Филипп красивый. Филипп VI Красивый
Конец XIII — начало XIV века. Франция становится самым мощным государством средневековой Европы. Но что стояло за этой властью? Имя Филлипа IV ассоциируется у французов не только с возвышением средневековой Франции, но и с бесконечным выкачиванием денег, организацией собственного «Ватикана» в Авиньоне и, самое главное, с уничтожением самого знаменитого духовно-рыцарского ордена — тамплиеров, и последующим за этим проклятием. Но так ли всё однобоко было в правлении Железного короля? Или Франция того времени просто не заметила, как взрастила монарха Нового времени?
Железный король
Первое, на что обращают внимание после того, как первый раз услышали имя этого короля, — это официальное «прозвище» — Красивый. Надо понимать, что в средневековье понятия о красоте, особенно о мужской красоте, были своеобразными. Красота включала в себя не только статность, физическую силу и приятное лицо, но и, в равной степени, наличие власти и умение ею распорядиться. Филипп распоряжался своей властью железной рукой.
Человек Нового времени, он осознавал, что религия не должна быть оплотом всего. Под «всем» Филипп понимал деньги. Вы, наверное, не будете отрицать, что у Ватикана (особенно после прибыльных крестовых походов) денег водилось немерено. Помимо добычи с походов, все монархи были обязаны платить «налог» церкви. Филипп не желал больше с этим мириться и в один прекрасный момент запретил вывоз золота и серебра за границы Франции. С этого времени началась его негласная война с огромной силой той эпохи — с папством. Помимо «войны» на этом фронте, Филипп вёл параллельно войну на другом. Желая расширить границы Франции, король сумел (не самым дружелюбным способом) склонить Фландрию к присоединению к его государству. На всякий случай: Фландрия — это частично нынешняя Бельгия (столицей тогда был город Брюгге) и частично нынешние Нидерланды. Но буквально в год присоединения среди фламандцев начались нешуточные волнения, а за ним восстание (во время восстания в Брюгге было убито 4000 французов). В битве при Куртре в 1302 году хваленная армия Филиппа с прекрасной конницей потерпела поражение в битве с…пешими фламандцами. Это было позор.
Только в 1305 году войну с Фландрией удалось разрешить в пользу Франции. Отныне графство Фландрия была составной частью домена короля.
Французская пощёчина Ватикану
Ведя войну со фламандцами, Филипп также боролся и с папой Бонифацием VIII. С чего же начался весь конфликт? Филипп IV готовился к очередной войне, но у него как обычно не было денег. А откуда проще всего взять деньги? Правильно, налогами. Но народ облагать сверх меры не стоит, значит, можно взять у тех, у кого этих денег навалом. Например, у духовенства. Король обложил церковь во Франции налогом, не спросив дозволения у Рима. Бонифаций рассвирепел и издал буллу «Clericis laicos», запрещавшую светским правителям взимать налоги с духовенства без разрешения папы. Наказанием за ослушание было отлучение от церкви (по тем временам хуже только смерть, и то иногда она лучше отлучения). Филипп не остановился, деньги нужны были очень. Даже больше: в ответ на эту буллу он запретил вывоз денег из Франции, которые должны были бы уйти в Ватикан. Бонифаций не решился отлучать короля от церкви, но только на время. Несколько лет спустя Бонифаций выпустил еще одну буллу, утверждавшую, что ничего главнее власти папы Римского нет, даже короли обязаны выполнять любое требование церкви (то есть папы). В ответ на это Филипп созвал первые в истории Франции Генеральные штаты, на которых осудил папу в ереси и потребовал, чтобы он предстал перед судом церковного собора. И вот в ответ на это Бонифаций почти отлучил короля от церкви. Но…не успел. От Филиппа к нему прибыла делегация во главе с Гийомом Ногаре, целью который было доставить папу в Париж, арестованного. Неизвестно достоверно, что там произошло, но самая популярная версия такова: Бонифаций явно отказался ехать и что-то сказал Ногаре и сопровождавшему его Шарре Колонна, за что получил пощечину. Неслыханное событие в те времена. После этого случая папа быстро захворал и скончался. Нет точной информации, своей ли смертью умер Бонифаций, но учитывая его возраст и то потрясение (поверьте, это было неимоверное потрясение для понтифика), которое он испытал от пощечины, то пожилой человек действительно мог скончаться сам. Меньше, чем через год, умирает следующий папа.
Развязав руки, Филипп поставил своего папу, послушную куклу, Климента V.
Конец ордена тамплиеров
Тамплиеры были самым богатым орденом на то время. Это был не просто церковный орден, это был банк! Если вам надо было совершить длинное путешествие с большой суммой денег, вы могли отдать её в замке тамплиеров по месту отправления и получить потом в другом замке по месту прибытия, в целости и сохранности (конечно, за вычетом процентов). Как минимум, из этого ясно, сколько во владении тамплиеров было замков. Считалось, что тамплиеры накопили своё богатство, в основном, за счёт крестовых походов. И, конечно, же рыцари давали в долг. Самым крупным должником ордена был король Франции. И как же ему не хотелось ничего отдавать!
Дальше начинается один из самых великих фальсифицированных процессов в истории. За всё время своего правления Филипп постарался окружить себя преданными легатами (юристами), которые могли сделать всё, что угодно, и слепить всё, что угодно, в рамках «закона». И тут Филипп Красивый делает свою самую крупную ошибку:он приказывает легатам и находящемуся уже в Авиньоне Клименту V сфальсифицировать вину рыцарского ордена с целью конфискации их имущества. Разведка тамплиеров (если она вообще была) катастрофически их подвела: за одну ночь было арестовано 150 рыцарей вместе с верховным магистром, Жаком де Моле. Процесс длился несколько лет. Орден обвиняли в таком абсурде, что даже говорить неловко: якобы церемония их посвящения включала в себя плевание на крест, пока вверху летал сатана, к тому же они совершали грех содомии и так далее, чем ужаснее обвинение, тем лучше. Под кошмарными пытками тамплиеров заставляли признавать весь этот бред.
В конце концов, был вынесен смертный приговор Жаку де Моле и еще двум тамплиерам. Казнь через сожжение. Вся нечеловеческая жестокость Филиппа проявилась еще в одном указе: рыцари должны гореть на медленном огне. Король присутствовал на казни. Внезапно, задыхающийся магистр начал что-то кричать. Это было проклятие. Жак де Моле проклял Климента, Гийома Ногаре, Филиппа IV и всё его поколение.
Дальше начинается нечто загадочное. В первый же год умирает сначала папа, а потом сам Филипп. Смерть Филиппа ничего не предвещало: крепкий здоровьем человек внезапно начал стремительно угасать. У Филиппа было три сына, все они успели побывать королями. Все, но недолго. Смерть косила одного за другим, никто не дожил до 35 лет, и никто не оставил наследника мужского пола… Ногаре был повешен по приказу Людовика Сварливого, старшего сына Филиппа. Людовик правил всего 2 года. Обстоятельства его смерти не известны. Как и не ясны точно обстоятельства смерти его братьев, последующих королей. Все они заболели и умерли в молодом возрасте, не оставив наследников. Мужская ветвь Капетингов, правившей Францией с X века внезапно прервалась…
Так ли он был жесток и беспощаден?
Контрастом стилю правления короля служит его семейная жизнь. После своего брака Филипп всю жизнь любил только одну женщину. Когда его жена, Жанна I Наварская, скончалась в возрасте 32 лет, король Франции был в горе. Он уже больше не женился, несмотря на то, что был еще достаточно молод и мог использовать брак для установления дипломатических отношений. Он искренне любил своих детей. И вот он, противоречивый король: железный, беспощадный правитель и верный любящий муж. К сожалению, мы не можем до конца разобраться в мыслях и мотивах человека, живущего столь давно. Но можем понять некоторые ошибки и, может быть, усвоить для себя некоторые уроки.
Филипп IV не зря получил свое прозвище Красивый. Правильные черты лица, большие неподвижные глаза, волнистые темные волосы. Он был похож на великолепную скульптуру, неподвижную и завораживающе недоступную в своем величественном отрешении. Меланхолия, вечным отпечатком лежавшая на его лице, сделала его в истории личностью загадочной и неповторимой…
Филипп был вторым сыном Короля Филиппа III и Изабеллы Арагонской. В ангельских чертах младенца уже тогда просматривалась необыкновенная красота и вряд ли счастливый отец, глядя на своего отпрыска, мог предположить, что ему предстоит стать последним масштабным представителем королевского рода Капетингов.
Филиппа III нельзя назвать удачливым монархом. Феодалы не очень-то ему подчинялись, казна пустела, а папские легаты диктовали свою волю.
