Схема чесменского сражения. Чесменское морское сражение (1770 год)

Генерал-майор Глебов 1-й Андрей Саввич (1770–1854) Среди участников Отечественной войны 1812 года и Бородинского сражения оказалось немало воинов, которых с полным на то правом можно назвать учениками русского военного гения генералиссимуса А.В. Суворова-Рымникского. То есть

Генерал-майор Родионов 2-й Марк Иванович (1768, 1770 или 1773–1826) Его биография схожа с биографиями многих донских генералов, героев Отечественной войны. О его родословной сказано: «Войска Донского из генерал-майорских детей г. Черкасска». Получил домашнее образование. В 1782 году

1770 Интервью с ген.-полк. Ю.П. Забегайловым от 22 октября 1990 г.; интервью с ген.-лейт. Н.Н. Остроумовым от 24 октября 1990

Кампании 1769–1770 гг. Кампании 1769–1770 гг. стали первым этапом создания Азовской флотилии, завершившимся превращением ее в силу, способную действовать на море, а в области боевой деятельности - периодом сугубо оборонительных действий в дельте Дона.Военные действия в

Глава VII. Восстановление и развитие Таганрогского порта в 1770–1783 гг. Альфред Тайер Мэхэн, формулируя свою теорию, указал среди элементов морского могущества и на военно-морские базы.{1677} Это абсолютно. справедливо. Удобно расположенная, надежно защищенная и хорошо

Приложение 6. Капитаны над Таганрогским портом в 1770–1774 гг. Воинское звание и имя Время пребывания в должности Примечания Капитан 2 ранга А. Елецкой С 12 апреля по сентябрь 1770 г. Переведен из Казани в Таганрог капитаном над портом Капитан 2 ранга Л.Г. Скрыплев Сентябрь 1770

Приложение 22. Фрегаты, построенные для Черноморского флота в 1770–1787 гг. Наименование фрегата Число орудий Год закладки / год спуска на воду Год ввода в строй Последний выход в море Примечание Фрегаты типа «Первый» «Первый» 32 1770/1771 1772 1775 Разбился в Черном море в 1775

1770 Шабо-Арно К. История военных флотов. СПб., 1896. С. 165.

1770 См.: НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 2. Оп. 15. Д. 2. Л. 14.

Утром 24 июня русская эскадра вошла в Хиосский пролив и по сигналу главнокомандующего Алексея Орлова, находившегося на линейном корабле "Три Иерарха", построилась в кильватерную колонну. Головным шел корабль "Европа", за ним "Евстафий", на котором держал свой флаг командующий авангардом адмирал Спиридов.

Турецкий флот, стоявший на якоре в Хиосском проливе в полумиле от берега, был построен в две дугообразные линии. В первой линии находилось 10 линейных кораблей, во второй - 6 линейных кораблей и 6 фрегатов. Вспомогательные суда стояли за второй линией. Построение флота было чрезвычайно тесным, полностью могли использовать свою артиллерию только суда первой линии. Такое расположение турецкого флота давало неплохой шанс нашим капитанам. 7 июля (24 июня) на военном совете командиров кораблей Спиридов, который фактически руководил эскадрой, предложил следующий план ведения боя. Линейные корабли, построенные в строй кильватера, пользуясь наветренным положением, должны были под прямым углом подойти к противнику и нанести удар по авангарду и части центра первой линии. После уничтожения кораблей первой линии удар предназначался по кораблям второй линии. Таким образом, план атаки, предложенной Спиридовым, был основан на принципах, не имеющих ничего общего с линейной тактикой западноевропейских флотов. Вместо равномерного распределения сил по всей линии Спиридов предложил сосредоточить все корабли русской эскадры против части сил противника. Это дало возможность русским уравнять свои силы с численно превосходящим турецким флотом на направлении главного удара. Вместе с тем выполнение этого плана было связано с известным риском, заключавшимся в том, что при подходе на противника под прямым углом головной корабль русской эскадры до выхода на дистанцию артиллерийского залпа попадал под продольный огонь всей линии неприятельского флота. Однако адмирал Спиридов, учитывая высокую подготовку русских, и слабую выучку турок, считал, что неприятельский флот не сможет причинить серьезного вреда русской эскадре в момент ее сближения.

