь ерничающий герой). Не находя отклика у Бога, герой разражается очередной филиппикой:

Мотаешь головою, кудластый?

Супишь седую бровь?

Ты думаешь - этот,

за тобою, крыластый,

знает, что такое любовь?

Ернические эпитеты по отношению к богу ("кудластый") и архангелу ("крыластый"), казалось бы, завершают кощунственную сцену, но после минутной ярости герой снова обращается к богу с мольбой:

Всемогущий, ты выдумал пару рук,

что у каждого есть голова,-

отчего ты не выдумал,

чтоб было без мук

целовать, целовать, целовать?

Но не этот эпатаж главная причина богохульства поэта. За всем этим стоит кровавая трагедия войны. Как часто человечество повторяло: если есть Бог, он не может допустить такое. Вот и лирическому герою поэмы бог предстает не всесильным, а маленьким, беспомощным, которого можно прирезать обычным сапожным ножиком: "Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик..." Отсюда и бунт против всей небесной братии:

Крыластые прохвосты!

Жмитесь в раю!

Ерошьте перышки в испуганной тряске!

Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою

отсюда до Аляски!..

Герой не остановим в стихийном порыве:

Меня не остановите.

вправе ли,

но я не могу быть спокойней.

Смотрите -

звезды опять обезглавили

и небо окровавили бойней!

Вселенная спит,

положив на лапу,

с клещами звезд огромное ухо.

1. Аннинский Л. Карабчиевский против Маяковского// Театр.- 1989.- N 12.

2. Арутюнов Л.Н. Национальные традиции и опыт Маяковского// Маяковский и литература народов СССР.- Ереван, 1983.

3. Асеев Н. О поэтах и поэзии. Статьи и воспоминания.- М., 1985.

6. Блок А. О назначении поэта. - М., 1990.

8. Брик Л.Ю. О Маяковском: Из воспоминаний// Дружба народов.- 1989.- N 3.

9. Бялик Б. О Горьком.- М., 1947.

10. Вишневская И. Парадокс о драме: Перечитывая пьесы 20-30-х годов.- М., 1993.

12. Горловский А.В. Маяковский: О современном прочтении произведений поэта// Лит. учеба.- 1985.- N5.

13. Горький М. Несвоевременные мысли.- МСП "Интерконтакт", 1990.

15. Землякова О. "Алло, кто говорит? Мама?"// Работница.- 1988.- N 11.

16. Иванова Н. Сбросим Маяковского с парохода современности?// Театр.- 1988.- N 12.

17. Каменский В. Из литературного наследия. -М., 1990.

18. Карабчиевский Ю. Воскресение Маяковского.- М., 1990.

19. Катанян В.А. Не только воспоминания// Дружба народов.- 1989.- N 3.

19а. Катанян В.А. Вокруг Маяковского// Вопросы литературы.- 1997.- № 1.

20. Кацис Л.Ф. "...Но слово мчится, подтянув подпруги..." (Полемические заметки о Владимире Маяковском и его исследователях)// Известия Академии Наук. Серия литературы и языка.- 1992.- N 3.

21. Коваленко С.А. "Не юбилей, а отчет о работе..."// Маяковский и современность. Вып. 2.- М., 1984.

22. Ковский В. "Желтая кофта" Юрия Карабчиевского: Заметки на полях одной книги// Вопросы литературы.- 1990.- N 3.

23. Кожинов В. Правда и истина// Наш современник.- 1988.- N 4.

27. Либединский Ю. Современники. Воспоминания.- М., 1961.

27а. Лифшиц Б. Полутораглазый стрелец.- Л., 1989.

31. Михайлов А.А. Маяковский.- М.: Мол. гвардия, 1988.

32. Михайлов А. У подножия великана// Лит. газета.- 1988.- 10 фев.

33. Михайлов А.А. Маяковский: кто он?// Театр.- 1989.- N 12.

34. Михайлов А.А. Мир Маяковского.- М., 1990.

35. Пастернак Б. Люди и положения: Автобиографический очерк// Новый мир, 1987.- N 1.

36. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество (1893-1917).- М., 1969.

37. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество. (1918-1924).- М., 1971.

38. Перцов В.М. Маяковский. Жизнь и творчество (1925-1930).- М., 1972.

39. Пицкель Ф.Н. Маяковский: Художественное постижение мира.- М., 1978.

40. Полонская В.В. Воспоминания о В.В.Маяковском// Советская литература сегодня.- М., 1989.

42. Солженицын А.И. Октябрь Шестнадцатого.- Вермонт-Париж, 1989.- т. 1.

43. Тимофеев Л.И. Творчество Александра Блока.- М., 1963.

44. Троцкий Л. Литература и революция.- М., 1991.

45. Халфин Ю. Апостол хозяина// Век ХХ и мир.- 1990.- N 6.

46. Хорошилова Т. Не кистью, так пером? Кому понадобилось расшатывать пьедесталы?// Комс. правда.- 1988.- 12 фев.

47. Цветаева М. Сочинения в 2 т.- М., 1980.

49. Чуковский К. Собр. соч. в 2 т.- М., 1990.

51. Шенцева Н.В., Карпов И.П. Новое о Маяковском.- Йошкар-Ола, 1991.

52. Шкловский В. Маяковский,- М., 1940.