И когда всемогущий папа приказал французскому королю возглавить поход в Арагонию, чтобы наказать арагонского короля за отобранную у любимца папы (Карла Анжуйского) Сицилию, Филипп не смог противиться, и французская армия отправилась в поход. Судьба оказалась не на стороне Филиппа: французы потерпели тяжелое поражение, а сам король скончался на обратном пути.
Филипп IV Красивый
Его семнадцатилетний сын, сражавшийся вместе с отцом, из этого плачевного предприятия вынес один, но очень важный урок - устойчивое нежелание служить чужим, пусть даже папским, интересам. В 1285 году состоялось коронация Филиппа IV и началась его эра, которую во всех отношениях можно было назвать «новой».
В первую очередь юному королю пришлось разобраться с наследием отца, решить арагонскую проблему. Решил он ее самым что ни на есть выгодным для Франции способом - полностью прекратил военные действия, несмотря на настоятельные возражения святейшего престола.
Настоящим шоком для средневековой Европы стал отказ совсем еще неопытного монарха от услуг высокопоставленных советников своего отца. Вместо этого он учредил Королевский совет, членство в котором обеспечивалось особыми заслугами, а отнюдь не дворянским происхождением. Для феодального общества это было настоящей революцией.
Таким образом доступ к власти получили люди не знатные, но образованные. За знание законов их называли легистами и очень ненавидели. Особую роль при дворе Филиппа Красивого играли трое его приближенных: канцлер Пьер Флотт, хранитель печати Гильом Ногаре и коадъютор Ангерран Мариньи. Вознесенные к власти самим королем, они были чрезвычайно преданны ему и определяли ход всей политики государства.
А вся политика Филиппа IV сводилась к решению двух проблем: как присоединить к государству новые земли и где взять на это деньги.
Жанна I Наваррская, принцесса из Шампаньского дома, правящая королева Наварры с 1274 года, дочь и наследница Генриха I Наваррского и королева Франции с 1285 года — жена Филиппа IV Красивого.
Даже брак Филиппа был подчинен великой цели расширения Франции: он женился на Жанне I, королеве Наварры и графине Шампанской. Это брак дал ему возможность присоединить к своим владениям Шампань, а также привел к первому объединению Франции и Наварры.
Но и это не было пределом мечтаний короля. Отказавшись от пособничества папским интересам, Филипп сосредоточил внимание на делах английских. Камнем преткновения стало желание монарха заполучить Фландрию.
Вызвав Эдуарда I на суд парижского парламента, и воспользовавшись его отказом как поводом к войне, обе стороны, обзаведясь союзниками, с большим удовольствием приступили к военным действиям. Узнавший об этом папа Бонифаций VIII призвал обоих монархов примириться. И оба проигнорировали этот призыв.
Дело усложнилось еще и тем, что Филипп остро нуждался в деньгах на ведение войны, а потому запретил вывозить золото и серебро из Франции в Рим. Папа лишился одного из источников дохода и отношения между Филиппом и Бонифацием теплее от этого не стали.
Филипп IV Красивый — король Франции с 1285, король Наварры 1284—1305, сын Филиппа III Смелого, из династии Капетингов.
Папа пригрозил отлучением Филиппа от церкви. И тогда легисты взялись «за оружие», то есть за перья и выдвинула против папы целый ряд обвинений как в кознях против Франции, так и в ереси.
Агитация принесла свои плоды: французы перестали бояться папского гнева, а отправившийся в Италию Ногаре состряпал против папы обширный заговор. Вскоре уже довольно престарелый Бонифаций VIII умер и на папский престол сел ставленник Франции Климент V. Папский спор был решен.
Филиппу всегда не хватало денег. Политика объединения и присоединения, которую он вел, требовала больших затрат. Первой жертвой финансовых затруднений короля стала монета. Ее вес значительно облегчили, а выпуск увеличили, что привело к росту инфляции. Вторым пунктом финансовой программы короля стало налогообложение. Налоги постоянно росли, из-за чего вспыхивали народные волнения. Ну и наконец - дело тамплиеров.
Орден тамплиеров возник в начале XII века в Иерусалиме. Представлял он из себя рыцарей, охранявших Гроб Господний. Помимо этого рыцари - тамплиеры охраняли собственные, весьма немалые, богатства и деньги тех, кто им доверял. Наступление мусульман вынудило уйти тамплиеров из Святой земли, и со временем основной их функцией стала именно финансовая. Практически они стали банком, который хранил и вкладывал деньги.
Одним из должников ордена был сам Филипп Красивый. Как показала жизнь, король очень не любил отдавать долги и поэтому в 1307 году под молчаливое согласие папы, все тамплиеры по всей Франции были в один день арестованы. Процесс над орденом был явно шит белыми нитками, обвинения надуманы, допросы велись с применением пыток и дело закончилось запылавшими кострами по всей Франции. Сожжен был и великий магистр ордена Жан Молэ.
Жак де Моле — двадцать третий и последний Магистр ордена Тамплиеров.
Как свидетельствовала народная молва, перед казнью магистр проклял Климента V и Филиппа IV и предрек первому смерть через сорок дней, а второму - через двенадцать месяцев. Предсказание удивительным делом сбылось.
Папа скончался от дизентерии через тридцать три дня после казни Молэ, а король после этого заболел какой-то странной болезнью и скончался 29 ноября 1314 года. Проклятие легло и на потомков Филиппа. Трое его сыновей - «проклятые короли» - не оставили на троне потомства, согласно проклятию тамплиеров, и род Капетингов вскоре прервался.
Филипп Красивый так и остался фигурой загадочной и противоречивой в истории. Одни его называют великим реформатором, другие жестоким деспотом, попавшим под влияние своих советников. Результаты его царствования оказались неутешительными: вертикаль власти до конца так и не сформировалась, зато в конец расстроились финансы.
Зигзаги его политики, как и частые перепады настроения, а так же манеру замирать, не мигая уставившись в одну точку, многие современные исследователи связывают с маниакально-депрессивным расстройством его сознания.
По свидетельству очевидцев, в определенные периоды он был весел, говорлив и даже шутил. Но скоро становился мрачным, замкнутым, молчаливым и равнодушно жестоким.
Филипп IV Красивый
Что ж, сильным мира сего тоже свойственны слабости. И, тем не менее, король Филипп Красивый за время своего правления сделал Францию самой сильной страной мира и начал новую эру в истории этого государства.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И действительно, все «не так», как всегда, с Натальей Басовской, историком, мы выясняем, что все не так было написано, во всяком случае, литераторами. Добрый день!
Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть люди, оболганные в художественной литературе, есть люди… незаслуженно, есть люди, возвеличенные незаслуженно в таких же «геройских» книжках, да? И сегодня мы выбрали с Натальей Басовской историю, вот, странную историю, связанную с Филиппом IV Красивым, французским королем, и как часть этой темы – это его история, его личная, персональная история с Орденом тамплиеров, которых он разогнал. Там, что-то еще с ними сделал – сжег, повесил, разогнал – оказывается, всего 150 рыцарей, не так уж и много, по нынешним масштабам.
Н.БАСОВСКАЯ – Тогда это было очень много.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Филипп Красивый. Откуда мы знаем про него? Мы знаем про него, естественно, из книг Дрюона «Железный король» - его так и называли, Железный Король. А первое знакомство с тамплиерами – у нормальных людей, у нормальных людей – произошло в книге Вальтера Скотта «Айвенго»: храмовники – это, собственно, тамплиеры. Бурандо Буальгивер. Все плохие: Филипп Железный плохой, храмовники плохие. Что это были за люди, что был за конфликт, откуда взялся такой железный король во Франции, и почему он так поступил с орденом?
Н.БАСОВСКАЯ – Историческая наука кое-что может здесь прояснить, но в свете нашей передачи, с нетипичным результатом: так, примерно так. В свое время, занимаясь очень тщательно событиями этой эпохи – вокруг Столетней войны, до нее, во время Столетней войны – я прочла массу источников XIV, XV, XII веков. Ну, в частности, сегодня нас волнует XIV. И убедилась, что Морис Дрюон удивительно точен, документален. У нас была очень такая, занятная ситуация в советское время – была объявлена так называемая, вот, макулатурная кампания…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да!..
Н.БАСОВСКАЯ – Современные студенты мои не понимают, что это. С каким изумлением они слушают, что можно было сдать гору макулатуры – прежде всего, сдавали всякую партийную печать.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – На которую нас же насильственно подписывали, получить талончик и купить книгу Мориса Дрюона, из серии «Проклятые короли». Был очень смешной эффект: стихийно антимонархичный тогда советский народ называл эту серию, увлеченно ее читая, «Проклятые короли», вкладывая какое-то классовое содержание в эту совершенно другую историю, историю проклятья. И я постепенно убедилась, насколько точен Дрюон. Мы с ним, скажу я скромно – я потом встретила его в жизни, с огромным уважением к нему отношусь – читали одни и те же источники – хроники, прежде всего, в которых подробнейшим образом прописана эта история, документы, допустим, между папой и королем переписка, грозная переписка, раздраженная, рассказы разных хронистов – сопоставляли их. Говорят, что Дрюону помогала некая группа молодых историков, вероятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и хорошо. Кто же против то?