Утром 24 июня русская эскадра вошла в Хиосский пролив и по сигналу главнокомандующего Алексея Орлова, находившегося на линейном корабле "Три Иерарха", построилась в кильватерную колонну. Головным шел корабль "Европа", за ним "Евстафий", на котором держал свой флаг командующий авангардом адмирал Спиридов. Около 11 часов русская эскадра в соответствии с ранее разработанным планом атаки повернула влево и почти под прямым углом начала спускаться на противника. Чтобы ускорить выход на дистанцию артиллерийского залпа и развертывание сил для атаки, русские корабли шли в сомкнутом строю. Для первого залпа орудия были заряжены двойными зарядами и двумя ядрами. Комендоры находились у своих орудий в ожидании сигнала "Открыть огонь".

Около 11 часов 30 минут, когда головной корабль русской эскадры подошел к противнику на дистанцию 3,5 каб., турки открыли огонь который, однако, не причинил особого вреда русским. Продолжая движение на противника, русский авангард в 12 часов 00 минут сблизился с ним на дистанцию 0,5 каб. и, развернувшись влево, произвел мощный залп из всех орудий по заранее распределенным целям. Нескольким турецким кораблям были причинены серьезные повреждения. Повреждения в рангоуте и парусах получили и русские корабли ""Европа", "Евстафий", "Три Иерарха", то есть те, которые входили в состав авангарда и первыми начали бой. Вслед за авангардом в бой вступили и корабли центра. Бой принял чрезвычайно напряженный характер. Особенно сильным ударам подвергались флагманские корабли противника. С одним из них, под названием "Реал-Мустафа", бой вел "Евстафий". Русский корабль причинил турецкому судну ряд серьезных повреждений, а затем сцепился на абордаж. В рукопашном бою на палубе неприятельского корабля русские матросы и офицеры проявили мужество и героизм. Так, один из русских матросов, имя которого неизвестно, при попытке овладеть турецким флагом был ранен в правую руку. Тогда он схватил флаг левой рукой. Когда же подбежавший янычар ударом сабли ранил ему и левую руку, матрос вцепился в полотнище флага зубами и не выпускал его до последнего вздоха. Ожесточенный абордажный бой на палубе "Реал-Мустафы" закончился победой русских.

Характеризуя действия линейного корабля "Евстафий" в Чесменском сражении, Орлов в донесении Екатерине II писал: "Все корабли с великой храбростью атаковали неприятеля, все с великим тщанием исполняли свою должность, но корабль адмиральский "Евстафий" превзошел все прочие. Англичане, французы, венецианцы и мальтийцы, живые свидетели всем действиям, признались, что они тогда не представляли себе, чтоб можно было атаковать неприятеля с таким терпением и неустрашимостью". И далее Орлов добавляет: "Свист ядер летающих, и разные опасности представляющиеся, и самая смерть, смертных ужасающая, не были довольно сильны произвести робости в сердцах сражавшихся с врагом россиян, испытанных сынов отечества...".

Вскоре после захвата неприятельского флагманского корабля на нем возник пожар, который затем перебросился на "Евстафий"; когда огонь достиг крюйт-камеры, оба корабля взорвались. Адмирал Спиридов перед взрывом успел покинуть горящий корабль и перейти на другой. Гибель турецкого флагмана окончательно нарушило управление неприятельским флотом. В 13 часов турки, не выдержав атаки русских и боясь распространения пожара на другие корабли, поспешно начали рубить якорные канаты и отходить в Чесменскую бухту под защиту береговых батарей, где были заблокированы русской эскадрой. Таким образом, в результате первого этапа сражения, продолжавшегося около двух часов, погибло по одному кораблю с каждой стороны; инициатива целиком перешла к русским. На военном совете 25 июня у графа Орлова был принят план Спиридова, заключавшийся в уничтожении турецких кораблей в собственной базе. Учитывая скученность кораблей противника, исключавшую для них возможность маневра, адмирал Спиридов предложил уничтожить турецкий флот комбинированным ударом корабельной артиллерии и брандеров, причем главный удар должна была нанести артиллерия. Для атаки противника 25 июня были оборудованы 4 брандера и создан специальный отряд под командованием младшего флагмана С.К. Грейга в составе 4 линейных кораблей, 2 фрегатов и бомбардирского корабля "Гром". Замысел атаки, разработанный Спиридовым, сводился к следующему. Корабли, выделенные для атаки, пользуясь темнотой, должны были в ночь на 26 июня скрытно подойти к противнику на дистанцию 2-3 каб. и, став на якорь, открыть внезапный огонь: линейные корабли и бомбардирский корабль "Гром" - по кораблям, фрегаты - по береговым батареям противника.