Н.БАСОВСКАЯ – Но у меня – в советской традиции одинокая советская женщина как на железной дороге шпалы ворочает, так и с этими сотнями, а то и тысячами документов я была один на один.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот действительно ли Филипп, он имел два прозвища – французы обычно своих королей называли достаточно точно. Если Ленивый, так уж Ленивый, если Лысый, так уж точно Лысый. Так он действительно был Красивый и Железный?
Н.БАСОВСКАЯ – Считается, что да. На самом деле, красота, понятие о красоте было свое…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да…
Н.БАСОВСКАЯ – Оно обязательно предполагало физическую силу, могущество, по тем эталонам. Он обязательно должен был быть сильным. Но вот Ленивый тех времен, чуть-чуть раньше, ранние Капетинги – это не обязательно ленивый, вовсе даже не всегда. Это тот, кто слабо правит, тот, у кого не получается. Со времен ранних еще Меровингов, предшественников Капетингов. Ну вот, Филипп IV, правивший с 1285 по 1314, запомнился. Ярок был. И в литературе он отражен примерно так, но наука, конечно, может больше в нем объяснить. С точки зрения науки, главным в нем было не просто, вот, буйный характер, жестокость, энергичная политика. В нем проступал политик Нового времени.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А Вы знаете, Наталья Ивановна, в личной жизни – вот я когда читал, готовился к передаче, тоже, там, почитал кое-что – оказывается, совершенно выдающийся король в том смысле, что был примерным семьянином.
Н.БАСОВСКАЯ – Любил.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Они гуляли налево и направо, а он…
Н.БАСОВСКАЯ – Любил своих детей, любил жену, и не мог представить той страшной судьбы, которая ожидает его детей, прежде всего, в связи с этим будущим проклятьем. Так вот, что в проступало. Он внук Людовика IX Святого, классического средневекового короля. Ну…
А.ВЕНЕДИКТОВ – «Все на Иерусалим, на Иерусалим, на Иерусалим».
Н.БАСОВСКАЯ – Конечно! Он жил только идеей Крестовых походов, видимо, был искренне религиозен его дед. И во Франции сложилось представление – добрые законы времен Людовика IX. Это пик средневековья, это XIII век. А вот уже внук, он как раз попирает классическое средневековье. Он в вечной ссоре с папством, причем в ссоре непримиримой, недопустимой…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Политической?
Н.БАСОВСКАЯ – …отчаянной. Это битва за деньги.
А.ВЕНЕДИКТОВ – За деньги? Т.е. не политические?
Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Это выглядит политически: они рассуждают о том, чья власть выше. А на самом деле, важнее всего папе Бонифацию VIII, что Филипп IV внезапно запретил вывоз из Франции золота и серебра. И что же потечет в папскую казну?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, деньги же чеканились из металла.
Н.БАСОВСКАЯ – Ну а как же, времена натурального металла драгоценного. И вот, за словами, чья власть выше, кто ближе к Богу, кто больше от имени Бога, стоят реальные живые финансовые интересы. Ссора углубляется. И Филипп ведет себя действительно как не классический средневековый король. Не случайно именно он – вместе с тем, что-то есть и классическое – захватывает новые земли, совершает поход во Фландрию – кажется, сейчас он ее покорит реально, но терпит страшное поражение в 1302 году, в битве при Куртре, где горожане пешие разбили рыцарей. Вот век перехода, умирания рыцарственности и классического средневековья и рождения чего-то нового. Он окружил себя легистами, так называемыми.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Давайте остановимся. Что это, кто эти люди, что это?
Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть…
Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Юристы. То есть…
Н.БАСОВСКАЯ – Того времени. Правоведы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Но не дворяне, не рыцари?
Н.БАСОВСКАЯ – Из разных… в основном, нет. В основном, нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Разночинцы? Разночинцы?
Н.БАСОВСКАЯ – Конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Буржуа? Мещане?
Н.БАСОВСКАЯ – Идет Новое время. Идет Новое время.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. он поднимает… он как Петр, да? Он… чтобы наши слушатели понимали…
Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он поднимает…
Н.БАСОВСКАЯ – Не так целенаправленно, как Петр…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Никого не догоняя, а естественным образом следуя тем государственным интересам, которые он отчетливо видит. Королевская казна должна быть богаче, она должна быть более независимой от кого бы то ни было. И тогда, мол, он наведет полный порядок во Франции. Причем жесткий порядок. Эти легисты сочиняют ему законы, распоряжения, приказы, которые и сталкиваются, в частности, с интересами папства.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. все-таки это люди низкого происхождения, как правило? Ну, по понятиям средневековья. Да?
Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Окружил себя чернью.
Н.БАСОВСКАЯ – С не голубой кровью. С не голубой кровью.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.
Н.БАСОВСКАЯ – Т.е. это симптомы приближающегося…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Важно.
Н.БАСОВСКАЯ – Когда-то Хёйзинга, замечательный культуролог австрийский, назвал эту эпоху осенью средневековья. Лучшего названия я не знаю. Осень ведь бывает прекрасна внешне – золотая, яркая, красивая, небо еще синее – но все равно, основные параметры лета уходят. А здесь уходят основные параметры средневековья. И он совершает страшный по тем временам поступок. Он настолько далеко заходит в своем конфликте с папой – а тот властный, Бонифаций VIII, пожилой и убежденный в абсолютном приоритете папской власти, и не желающий терять деньги – что Филипп направляет к нему делегацию во главе с неким Ногаре – наглый временщик, могучий тип.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Меньшиков? Ищу типажи.
Н.БАСОВСКАЯ – Ну он, да, не из низов. И этот Ногаре, по разным рассказам – тут уже легенды, мифы, источники, хронисты сами там не были, но пишут – совершил в папских покоях что-то ужасное. В городке Ананьи. То ли вошел в папские покои, открыв дверь, образно говоря, ногой, то ли просто грубо разговаривал, то ли – высшая точка вот этого предположения – дал папе пощечину.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это можно себе представить в то время?
Н.БАСОВСКАЯ – Можно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно, да?
Н.БАСОВСКАЯ – Ужас в том, что я, понимая, как люди были религиозны, на ряд фактов изумляюсь. Ну, например, когда по приказу Генриха II Плантагенета в Англии в алтаре был убит архиепископ Кентерберийский.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – По желанию короля. Ну как же страх Божьего суда-то их не остановил? Так и здесь. Допускаем – что-то вроде пощечины. И как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, «не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Действительно скончался.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, просто пырнули и все?
Н.БАСОВСКАЯ – Вот этого никто, на это не намекает. На оскорбление. И для него это оскорбление, человека, сидящего на престоле Святого Петра, было хуже, чем нож. Видимо, воздействие было совершенно такое же. Его пырнули, только вот так, морально. И столкновение с церковью стало для Филиппа IV просто уже необратимым. Ему дальше некуда было отступать. Со временем он переждал еще одного коротко правившего папу Бонифация IX и затем, в сущности, посадил пап к себе на службу в Авиньоне – это так называемое Авиньонское пленение пап. Здесь он победил. И чувствуя, что руки у него развязаны…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти наглые бароны его, как они смотрели на все на это? Крупные феодалы…
Н.БАСОВСКАЯ – Поскольку они понимали, что это увеличит деньги короля, а король – это подачки… Еще в Древнем Египте написано на стене пирамиды «царь – это пища». И эта формула никогда не отменялась и не отменена. Царь – это пища. Больше будет у Филиппа денег – и им не так плохо будет. И их религиозные чувства как-то замолкают. Как-то замолкают. И вот, в ходе этого необратимого уже процесса столкновения с церковью, он и замахнулся на знаменитый Орден тамплиеров. Знаменитый, но вот в литературе он, конечно, представлен однобоко – вот здесь «не так». Нельзя тамплиеров расценивать только как какое-то собрание злодеев. Они… во-первых, Орден был создан в 1119 году, после Первого Крестового похода, очень скоро, и получил название тамплиеры по слову «храм» - «temple». Недалеко от Храма Соломона было это место, от легендарного места Храма Соломона. И поначалу они действительно преследовали, прежде всего, духовные цели – защитить завоевания крестоносцев на Востоке, противостоять Полумесяцу, противостоять иной религии, неверным, как они их называли – это было главным. Но время шло. Они богатели. Они оказались удивительно деловитыми. Вот, крестоносное движение потерпело поражение. В конце XIII века, ну, 1291 год, крестоносцы покидают Святую Землю. И тамплиеры обосновались во Франции. Во-первых, оттуда уже что защищать? Оно все уже потеряно. Оно все утрачено. Да, они участвуют в подготовке новых Крестовых походов, уже, в общем-то, безнадежных, но параллельно – время ж тоже изменилось с XII века – и они становятся такими деловитыми. Они становятся в тот момент – в XIII веке – первыми ростовщиками Западной Европы. Самыми, наверное, беспощадными, самыми жестокими банкирами, которые выколачивают деньги из своих должников, и имели неосторожность среди своих должников иметь самого Железного Короля. Филипп IV им много задолжал. В сущности, конечно, ошибка. Не будет такой человек заботиться о строгом возвращении долга, он будет искать какого-то другого способа от этого долга уйти. И вот, пожалуйста…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Задолжал денег?