В полночь, когда все приготовления к бою были закончены, по сигналу флагмана корабли, назначенные для атаки, снялись с якоря и направились в указанные для них места. Подойдя на дистанцию 2 кабельтовых, русские корабли заняли места по установленной для них диспозиции и открыли огонь по турецким кораблям и береговым батареям. "Гром" и некоторые линейные корабли вели огонь главным образом брандскугелями. За линейными кораблями и фрегатами в ожидании атаки были развернуты 4 брандера.

В начале 2-го часа на одном из турецких кораблей от попавшего брандскугеля возник пожар, который быстро охватил весь корабль и начал перебрасываться на соседние корабли противника. Турки пришли в замешательство и ослабили свой огонь. Это создало благоприятные условия для атаки брандеров. В 1 час 15 минут 4 брандера под прикрытием огня линейных кораблей начали движение на противника, Каждому из брандеров был назначен определенный корабль, с которым он должен был сцепиться. Три брандера по различным причинам не достигли поставленной цели, и только один под командованием лейтенанта Ильина выполнил поставленную задачу. Под огнем противника он подошел к 84-пушечному турецкому кораблю и поджег ею. Команда брандера вместе с лейтенантом Ильиным села в шлюпку и покинула горящий брандер. Вскоре на турецком корабле произошел взрыв. Тысячи горящих обломков разлетелись по всей Чесменской бухте, распространив пожар почти на все корабли турецкого флота, В это время бухта представляла собой огромный пылающий факел. Турецкие корабли один за другим взрывались и взлетали на воздух. В 4 часа русские корабли прекратили огонь. К этому времени почти весь турецкий флот был уничтожен. Из 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и 50 вспомогательных судов уцелели и были захвачены русскими в плен лишь один линейный корабль "Родос" и 5 галер. Русский флот потерь в кораблях не имел.

Таким образом, Чесменское сражение закончилось полным уничтожением турецкого флота, на который возлагалось много надежд. Оценивая это сражение, адмирал Спиридов в донесении президенту Адмиралтейств-коллегий писал: "...Честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 неприятельский военный флот... атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, а сами стали быть во всем архипелаге... господствующими".

Героями Чесмы стали адмирал Спиридов, по планам и под руководством которого русский флот одержал выдающуюся победу младший флагман С.К. Грейг, произведенный после сражения в контр-адмиралы, командиры кораблей: капитаны I ранга Круз ("Евстафий"), Клокачев ("Европа"), Хметевский ("Три Святителя"), лейтенант Ильин (командир брандера) и многие другие, удостоенные высоких наград.

Чесменское сражение представляет собой ярчайший пример уничтожения неприятельского флота в расположении его базы. Победа русского флота над вдвое превосходящими силами противника была достигнута благодаря правильному выбору момента для нанесения решающего удара, внезапности атаки в ночное время и неожиданному для противника применению брандеров и зажигательных снарядов, хорошо организованному взаимодействию сил, а также высоким морально-боевым качествам личного состава и флотоводческому искусству адмирала Спиридова, который смело отказался от шаблонной линейной тактики, господствовавшей в то время в западноевропейских флотах. По инициативе адмирала были применены такие решительные приемы боя, как сосредоточение всех сил флота против части сил противника и ведение боя на предельно короткой дистанции.

Победа русского флота в Чесменском сражении оказала большое влияние на дальнейший ход войны. Благодаря этой победе русский флот серьезно нарушил турецкие коммуникации в Архипелаге и установил эффективную блокаду Дарданелл.

В память о Чесменской победе была выбита медаль, которой награждались все участники сражения. Граф Орлов был награжден орденом Св. Георгия 1-й степени и получил почетное добавление к своей фамилии Чесменский; адмирал Свиридов получил высший орден Российской империи - Святого Андрея Первозванного; контр-адмирал Грейг был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени, давший ему право на потомственное русское дворянство, В честь этой победы в 1775 года в Гатчине был установлен Чесменский обелиск, а в 1778 году в Царском Селе - Чесменская колонна. В Петербурге в 1774-1777 годах был построен Чесменский дворец, а в 1777-1778 годах - Чесменская церковь. Имя "Чесма" в Российском флоте носили броненосец и линейный корабль. В честь лейтенанта Ильина были названы линейный крейсер и эсминец.

Вы знаете, когда произошло Чесменское морское сражение? 1770 год и сегодня чествуют в России. Чесменский бой состоялся в Чесменской бухте в 1770 году, 24-26 июля (5-7 июля), на участке между островом Хиосом и западной оконечностью Анатолии. Известно, что в этом районе ранее происходили многочисленные между Венецианской республикой и Османской империей, между турецким и российским флотами. Баталия была частью Второго Пелопоннесского восстания 1769 года и предтечей грядущей греческой войны за суверенитет (1821-1829 годы).

Сегодня День воинской славы России отмечают 7 июля - это день победы российской флотилии над турецкой в Чесменской битве.

Предыстория

Многим знакома цифра 1770. Чесменское сражение произошло именно в этом году. После того как в 1768-м началась война русских с турками, Россия отправила пару эскадр в Средиземное море из Балтийского. Она хотела отвлечь внимание оттоманов от Первой архипелагской экспедиции (Черноморский флот), состоявшей тогда всего из шести

Двумя русскими эскадрами командовал адмирал Григорий Спиридов и английский советник, контр-адмирал Эльфинстон Джон, а ими руководил граф Орлов Алексей. В итоге опытным морякам удалось обнаружить флотилию османов на рейде в Чесменской бухте (западная ривьера Турции).

Под давлением Франции и влиянием польской проблемы в 1768 году Османская империя России объявила войну. К этому моменту на южной стратегической линии сохранялась та же обстановка, которая была в XVII столетии. У Российской империи не было своего флота на Чёрном и Азовском морях, где владычествовали морские силы Порты. Фактически Чёрное море являлось «Турецким озером». Приазовье, Северное Причерноморье и Крым контролировала Османская империя - эти земли являлись плацдармом для милитаризма против России.

Вторжение

Год 1770… Чесменское сражение… Почему оно произошло? В 1768-му, осенью, крымская конница вторглась на территорию России, начав войну. Враг был повержен и ретировался, но угроза оставалась. Северное Причерноморье превратилось в базовый театр военных действий, где армия России больше пяти лет боролась с вооружёнными силами Оттоманской Порты и Крымского ханства.

Задачи

Запомните число 1770. Чесменское сражение оно означает. На Чёрном море отсутствие флота необходимо было компенсировать. Именно поэтому в Петербурге решили отправить в Средиземное море эскадру из Балтийского и оттуда угрожать Турции. Базовой целью экспедиции была поддержка вероятного восстания христианских обитателей Балканского полуострова (прежде всего островов Эгейского моря и греческого Пелопоннеса) и угроза туркам с тыла.

Какие задачи должна была выполнить русская эскадра? Ей необходимо было разрушить морские коммуникации неприятеля в Средиземном море, удалить некоторые его силы (преимущественно флот) с причерноморской площадки боевых действий. При успехе эскадра должна была захватить важнейшие приморские пункты Турции и блокировать Дарданеллы. Основное место действия располагалось в Эгейском море или, как тогда излагали, в «Архипелаге Греции». Отсюда и произошло наименование «Греческая экспедиция».

Идея

Давно минул год 1770. Чесменское сражение люди помнят до сих пор. Кто придумал послать русские корабли к побережью Эгейского моря, пробудить и оказать поддержку восстанию пребывавшего там христианского населения против османов? Впервые эту мысль изложил тогдашний фаворит государыни Екатерины II Орлов Григорий. Вероятно, эту идею впервые сообщил будущий руководитель экспедиции граф Орлов Алексей, брат Григория, а тот лишь одобрил её и донёс до Екатерины.

Известно, что писал брату о проблемах подобного похода и войны в целом: «Ехать нужно до Константинополя и освободить всех благочестивых и православных от ига тяжкого. И скажу так, как государь Пётр I в грамоте сказал: а их, магометан неверных, согнать в песчаные степи на прежние их жилища. А здесь снова появится благочестие, и восславим нашего Бога всемогущего». В момент внесения проекта похода в Совет при императрице Орлов Григорий формулировал своё предложение таким образом: «Отправить, в виде круиза в Средиземное море пару судов и оттуда сделать противнику диверсию».