Н.БАСОВСКАЯ – Много денег. Брал, брал у них, брал, брал ссуды, они давали. И вот простейшая мысль, которая тоже ни в какую эпоху не умирала: как не хочется отдавать! Как хорошо в свое время Александр Николаевич Островский в своих произведениях, когда поднимал тему долга, «уж как не хочется отдавать, - говорят его персонажи. – А может быть, как-то обойдется». Но когда не хочется отдавать королю, и королю с очень жестким, свирепым характером и могучим аппаратом, который он создал вокруг себя…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А он создал аппарат? Он же не просто собрал, там…
Н.БАСОВСКАЯ – Эти самые правоведы, довольно сильное войско – хотя оно и потерпело во Фландрии поражение, он снова его укрепил. Он не является слабеньким правителем. И уж как не хочется отдавать! Это один из мотивов, конечно, того процесса против тамплиеров, который он затеял.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только хочу сказать нашим слушателям очень интересная историю: я когда готовился к эфиру, я обнаружил очень интересный сайт. Фанаты тамплиеров, нынешние тамплиеры в России, вот, создали сайт, где история Ордена, история всех магистров, история доспехов… Я просто скажу адрес сейчас, для тех, кому интересно. Но это не профессиональные историки. Т.е. там есть явно, там…
Н.БАСОВСКАЯ – Это энтузиасты.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Энтузиасты, да. www.tampliers.info. Зайдите, посмотрите. Я там почерпнул много интересного.
Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю. Это действительно многим интересно, потому что тамплиеры были ярким явлением. Они носили белый плащ с красным крестом, они были хорошими воинами, в трусости их никогда никто не упрекал, хотя они потерпели на Востоке крупное поражение в решающем сражении. Но в целом это были воины. Но перерождение к XIV веку пошло в сторону вот этого предпринимательства. Новый век, новая эпоха, приходят новые времена. Деньги выходят на первое место по сравнению с их духовными лозунгами и приоритетами.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Всегда казалось, что итальянцы, вот, в это время, как бы…
Н.БАСОВСКАЯ – Параллельно. Безусловно. В северной Италии, в Ломбардии…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Параллельно, да? В Ломбардии, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Тоже очень сильные банкирские дома, и с ними тоже Франция имеет дело. Но у себя во Франции…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. тамплиеры являлись, практически, еще конкурентами ломбардских домов.
Н.БАСОВСКАЯ – В общем, да. И Филипп и туда обращался. И тоже он то евреев банкиров и финансистов во Франции пригреет, чтобы противопоставить, например, тамплиерам, то вдруг массовые изгнания оттуда, чтобы конфисковать деньги. Политика его была, конечно, жестока, груба откровенно, но он все это объяснял интересами сильной Франции. В общем-то, никто не сформулировал еще идей абсолютизма, далековато еще до Короля-Солнце, но движения Железного короля были именно в эту сторону. И вот с процессом тамплиеров судебным, который он затеял, он, видимо, все-таки совершил большую человеческую ошибку. Ну, в курсе дела наука, что такое проклятие, что такое мистика, как много этим занимаются художественные произведения. Твердого ответа научного никто никогда не даст. Вот мы приближаемся к этому знаменитому проклятью. Генерал Ордена тамплиеров при Филиппе, некто Жак де Моле, по происхождению из Бургундии, великий магистр – его называли или генерал, или великий магистр. Родился в свое время в Бургундии, личность крепкая, значительная, независимая. Готовился в 1306 году на Кипре к войне очередной с неверными, и в это время «карманный» папа Филиппа IV Красивого Климент V приказал всему руководству Ордена и самому Жаку де Моле прибыть срочно во Францию. Он подчинился. Не было у него, видимо, хорошей разведки, не было… то ли еще эти замыслы не сложились, то ли ему о них не рассказали, он добросовестно, вместе со всем руководством Ордена, прибыл во Францию.
А.ВЕНЕДИКТОВ – К нему, к папе?
Н.БАСОВСКАЯ – Папа в Авиньоне…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа в Авиньоне сидел.
Н.БАСОВСКАЯ – …он прибыл в Париж.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В Париж, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Ему было велено в Париж. По призыву короля. В одну ночь всех, всю верхушку Ордена арестовали по приказу короля.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, такая, крупная спецоперация-то!
Н.БАСОВСКАЯ – Страшная.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Они же в замках сидели, не только же в Париже, они сидели…
Н.БАСОВСКАЯ – Их застигли врасплох. Они не были совершенно к этому готовы – вот никакой разведки. И поначалу им казалось, что это даже просто какое-то недоразумение. И начался процесс. Он был довольно длительным. Ну, во всяком случае, несколько лет он тянулся. Наверное, один из самых ярких фальсифицированных процессов в истории.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что значит фальсифицированных?
Н.БАСОВСКАЯ – Против них собрали свидетелей многочисленных, которые начали рассказывать такое, ну, что лично видели. Как на богослужение в Ордене тамплиеров, в их храмах, прилетает лично Сатана. Его описывали во всех подробностях, в тех, в которых он был представлен на фресках в церкви, начиная с раннего средневековья – и с рогами, и с копытами, и с запахом серы, и хвостиком, и в шерсти – со всякими вот этими душераздирающими подробностями, которые в иконографии средневековья постепенно формировались, шлифовались… И Сатану человек уже… он видел его, ведь он действительно его много раз видел, без конца, во время церковных каких-то событий, богослужения. И вот, в его сознании он уже действительно есть, и есть именно такой. И вот эти свидетели рассказывают, как они видели его, вот ровно такого, каждый в деталях, как он витал по их храму, пребывал на их богослужении. Почему мы все-таки предполагаем, ну, грубейшую фальсификацию, потому что дальше душераздирающие подробности, которые стали стандартом инквизиции. Процесс инквизиционный. Они видели, мол, что тамплиеры лично ему кланяются и даже производят всякие неприличные действия, которые не станем пересказывать, подчеркивающие их преданность Сатане. Их обвинили во всех извращениях, какие можно себе представить, и вот это чересчур, прежде всего, говорит о характере процесса. Кроме того, их подвергали, и этого не скрывали, страшнейшим пыткам.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Чего хотели-то?
Н.БАСОВСКАЯ – Денег.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, «где деньги?»
Н.БАСОВСКАЯ – Где деньги. Во-первых, где, а во-вторых, законного права их конфисковать. Если Орден, как выяснилось, служит Сатане, то можно на совершенно законном основании любые их сокровища и богатства конфисковать.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы прервемся на несколько минут новостей. Я напоминаю, что у нас в студии Наталья Басовская. Мы говорим о деле тамплиеров и о Филиппе IV Красивом, французском короле, он же Железный Король.
НОВОСТИ
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, еще «геройские» книжки – кстати, напомню, что у нас в студии Наталья Басовская – «Повседневная жизнь», вот есть замечательная серия, которую я всячески всегда рекомендую, как раз есть одна хорошая книжка о тамплиерах, пишет Елена. А Николай пишет: «Вы назвали этот период осенью средневековья, а не подскажете, когда оно закончилось, в смысле, век».
Н.БАСОВСКАЯ – В середине XV века, как считает большинство. Конечно, это не какая-то жесткая граница, но в основном средневековье вот в этих классических странах Западной Европы в середине XV века завершается. Много его атрибутов остается, но в сущности, теми же властными шагами продолжает наступать Новое время. Англия чуть-чуть припозднится, там война Роз продлится до 80-х годов XV века, но в целом…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего, потом все будет хорошо.
Н.БАСОВСКАЯ – …это заря Нового времени. Жестокая заря.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы сказали, и я возвращаюсь к пейджеру, мы сейчас будем говорить…
Н.БАСОВСКАЯ – К процессу.
А.ВЕНЕДИКТОВ – К процессу, да, и к пейджеру. Ну, пейджер в процессе. Алла пишет: «Вот обвинение в мужеложстве тамплиеров было политическим обвинением в процессе против них или имело основания?»
Н.БАСОВСКАЯ – Как сегодня это называют, «грязные технологии»?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Черный пиар.