Некоторые специалисты утверждают, что Чесменское сражение 1770 года произошло из-за стремления России иметь независимый выход из Чёрного моря на просторы мировых океанов. И повод тогда не требовался.

Флотилии

А сейчас немного подробней рассмотрим год 1770, Чесменское сражение (русско-турецкий бой). Русская флотилия состояла из девяти трёх фрегатов (один 36-пушечный и пара 32-пушечных), 17-19 подсобных кораблей и бомбардирского судна «Гром» (10-пушечного).

Заметив 23 июня вражеский флот, стоявший за островом Хиос на якоре, наша армада на рассвете 24 июня (5 июля) 1770 года вошла в Хиосский канал, обособляющий названный остров от ривьеры Анатолии, с севера с попутным тихим ветром. Вдоль этого побережья, от Чесменского залива к северу, стояла в две линии на якорях османская армада.

В ней находилось 16 кораблей (из них было шесть 90- или 80-пушечных, а прочие, как и российские, оснащались 66 орудиями), 60 мелких судов и 6 фрегатов. Командовал Гассан-эд-Дин - капитан-паша. Он в тот момент находился в лагере на берегу, а его замещал Гассан-Бей (отважный алжирец), который рассуждал, что с кораблями врага нужно сцепляться и взлетать вместе с ними в воздух. Тем не менее его корветы не могли этому правилу следовать, так как стояли на якоре. В итоге русские с поднятыми парусами взяли инициативу в битве на себя.

Тактика Орлова

В году 1770 Чесменское сражение (русско-турецкий бой) сильно повлияло на ход дальнейшей истории. Известно, что внушительные силы неприятеля сначала поразили графа Орлова. Но, твёрдо надеясь на храбрость своих воинов и на Бога, он, посоветовавшись с капитанами и флагманами, решил турецкий флот атаковать. Орлов приказал создать шпринги (тросы, соединённые якорями, которые удерживают судно в нужном положении) на случай, если придётся встать на якорь против врага. Граф выстроил линию баталии и двинулся на турок в таком порядке:

• Арьергард: корабли «Святослав» (адмирал Эльфинстон, шкипер Роксбург), «Не тронь Меня» (шкипер Бешенцов), «Саратов» (капитан Поливанов).
• Авангард: «Евстафий» (адмирал Спиридов, капитан Круз), «Европа» (капитан Клокачев), «Трёх Святителей» (шкипер Хметевский).
• Кордебаталия: «Трёх Иерархов» (граф Орлов Алексей, бригадир Грейг), «Януарий» (шкипер Борисов), «Ростислав» (капитан Лупандин).

Бой в Хиосском проливе

Чесменское сражение (1770 г., 7 июля) повернуло историю вспять. Для начала рассмотрим бой в Хиосском проливе, который произошёл 24 июня (5 июля). Русский флот согласовал план действий и подошёл к южной границе турецкой линии. После этого он развернулся и начал размещаться против судов противника. Флот Турции принялся палить с расстояния 3 кабельтовых (560 м) в 11:30-11:45. Русские корабли не стреляли в ответ до тех пор, пока не приблизились к неприятелю на дальность в 80 сражений (170 м) для ближнего боя в 12:00.

У трёх российских кораблей манёвр не получился: «Св. Януарий» вынужденно развернулся, прежде чем стал в линейку, «Европа» пропустила своё место, получила повреждение, ввиду чего развернулась и покинула строй, оказавшись позади «Ростислава», а «Три Святителя» с тыльной области обогнул второй корабль противника, прежде чем смог встать в шеренгу, в результате чего его ошибочно атаковал корвет «Три Иерарха».

Повреждение «Европы» привело к тому, что «Св. Евстафий» стал головным кораблём русской армады. На это судно был направлен огонь трёх линейных турецких кораблей (включая флагман османской флотилии «Бурдж-у-Зафер», которым командовал Гассан-паша). «Св. Евстафий» приступил к абордажу флагманского судна османской армады, до того как увидел на нём пожар. После того как пылающая грот-мачта «Бурдж-у-Зафера» свалилась на палубу корвета «Св. Евстафий», тот взорвался. Спустя 10-15 минут взлетел на воздух и «Бурдж-у-Зафер». Эльфинстон уверял, что русские фактически безрезультативны, и Спиридов с графом Орловым Фёдором (брат предводителя) покинули «Св. Евстафий» ещё до начала ближнего боя. Таким же образом избежал гибели и шкипер «Св. Евстафия» Круз. Спиридов возобновил руководство боем с корвета «Три Святителя».

Турки к 14:00 обрезали канаты якорей и ретировались под прикрытие береговых батарей в Чесменскую гавань.

Бой в бухте

Много солдат погибло в 1770 г. Чесменское сражение было одним из самых яростных. 25-26 июня (6-7 июля) произошёл бой в Чесменском заливе. Именно в нём турецкие брандеры создали два ряда из 7- и 8-линейных корветов, а остальные корабли разместились между этими рядами и побережьем.

Целый день 25 июня (6 июля) русские корабли обстреливали турецкую флотилию и прибрежные позиции. Из четырёх подсобных судов были изготовлены брандеры. В 17:00 бомбардирское судно «Гром» стало на якорь перед входом в Чесменский залив и начало обстреливать турецкий флот. В 00:30 к нему присоединилось линейное судно «Европа», а к 01:00 - «Ростислав», в кильватере которого прибыли брандеры.

«Ростислав», «Европа» и пожаловавший «Не тронь меня» сформировали линию с севера на юг, затеяв бой с турецкой армадой. В это время «Саратов» стоял на резерве, а фрегат «Африка» и «Гром» атаковали батареи на западном побережье залива.

В 01:30 или чуть раньше (согласно Эльфинстону, в полночь), вследствие пальбы «Не тронь меня» и «Грома», один из линейных кораблей турок взорвался: огонь перекинулся на корпус с горящих парусов. Языки пламени быстро перешли на иные корабли в гавани.

Итак, продолжаем рассказ о событии, которое произошло 7 июля 1770 г. Чесменское сражение должен изучить каждый. После того как в 02:00 взорвался второй турецкий корабль, российские суда прекратили пальбу, и брандеры вошли в залив. Два из них, находившиеся под командованием капитанов Дагдейла и Гагарина, турки расстреляли. Кстати, Эльфинстон утверждает, что погиб лишь брандер капитана Дагдейла, а судно Гагарина в бой идти отказалось. Далее один корабль, которым командовал Маккензи, сцепился с уже горевшим судном, а один (под управлением лейтенанта Д. Ильина) - прикрепился к 84-пушечному линейному корвету.

Известно, что Ильин поджег брандер, а сам покинул его на шлюпке вместе с командой. Судно взорвалось и подожгло большинство иных османских корветов. К 02:30 взорвались ещё три линейных корабля.

Примерно в 04:00 русские корабли отправили шлюпки, желая спасти ещё не горевшие два крупных судна. Тем не менее они смогли вывезти лишь одно из них - «Родос» 60-пушечный. С 04:00 до 05:30 взлетели на воздух ещё шесть боевых кораблей, а в 7-м часу - синхронно четыре. К 08:00 сражение в Чесменском заливе было окончено.

Последствия баталии

Чем хорош для отечественной истории 1770 год? Чесменское сражение какую пользу принесло России? После этого боя русский флот смог основательно нарушить связи турок в Эгейском море и изолировать Дарданеллы. Все эти нюансы сыграли важную роль при подписании мирного Кючук-Кайнарджийского соглашения.

По указанию Екатерины II, для восхваления победы в Большом Петергофском дворце был изготовлен памятный Чесменский зал (1774-1777 годы), были воздвигнуты два монумента к этому событию: Чесменская пилястра в Царском Селе (1778 год) и Чесменский памятник в Гатчине (1775 год), а также возведены Чесменский дворец (1774-1777 годы) и Чесменский храм святого Иоанна Предтечи (1777-1780 годы) в Санкт-Петербурге.

Чесменское сражение 1770 года увековечили в отлитых золотых и серебряных медалях, которые были изготовлены по повелению императрицы Екатерины Алексеевны. Графу Орлову Алексею разрешили приобщить к фамилии проименование, как тогда говорили, "Чесменский".