Н.БАСОВСКАЯ – Черный пиар. Ну, не… это не будет грубой модернизацией, сказать, что, в сущности, это то же самое. Т.е. никого до этого их моральный облик, образно говоря, не интересовал, и вдруг по указу короля – и тут уже не важно, реально, не реально – наше время имеет какое-то к этому особенный, временный, я надеюсь, интерес – не в этом дело. Это был способ очернить. Все способы были хороши. И поскольку как-то априори считалось, что они имеют дело, как выяснилось вдруг, со слугами дьявола, их можно было пытать как угодно и даже хорошо: самые зверские пытки, как бы, заодно…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Умело.
Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, да, изгонят и дьявола. И к ним были применены, по всеобщему мнению, самые жестокие пытки. И только это заставило великого магистра Жака де Моле оклеветать, подтвердить все эти дикие обвинения. Все. И прийти к этому поражению страшному моральному. В ответ он получил приговор – пожизненное заточение-заключение. Но как только… видимо, физические и духовные силы к нему сколько-то вернулись, он отрекся от своих показаний, заявил, что он себя за это презирает, что Бог его никогда не простит – он испугался Божьей кары на том свете больше, чем казни на Земле.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Филипп не испугался, а он испугался?
Н.БАСОВСКАЯ – Филипп не боялся, вот, ничего. И кто знает, как там дальше их судьбы сложились.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.
Н.БАСОВСКАЯ – Он отрекся от этих показаний, и тогда был пересмотрен приговор. Его приговорили к казни, на костре, естественно, как казнили за ересь. И вот я не так давно нашла одну деталь. Оказывается, и здесь можно было проявить большую – ну, в общем-то, это известно – большую жестокость, меньшую. Известно, что когда меньшую жестокость, палач заранее убивал свою жертву и горело уже мертвое тело.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Душил, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, душил. За отдельные деньги часто. А вот здесь Филипп приказал его казнить, Жака де Моле, но сжечь его на медленном огне. На медленном огне. Вот эта деталь, она говорит о каком-то, вот, том уровне зверства, который, по выражению, моих любимых писателей, братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства. И пришел сам смотреть. А поскольку на медленном огне, было время и у умирающего Жака де Моле сделать то, что он сделал. Из пламени этого разгорающегося медленно костра он проклял, прежде всего, себя, еще раз, перед Богом повторил, что он себя проклинает за временную слабость, но кается. И проклял, прямо в лицо Филиппу сказал: «Да будешь проклят ты и твой род». Но, конечно, молва по-разному цитирует…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не миф?
Н.БАСОВСКАЯ – Может быть. Но за всяким таким мифом всегда стоит нечто. Что за этим стоит? Если он не сказал этих слов, то он испытал эти чувства, и не мог их не испытать. А чувства тоже достаточно материальны. И произошло невиданное. Проклятье, конечно, просто удивительным образом сбывается по фактам. Я нисколько не хочу насаждать какие-то мистические настроения, но так получилось. Род Капетингов, который представлял Филипп IV Красивом находился на французском престоле с 987 года. Гуго Капет – первый правитель из графов Парижских. И длительное время – с некоторыми трудностями, с какими-то проблемами – но сохранялась преемственность, и все они были у власти, Капетинги. Никакого беспокойства у Филиппа не могло быть по этому поводу.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему?
Н.БАСОВСКАЯ – А у него было три сына. Три сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Взрослые?
Н.БАСОВСКАЯ – Взрослые, зрелые люди. Прежде всего, погибает Филипп. Никакой такой внешней загадочности в его смерти нет. А есть сущностная загадочность. Потому что этот совершенно железный человек – не зря он свое прозвище получил – начал хворать. Приписали падению с лошади.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем это в тот же год, по-моему.
Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Через несколько месяцев. Вот, важно.
Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев. Не прошло года. Он начал хворать, хворать, чахнуть, как потом и его сыновья. И умер, без какой-то ярко выраженной, видимой причины. Ему наследовал его старший сын Людовик Х, который вошел вот с тем наивным прозвищем в историю – Вы упоминали наивные прозвища тут уже, их стало меньше, чем раньше, но были – Сварливый. Вот, не очень лестно для короля. Два года судьба ему отвела на престоле.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А было ему лет?
Н.БАСОВСКАЯ – Ему было…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, в возрасте он был?
Н.БАСОВСКАЯ – Он умер в 29, по-моему.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, т.е. он был в возрасте нормальном для средневековья.
Н.БАСОВСКАЯ – Абсолютно, умер в 29 лет. Они все умирали в 29 – 30, вот так. Все его сыновья. Сплошные неудачи. Два года неудач. 1314 – 1316. Вот, сплошные неудачи. Поход во Фландрию – поражение, но какое. Еще более какое-то позорное. Его назвали Грязевым походом. Они все там в грязи утонули, в дождях – хуже, чем при Куртре, где их резали горожане в свое время, французских рыцарей. Куда ни метнется, ничего не получается, денег никак не соберет, казна опустошена, не очень ловко правит. О его жене ходят твердые слухи, что она ему изменяет. Он быстренько заточает ее в замок, приказывает убить. Это его не украшает, вокруг него очень дурное настроение. Остается дочь Иоанна.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти легисты, которые, вот… где гвардия короля?
Н.БАСОВСКАЯ – Истребил частично, братья продолжили. Те, кто так близки были к папе, были подозрительны, будут ли они служить мне. А новые еще не наросли, такие же могучие. Т.е. в чем ты сам виноват? Очень любопытно, вот такой беспомощный, прозвище Сварливый, характер у него нехороший. И вот, метался, в основном, за деньгами, за средствами. Но среди этих метаний совершает деяние очень любопытное: активно поощряет отмену личной зависимости крестьян. Крепостного права. В своих доменах, а это большие земли королевские, просто решительно отменил. А своим подданным советовал.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, не он, может, какие советники?
Н.БАСОВСКАЯ – Деньги получить.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, деньги! Деньги получить!
Н.БАСОВСКАЯ – Деньги. Освобождение за деньги.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Освобождение за деньги. А! Ну, там…
Н.БАСОВСКАЯ – В своих метаниях, где деньги…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, вот, да…
Н.БАСОВСКАЯ – Ведь юмор грустный состоит в том, что, как твердо считает молва того времени, вплоть до сего дня, огромных сокровищ тамплиеров, на которые рассчитывал его отец, Филипп IV Красивый, не было обнаружено. Что-то, конечно, было. Но ходили легенды о сказочных, о невероятных. Их искали, включая ХХ столетие, люди. Во Франции целая группа таких людей, слегка сдвинувшихся на этой теме, несколько раз приобретала замки, находя какие-то старинные карты – прямо как в «Острове сокровищ» - что, якобы, вот, обозначено крестиком, где зарыты сокровища тамплиеров – они успели, как бы, спрятать. Так вот, люди приобретали замок для того, чтобы потом долгие годы его разбирать, совершенно разориться, разбирать, идя к этому месту, где лежат сокровища, и никогда сокровища не нашли. И вот сыновья-то остались без великой материальной помощи. Итак, умирает Людовик Х Сварливый.
А.ВЕНЕДИКТОВ – У него дочь. У него дочь.
Н.БАСОВСКАЯ – У него остается дочь, чье происхождение из-за признанной измены матери, якобы, имевшей место, сомнительно. Умирает, опять так же, без ярко выраженных причин.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Может, отравили?
Н.БАСОВСКАЯ – Все может быть. Но проклятье начинает сбываться.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Следующий сын. Филипп V, Длинный по прозвищу. Ну, наверное, это тоже еще традиция перевода. Его же можно назвать и Высоким. В конце концов, есть оттенки.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Long, да, le long, да, высокий.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно. Это традиция русского перевода. 1316 – 1322. Ему судьба отрядила…
А.ВЕНЕДИКТОВ – 6 лет – много.
Н.БАСОВСКАЯ – …6 лет. По сравнению с правлением их предшественника, их предка Людовика IX – там почти 50 лет – самого Филиппа IV…
А.ВЕНЕДИКТОВ – 30 там, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Ну, к 40 годам. Это все совершеннейший миг. Филипп явно был из них самый неглупый человек. Он пытался следовать политике отца, но все время хотел что-то созидательное сделать. И что же в итоге получается? В те же 30 лет он умирает, совершенно непонятно, нет никаких ярких причин. Предполагают… ну, о болезнях вообще ничего не узнать. Но выразительно вот что: он решил сделать одно конкретное дело, в духе времени. Очень правильно. Твердо закрепить монополию королей на печатание монеты и обеспечить ее качество.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Опять Новое время стучится в дверь! И урегулировать систему мер и весов. Вещь необходимая при зарождении в высоком… при высоком подъеме товарно-денежных отношений, при «призраке капитализма». Ничего не получилось.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не получилось.