Наименования

Известно, что имя «Чесма» носил броненосец армады российской военной флотилии. По распоряжению Николая II Чесмой был наименован населённый пункт, который сегодня является селом Челябинской области.

А ещё в есть мыс Чесма - его так назвала экспедиция на клипере «Всадник» в 1876 году.

Президент Российской Федерации Владимир Путин в 2012 году, в июле, скрепил своей подписью поправки в закон «О памятных датах России и днях воинской славы». В итоге появился День победы русской флотилии над турецкой в Чесменском бою, который отмечается 7 июля.

Доклады

Историки до сих пор изучают год 1770: Чесменское сражение, причина которого уже известна, прославило Россию на весь мир. Известно, что Спиридов докладывал президенту коллегии Адмиралтейства в Петербурге графу Чернышову: «Благодарение Богу и честь Всероссийской флотилии! С 25-го на 26-е флот противника атаковали, разломали, разбили, сожгли, потопили, на небо пустили и в пепел превратили, и оставили на том месте ужасное бесславие, а сами принялись господствовать во всём Архипелаге нашей Всемилостивой Царицы».

А. Г. Орлов блестяще выразил чувства, навеянные Чесменской победой, в письме своему брату: «Здравствуй, государь, братец! Немного скажу тебе о нашем путешествии: зажегши везде огонь, принуждены были морею оставить. За ворогом со флотом пошли, к нему приблизились, сразились, схватились, разгромили, победили, развалили, отправили на дно и испепелили».

«Отважными бывали многие,
Кто, не щадя трудов и сил,
На славы бурные дороги
Эскадры флота выводил ».

Чесменское сражение произошло в Эгейском море у Анатолийского побережья Османской империи (Турция) в период первой русско-турецкой войны 1768-1774 гг. между кораблями русских эскадр и турецким флотом.

А до этого был длительный и тяжелый переход русских кораблей из Кронштадта вокруг Западной Европы через Балтийское и Северное моря, Восточную часть Атлантического океана (Бискайский залив) в Средиземное море к берегам Греции (Мореи).

По своим результатам это сражение не имело аналогов в истории парусных флотов мира. 73 турецких судна - линейные корабли, фрегаты, шебеки, галеры, галиоты - сгорели в течение одной ночи; более 10 тысяч человек - две трети личного состава турецкого флота - погибли в огне и морской бездне. Русская объединенная эскадра потеряла в том сражении 11 человек: 8 на 66-ти пушечном линейном корабле «Европа» (командир капитан 1 ранга Клокачев Федот Алексеевич) и 3 на линейном корабле «Не тронь меня» (командир капитан 1 ранга Петр Бешенцев Федорович). Турецкий флот прекратил свое существование на Средиземном море. По этому поводу адмирал Григорий Андреевич Спиридов доносил президенту Адмиралтейств-коллегии следующее: «Слава Господу Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 июня неприятельский военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили,…а сами стали быть во всём Архипелаге…господствующими» .

Этой победе Россия обязана была, прежде всего, опытному флотоводцу адмиралу Г. А. Спиридову.

А предыстория этой войны была такова.

Усиление России в середине ХVΙΙΙ века, в особенности после Семилетней войны вызвало сильное противодействие со стороны ряда западноевропейских государств, особенно Франции (соперничала с Англией за владычество над морями).

Интересы экономического развития России в ХVΙΙΙ веке настоятельно требовали выхода к Черному морю. Незащищенность южных границ и частые набеги как турок, так и крымских татар с захваченного ими Северного Причерноморья, требовали незамедлительного возврата издавна принадлежавших русским земель, расположенных к северу от Черного моря, да и самого бассейна Черного моря.

Для возобновления исторических связей с Ближним Востоком и средиземноморскими государствами и обеспечения безопасности южных границ необходимо было очистить от турок северное побережье Черного моря.

Поводом к развязыванию войны послужил незначительный пограничный инцидент в период русско-польской войны, произошедший на границах Турецкой империи. Тогда казаками ошибочно были разграблены пограничные турецкие города Балта и Дубоссары.