Н.БАСОВСКАЯ – Не получилось. Дикое разочарование, огорчение, что все не так. Весь вечно в расстроенных чувствах, тоже, как припоминают, что он похож на своего сварливого брата, безвременная кончина. Остался один.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, в дети? А у Филиппа V дети?
Н.БАСОВСКАЯ – Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет детей.
Н.БАСОВСКАЯ – Карл IV Красивый. Его называют то Красивый, то такой оттенок у французов есть, я думаю, очень важный – «красавчик».
А.ВЕНЕДИКТОВ – А!
Н.БАСОВСКАЯ – Он не такой, как его отец. Тот красивый в средневековом смысле – рыцарь, боец, богатырь. Этот хорошенький, как скажут сейчас, красавчик. Три жены, меняет одну за другой – ни одного сына. Одна забота – родить сына. Кроме той Иоанны подозрительной некому, некому передать престол. Ох, убеждена, как много раз люди той эпохи припоминали проклятье истерзанного тамплиера. Все-таки и в злодействах надо знать какую-то меру. Нет сына. 34 года – покойник. Ну не тайна? Конечно, тайна. И талантливый французский писатель…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только еще напомню – я прошу прощения – я еще напомню, что с того же костра – ну, по легенде – Жак де Моле проклял и папу.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И Гийома Ногаре, и они скончались в этот же год.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, в этот же год.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В этот же год.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, совершенно верно. Я остановилась просто на двух противоположных объектах.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я понимаю, я просто, что здесь…
Н.БАСОВСКАЯ – Всех, он их всех назвал.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Ну как какие-нибудь там проклятья фараонов – в истории всегда возникают эти мистические идеи на почве неких фактов. И вот, не будем оценивать мистические идеи, но факты перед нами. Династия пресеклась. Казалось, что это невозможно. Мужского наследника нет. 1328 год. И вот в этой ситуации – здесь исток династической причины будущей войны с Англией, так называемой Столетней войны. Кто же взойдет на престол? Женщине надо отказать, очень Иоанна подозрительна. Заявляет свои права, явно реальные, внук Филиппа IV Красивого Эдуард III английский. Он сын дочери Филиппа IV Изабелла. Ну явно законный. Будущий великий полководец, значительнейший английский король. Но ему же надо отказать, почему? Опять Новое время почти на дворе. Французы уже французы. Они еще… мы не вполне…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже французы, да? Уже все?
Н.БАСОВСКАЯ – Уже французы. С Х века это Франция, а вот к этому времени ближайшие события Столетней войны докажут, что они себя чувствуют французами, и им не надо англичанина на престол. Потому что он сын английского короля Эдуарда II.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже если он внук… Даже если он внук их Железного Короля?
Н.БАСОВСКАЯ – Даже внук великого… да. Ну, тут, во-первых, есть национальное чувство рождающееся – война его укрепит, а во-вторых, есть прямой, простой резон у знати. Ну как сегодня говорят: начальник приходит с командой. Король придет с окружением. Он придет с Англии с английским окружением.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Раздавать земли.
Н.БАСОВСКАЯ – Сколько раз это было. И обязательно раздача земель, и обязательно раздача должностей… И зачем же им это нужно? Это делает им очень беспокойно. И собрание французской знати обсуждает, кому дать престол. Эдуарду III английскому – ну, он юный, он мальчишка, вроде бы, им можно будет управлять; потом выяснилось, что ничего бы у них не вышло, мальчишка с характером, - или двоюродному брату французского последнего короля Филиппу Валуа. Он и войдет в историю как боковая ветвь дома Капетингов. Они родственники, он двоюродный брат, Филипп VI Валуа. Они решают в пользу Филиппа VI Валуа. Смешно, конечно, невероятно. Тем самым легистам, закаленным в боях юридических, дается задание. Оно примерно формулируется так же и сегодня: найдите доказательства юридические…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Документ. Документ.
Н.БАСОВСКАЯ – Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, найдите документ.
Н.БАСОВСКАЯ – Который докажет, что нельзя – не потому, что он из Англии – Эдуарду III нельзя – не потому, что мы боимся нового окружения – а почему нельзя юридически.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Хотя бы почему-то.
Н.БАСОВСКАЯ – Они копали добросовестно. Это были великие раскопки. Потому что они докопались до документа 500 года примерно – рубеж V – VI веков…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. на 800 лет назад.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, добросовестно работали ребята, у легистов опыт. Это «Салическая правда», первая запись обычного германского права, которая совершена была на территории Франции после расселения там франков, во время великого переселения народов. Т.е. они обратились, фактически, в каком-то смысле, к первобытным временам. Там была статья «de allodis», «об аллодах», где написано… аллод – это пахотный надел простого землепашца-франка. Не передается по наследству по женской линии, только по мужской. Вывод легистов: если рассмотреть Францию как один большой аллод, большой пахотный надел короля, то этот большой, образно говоря, пахотный надел не может передаваться по наследству по женской линии. Довольно такая…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Какая фраза – «негоже лилиям прясть», вот.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да, да, да. Очень хорошо, у Дрюона хороши эти названия. И вот этот вывод, это юридическое умозаключение, оно такое, противоречивое…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодцы.
Н.БАСОВСКАЯ – В нем и наивность еще выражена, почти к первобытным временам, и наступающее Новое время. Все-таки не просто скажем нет, а найдем некий казус, резон, который докажет, что мы принимаем обоснованное решение. Таким образом, сменилась… не сменилась династия, а трансформировалась. Первая боковая ветвь. Судьба Валуа ведь тоже будет очень плохая. И этот род угаснет, тоже при наличии…
А.ВЕНЕДИКТОВ – С тремя сыновьями, кстати.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, при наличии трех сыновей. К власти придут Бурбоны, у Бурбонов будут свои ужасные трудности на французском престоле. Т.е. короче говоря, вопрос личности, характера личности правителя, его семейная ситуация всегда имеет значение. Но в средние века это имеет значение откровенно политически сформулированное, выраженное, юридически оформленное. И Железный Король Филипп IV Красивый, который был убежден, что он занят только одним – любимой, сильной Францией – подложил некую моральную мину под ту самую идею сильной, незыблемой королевской власти. Наверняка, ему над этим не думалось… хотя, кто знает. Вот, восстановить мышление человека прошлого – это самая привлекательная, самая важная, сформулированная великим французским историком Марком Блоком, историком ХХ века, задача. Если мы что-то хотим понять о прошлом, говорил Марк Блок, понять реально, что же было в прошлом, нам надо проникнуть в думы, мысли людей средневековья, которым он занимался. Самое трудное здесь. Все наши предположения гипотетические, было бы интересно знать, что думают об этом наши радиослушатели…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, наши радиослушатели… тут такие версии… «А как Вы относитесь к версии, - спрашивает Дмитрий, - о том, что часть этих заветных тамплиеровских денег оказалась в России? Были ли контакты рыцарей с древнерусскими государственными деятелями?»
Н.БАСОВСКАЯ – Скажу откровенно, что мне сие неизвестно – это не значит, что этого не было. Но…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Но что-то тамплиеров в России я как-то тоже не встречал.
Н.БАСОВСКАЯ – Но знаю, что да, особенно в последнее время, увлекаются такие, околоисторические мыслители попыткой доказать, что Русь, вообще, была в контакте со всем светом и даже, как известно, у Фоменко, с фараонами египетскими. Поэтому я к таким…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А представляете, если это будет правдой?
Н.БАСОВСКАЯ – Не представляю. Не могу абсолютно в это поверить, опираясь на научный подход к истории. Но вот эта увлеченность, в основе которой может быть как-то сомнительно понимаемая патриотическая идея, что мы везде, мы всегда, мы с самой глубины. Это никому не нужно, никакой народ не принижен ходом своей истории и темпами своего развития, и не возвышен. У каждого своя жизнь, как у каждого человека, так и у каждого народа.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что Дмитрий хочет поискать эти деньги в каком-нибудь там…
Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, это спекуляция.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В Прибалтике какой-нибудь.
Н.БАСОВСКАЯ – А я уверена, что их продолжают искать. Это такой могучий миф. Об этом столько написано популярных книжек, произошло таких, полусмешных, полугрустных историй, снимаются фильмы. Просто уж очень сочная, колоритная история. Лучше всех ее отразил Дрюон…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Но даже он эту тему не исчерпал.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Карту не нарисовал. Ольга спрашивает: «Спросите, пожалуйста, у Басовской, а была ли действительно эта история с невестками короля Франции?»
Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, у Дрюона она написана так, что нет никаких сомнений, что она была. А у меня сомнения остаются. Потому что прочитанные мной источники…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Сомнения в чем?
Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, в том, что была измена…
Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что было заключение, было…
Н.БАСОВСКАЯ – Что была реальная измена.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Вот в этом у меня огромные сомнения. Дело в том, что, ну, ищи, кому выгодно. И на самом деле, здесь было, в окружении королей были слишком многие люди заинтересованы, в том числе эта самая Изабелла, чтобы проложить дорогу своему сыну к французскому престолу. Доказательств вот этой измены, конечно же, не было. Дрюон сочинил некие кошельки, которые эти любовники наивно, как дети…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Надели при короле и ходили.
Н.БАСОВСКАЯ – …повесили на пояс. Это мило, наивно, но ничего научного за этим нет. А обвинение в неверности столь традиционно для средневековья, было оно реальным или нет, что мы просто должны его воспринимать как клише.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну т.е. это то… т.е. в данном случае неважно…
Н.БАСОВСКАЯ – Надо было убрать эту… да. Надо было убрать эту королеву.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Эту королеву, найти новую ему, например, да?
Н.БАСОВСКАЯ – В отличие, допустим, от русских царей – ну, того же Петра, который Евдокию Лопухину… ну просто, «изыдь, иди в монастырь» и все, тут даже не надо ничего оформлять – они как-то предпочитали придать этому, ну, некую видимость обоснованности.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Обоснованность. Спасибо большое, напоминаю, что у нас в гостях Наталья Басовская, историк, один из руководителей… как сейчас Ваша должность в РГГУ-то называется?
Н.БАСОВСКАЯ – Проректор по учебной работе.
А.ВЕНЕДИКТОВ – По-прежнему? А расти мы будем?
Н.БАСОВСКАЯ – Мы растем…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Административно?
Н.БАСОВСКАЯ – …всем университетом вместе.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, Вы вместе с университетом. Я хотел бы закончить эту передачу такой, как бы, приятной для Вас и для, безусловно, но для меня особенно, сообщением нашей слушательницы Лили, которая прислала нам на пейджер следующую рецензию на Ваше выступление, я бы сказал так: «Какой высокий ум и ясный дух. Когда же о современности мы будем говорить подобным образом?»
Н.БАСОВСКАЯ – Большое спасибо!
А.ВЕНЕДИКТОВ – А о современности – ну, пройдет лет 700-800, как мы сейчас говорим…
Н.БАСОВСКАЯ – Серьезные историки считают, что история начинается не ближе, чем за полстолетия, вот, от событий.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не ближе.
Н.БАСОВСКАЯ – До этого – это политика и политология. Спасибо!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое! Наталья Басовская, РГГУ.
Н.БАСОВСКАЯ – До свидания!
А.ВЕНЕДИКТОВ – До свидания!
Его царствование сыграло немаловажную роль в процессе упадка политического могущества феодалов и укрепления монархизма во Франции. Он продолжал дело отца и деда, но условия его эпохи, особенности его характера и свойства окружавших его советников и помощников подчеркнули и усилили окраску насильственности и жестокости, не вполне отсутствовавшую и в предыдущие царствования.
Война за Фландрию
Филипп IV сумел расположить к себе фламандское городское население; граф фландрский остался почти одинок перед вторгшейся французской армией и попал в плен, а Фландрия была присоединена к Франции. В том же (1301-м) году начались волнения среди покоренных фламандцев, которых сильно притесняли французский наместник Шатийон и другие ставленники Филиппа. Восстание охватило всю Фландрию, и в битве при Куртре (1302) французы были разбиты наголову. После этого война с переменным успехом длилась больше двух лет; только в 1305 г. фламандцы были принуждены уступить Филиппу довольно большую часть своей территории, признать вассальную от него зависимость остальных земель, выдать для казни около 3000 граждан, разрушить крепости и т. д. Война с Фландрией затянулась, главным образом, потому, что внимание Филиппа Красивого было отвлечено как раз в эти годы борьбой с папой Бонифацием VIII.
Борьба с папой. Авиньонское пленение пап
В первые годы своего понтификата Бонифаций относился довольно дружелюбно к французскому королю, но вскоре по чисто фискальным причинам они рассорились. Осенью 1296 г. Бонифаций издал буллу clericis laicos, категорически запрещавшую духовенству - платить подати мирянам, мирянам - требовать таких платежей у духовенства без специального соизволения Римской курии. Филипп, вечно нуждавшийся в деньгах, видел в этой булле ущерб своим фискальным интересам и прямое противодействие начинавшей господствовать при Парижском дворе доктрине, главный сторонник которой, Гийом Ногарэ, проповедовал, что духовенство обязано деньгами помогать нуждам своей страны.
В ответ на буллу Филипп Красивый воспретил вывоз из Франции золота и серебра; Папа, таким образом, лишался видной статьи дохода. Обстоятельства были за французского короля - и Папа уступил: издал новую буллу, сводившую к нулю предыдущую, и даже в знак особого благоволения канонизировал покойного деда короля, Людовика IX.
Эта уступчивость не привела, однако, к прочному миру с Филиппом, которому хотелось дальнейшей ссоры: его соблазняло богатство французской церкви. Легисты, окружавшие короля, - в особенности Ногарэ и Пьер Дюбуа - советовали королю изъять из ведения церковной юстиции целые категории уголовных дел. В 1300 г. отношения между Римом и Францией приняли крайне обострённый характер. Епископ Памьерский Бернар Сессети, посланный Бонифацием к Филиппу в качестве специального легата, вёл себя чрезвычайно дерзко: он был представителем той партии в Лангедоке, которая особенно ненавидела северных французов. Король возбудил против него судебный процесс и потребовал, чтобы Папа лишил его духовного сана; обвинялся епископ не только в оскорблении короля, но и в измене и иных преступлениях.
Папа (в декабре 1301 г.) ответил королю обвинением его самого в посягательстве на духовную власть и потребовал его к своему суду. В то же время он отправил к королю буллу (Ausculta fili), в которой подчеркивал всю полноту папской власти и преимущество её над всякой (без исключений) светской властью. Король (по преданию, сжегши предварительно буллу) созвал в апреле 1302 г. Генеральные штаты (первые во французской истории). Дворяне и представители городов выразили безусловное сочувствие королевской политике, а духовные лица постановили просить Папу позволить им не ездить в Рим, куда он звал их на собор, готовившийся против Филиппа. Бонифаций не согласился, но духовные лица все же в Рим не поехали, ибо король категорически им это воспретил.
На соборе, который состоялся осенью 1302 г., в булле Unam sanctam Бонифаций снова подтвердил своё мнение о супрематии духовной власти над светской, «духовного меча» над «мирским». В 1303 г. Бонифаций разрешил часть подвластных Филиппу земель от вассальной присяги, а король в ответ созвал собрание высших духовных лиц и светских баронов, перед которым Ногарэ обвинил Бонифация во всевозможных злодействах.
Вскоре после этого Ногарэ с небольшой свитой выехал в Италию, чтобы арестовать Папу, у которого были там смертельные враги, сильно облегчившие задачу французского агента. Папа уехал в Ананьи, не зная, что жители этого города готовы изменить ему. Ногарэ и его спутники свободно вошли в город, проникли во дворец и здесь вели себя с величайшей грубостью, едва ли даже не с насилием (есть даже версия о пощёчине, данной Папе). Через два дня настроение жителей Ананьи изменилось и они освободили Папу. Спустя несколько дней Бонифаций VIII умер, а через 10 месяцев умер и его преемник, Бонифаций IX. Так как эта смерть пришлась весьма кстати для французского короля, то молва приписала её отраве.
Новый папа (француз) Климент V, избранный в 1304 г. (после девятимесячной избирательной борьбы), перенёс свою резиденцию в Авиньон, находившийся не во власти, но под непосредственным влиянием французского правительства. Покончив с папством, сделав его орудием в своих руках, Филипп принялся осуществлять свою заветную мечту.
Разгром ордена Тамплиеров
Начало этого противостояния, унесшего множество жизней, как отмечали современники, положил случай. Королю Филиппу Красивому доложили, что его аудиенции добивается некий человек, ожидающий смертного приговора. Этот человек утверждал, что обладает сведениями государственной важности, но сообщить он может их только лично королю. Это человек в итоге был допущен. Он рассказал, что сидя в камере смертников вдвоем с неким приговоренным, услышал из его исповеди следующее (в то время в Европе бытовала судебная мера не допускать до церковного причастия людей, совершивших особо тяжкие преступления, поэтому такие преступники нередко перед казнью исповедовали свои грехи друг другу). Этот некто входил в Орден Тамплиеров и рассказал о грандиозном заговоре этого ордена против светских монархий. Обладая гигантскими финансовыми возможностями, Орден постепенно с помощью кредитов, а также взяток и подкупов фактически взял под контроль едва ли не половину знати и дворянских родов Франции, Италии и Испании. Также этот человек утверждал, что основанный поначалу как христианский, этот Орден давно отступил от христианства. На своих собраниях члены ордена (в том числе и сам свидетель) занимались спиритизмом и гаданием. Члены ордена при вступлении в него плевали на крест, вслух отрекались от власти церкви над собой. Выслушав доносчика, Филипп распорядился помиловать его, и «наградить кошелем монет за ценные сведения».
Снесшись с Римом, Филипп в тайне даже от самых приближенных с несколькими доверенными ему людьми разработал операцию по аресту членов ордена. Следует сказать, что война с Орденом продолжалась много лет и унесла большое количество жизней. Население в целом негативно относилось к ордену, поместья и замки его членов традиционно пользовались дурной славой. Например, крестьяне южных провинций обвиняли тамплиеров в воровстве девушек и молодых мальчиков для привлечения к участию в оргиях, которые проводились якобы рыцарями ордена.
На многочисленных судах, состоявшихся после ареста вскрылись "подробности", которые взбудоражили общественное мнение Европы. Помимо открытого неповиновения государственной власти в лице короля со стороны глав ордена и, прежде всего, его магистра, Жака де Моле, были доказаны многочисленные факты уклонения от уплаты налогов (королевских податей), финансовые махинации с недвижимостью (прежде всего, с землей в южных провинциях), ростовщичество (было запрещено в то время), факты дачи взяток, спекулятивное вздутие цен на продовольствие в неурожайные годы, скупка краденного и многие другие преступления, основная масса "доказательств" по которым была сфабрикована королевскими легистами.
Орден был ликвидирован и запрещен, имущество было конфисковано и национализировано. Однако, многие исследователи полагают, что далеко не все финансы тамплиеров удалось отследить и изъять. Считается, что значительная часть средств была эвакуирована за пределы Франции (прежде всего, в Испанию и Италию). Учитывая тот короткий срок, за который ордену удалось реставрироваться в Испании, эту версию можно считать не лишенной правдоподобности.
Очень любопытна с исторической точки зрения позиция Рима в этом противостоянии. Папа достаточно слабо настаивал на обвинении (если учесть тяжесть проступков с точки зрения католической догматики), многие тамплиеры ушли от ответственности в провинциях, где большое влияние имел Папа, либо итальянская знать. Исследователи вопроса весьма небезосновательно полагают, что итальянское дворянство было должно огромные суммы тамплиерам, возможно, что и сам Папа был их заемщиком.
Финансовая деятельность
Основным нервом всей деятельности Филиппа было постоянное стремление наполнить пустую королевскую казну. Для этого созывались несколько раз Генеральные штаты и отдельно городские представители; для этого же продавались и отдавались в аренду различные должности, производились насильственные займы у городов, облагались высокими налогами и товары (так, в 1286 году был введён Габель, просуществовавший до 1790 года), и имения, чеканилась низкопробная монета, причём население, особенно неторговое, терпело большие убытки.
В 1306 г. Филипп даже вынужден был бежать на время из Парижа, пока не прошла народная ярость по поводу последствий изданного им в 1304 году ордонанса о максимуме цен.
Администрация была сильно централизована; в особенности это давало себя чувствовать в провинциях, где ещё сильны были феодальные традиции. Права феодальных владетелей были значительно ограничены (например, в деле чеканки монеты). Короля не любили не столько за его готовую на всякое преступление натуру, сколько за слишком алчную фискальную политику.
Чрезвычайно деятельная внешняя политика Филиппа относительно Англии, Германии, Савойи и всех пограничных владений, приводившая иногда к округлению французских владений, была единственной стороной правления короля, которая нравилась и его современникам, и ближайшим поколениям.
Смерть
Филипп IV Красивый скончался 29 ноября 1314 года на 47-ом году жизни, в месте своего рождения - Фонтенбло, вероятно причиной его смерти стал обширный инсульт. Многие связывали его смерть с проклятием великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле, который перед своей казнью 18 марта 1314 года в Париже предрёк смерть менее чем через год королю, его советнику Гийому де Ногарэ и папе Римскому Клименту V - все трое действительно умерли в этом же году. Похоронен в Базилике аббатства Сен-Дени под Парижем. Преемником стал его сын Людовик X Сварливый
Семья и дети
Был женат с 16 августа 1284 на Жанне I (11 января 1272-4 апреля 1305), королеве Наварры, и графине Шампанской с 1274. Это брак дал возможность присоединить к королевскому домену Шампань, а также привёл к первому объединению Франции и Наварры в рамках личной унии (до 1328г).
В этом браке родились:
- Карл IV (18 июня 1294-1 февраля 1328), король Франции и Наварры (с 1322)
- Изабелла (1292-27 августа 1358), жена с 25 января 1308 г. английского короля Эдуарда II и мать Эдуарда III. От Изабеллы происходят претензии Плантагенетов на французскую корону, послужившие предлогом к началу Столетней войны.
- Филипп V (17 ноября 1291-3 января 1322), король Франции и Наварры (с 1316)
- Людовик X (4 октября 1289-5 июня 1316), король Франции (с 1314) и Наварры (с 1307)
- Роберт (1297-август 1308)
- Маргарита (1288-6 декабря 1312)
- Бланка (1290-1294)
Филипп IV Красивый (1268-1314), король Франции с 1285 г.
Правление короля Франции Филиппа IV Красивого вызывает у историков двойственное ощущение: он был красив, образован, умен, но доверялся окружавшим его людям, которые были не достойны его. Он совершал поступки, достойные осуждения и сожаления, в частности разгромил орден рыцарей тамплиеров. В то же время при нем королевство значительно расширилось, приобрело новые земли, в том числе Лион, церковь стала повиноваться ему больше, чем Папе Римскому. При нем распространились суды, уменьшилось могущество феодалов и укрепилась монархия.
Он родился в старинном охотничьем местечке Фонтенбло — в 55 километрах на юго-восток от Парижа. Его отцом был король Франции Филипп III Смелый, матерью — Изабелла Арагонская, дочь короля Арагона и графа Барселоны. На престол Франции Филипп взошел в 17-летнем возрасте сразу после смерти своего отца и занялся решением вопросов сицилийского и арагонского наследства.
Его младший брат, Карл Валуа, хотел стать королем либо Арагона, либо Сицилии. Он имел на это права. И попросил о помощи. Но король Филипп вовсе не собирался плодить соперников. Карл был нужен ему для других целей. Он прекратил всякие военные действия против Сицилии и Арагона и повернул дело так, что Карл остался ни с чем. Завидовал ему и опасался усиления влияния? Скорее всего так. Для близких родственников Филипп не очень-то старался. Сам Карл позднее с горечью говорил о себе: «Я сын короля (Филиппа III), брат короля (Филиппа IV), дядя трех королей (Людовика X, Филиппа V, Карла IV), отец короля (Филиппа VI), но сам не король».
Избавившись от претензий брата, Филипп занялся герцогством Гиень на юго-востоке Франции, которым владел английский король Эдуард I Длинноногий. Отличная программа телепередач на сегодня и телепрограмма на всю неделю Он вызвал его на суд, чтобы разрешить разного рода претензии, но тот не явился, так как участвовал в войне против Шотландии. Тогда Филипп занял герцогство и вынудил Эдуарда признать себя вассалом, а потом отправился завоевывать территорию Фландрии. И завоевал и расширил свое королевство. Правда, восстали города, население которых не хотело иметь его королем. Но в 1305 году Фландрия все-таки стала французской.
Филипп IV мог бы завоевать и другие области, но казна пустела с невероятной быстротой. Советники указали ему источник дохода — прекратить вывозить с территории Франции золото и серебро, которые французская церковь собирала для Папы Римского. Золото и серебро должно принадлежать французам. И Филипп IV созвал первые в истории Генеральные штаты — собрание представителей из разных сословий, на которых объяснил ситуацию и получил полную поддержку присутствующих, в том числе духовенства. Золото и серебро осталось во Франции. Но его все равно было мало. И король, послушав советников, решил «раскошелить» казну рыцарей-крестоносцев ордена тамплиеров, у которого он одалживал немалые суммы. Ему донесли, что руководство ордена готовит заговор против короля. Этого было достаточно для начала расправы.
В октябре 1307 года в один день по всей Франции были арестованы все видные тамплиеры, и начался судебный процесс. Обвинения в их адрес были одно чудовищнее другого: якобы они были богоотступниками, злостными еретиками, богохульниками, плевавшими на крест, они занимались черной магией и старались вредить королю. Список преступлений казался бесконечным. Тогда мало кто задумывался, насколько справедливыми были выдвинутые обвинения. Королю позарез нужны были деньги, и он всеми правдами и неправдами добивался обвинительного приговора. И его вынесли. Руководство, 54 человека, были приговорены к смертной казни через сожжение, большинство рыцарей, признавших после пыток свою вину, получили пожизненное заточение, одновременно была конфискована казна тамплиеров.