Турецкое правительство, несмотря на предложения Екатерины ΙΙ уладить конфликт мирным путём, не хотело идти ни на какие переговоры. Под непосредственным воздействием французского и австрийского правительств турецкий султан Мустафа ΙΙΙ 25(14) октября 1768 года объявил войну России, арестовав русского посла А. М. Обрезкова и всё посольство в Константинополе, посадив их в Семибашенный замок.

Так началась первая русско-турецкая война 1768-1774 гг., которой, однако, суждено было окончиться совсем не так, как надеялась Оттоманская Порта и её покровители.

Надо отметить, что во второй половине XVIII века Оттоманская империя была одной из могущественных держав. Под её игом находились африканские, балканские и причерноморские народы и государства. Её армия с наводившими ужас янычарами (а это были дети, как ни странно, христиан), считалась одной из сильнейших в мире, а мощный флот господствовал в Черном и Восточном Средиземноморье.

Не только сама Екатерина, но даже враждебные России государства признавали, что, бесспорно, в 1768 году Турция мало того, что формально первая объявила войну и напала на Россию, но и на самом деле всячески провоцировала эту войну и решительно стремилась к открытию военных действий.

Согласно русскому плану войны главным театром боевых действий должны были стать южная Украина, Молдавия и Балканы. Сюда были направлены первая и вторая русские армии, несколько позже объединенные под общим командованием талантливого полководца фельдмаршала П. А. Румянцева. Кроме того, была создана третья (резервная) армия, которая должна была выступить на помощь первой армии. Фактически военные действия начались весной 1769 г. Крымский хан Керим Гирей с 60-тысячной конницей вторгся в Украину, чем значительно осложнил обстановку, а основные силы турок под командованием визиря Халиль-паши направились к Днестру, имея цель форсировать его и двинуться на Киев и Смоленск. Кроме того, турки предполагали высадить часть своих сил на побережье Азовского моря и вести наступление на Астрахань.

Но все эти планы турок были опрокинуты блестящими действиями русских войск под командованием фельдмаршала Петра Румянцева. В 1769-1770 гг. в сражении при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле лучшие турецкие войска были наголову разбиты. Русские взяли крепость Хотин, Яссы, Бухарест и вышли к Дунаю. За эти победы П. А. Румянцев получил наименование «Задунайского».

Екатерина ΙΙ очень скоро после начала военных действий ухватилась за мысль, поданную первоначально, по-видимому, Алексеем Орловым и поддержанную его братом Григорием. Эта мысль заключалась в том, чтобы создать в турецких владениях в Средиземном море новый морской и сухопутный театры военных действий и тем самым оттянуть часть сил противника с главного театра на Дунае, напав на Турцию с моря и с суши на юге Оттоманской империи, и этим создать «диверсию», которая облегчила бы операции П. А. Румянцева на севере, т.е. в Молдавии и Валахии (Румынии).

Для реализации этого замысла и развертывания боевых действий против Турции со стороны Средиземного моря Екатерина решила послать часть Балтийского флота в виде двух эскадр в Архипелаг (Средиземное море). Задача, поставленная Балтийскому флоту, была не из легких. На протяжении всей истории русского флота ничего подобного не было. Русским эскадрам предстояло пройти из Кронштадта вокруг Европы через Атлантический океан и Бискайский залив на восток Средиземного моря к Греческим берегам и вместе с армейскими частями начать боевые действия на тыловых коммуникациях противника. Говоря о задаче, стоящей перед моряками, командир 66-ти пушечного линейного корабля «Три иерарха» капитан 1 ранга С. К. Грейг весьма четко определил её словами: «…Цель экспедиции заключалась в том, чтобы произвести диверсию в этих местах и беспокоить турок в той части их владений, где они менее всего могли опасаться нападения, по причине затруднений, с какими должно быть сопряжено отправление вооруженной силы от самых крайних пределов Балтики в моря столь отдаленные… ». Эта экспедиция, получившая название «Архипелагской», имела целью блокировать проливную зону Дарданелл со стороны Эгейского моря, прервать морскую торговлю Турции, поднять массовые восстания среди народов Балканского полуострова, страдавших под тяжким турецким игом, и высадить десанты русских войск на юге Балканского полуострова и островах Архипелага. Для указанных выше целей было решено в первую очередь послать эскадру в составе 7 линейных кораблей:

• «Святослав» (84-х пушечный)
• «Евстафий» (66-ти пушечный)
• «Иануарий» (66-ти пушечный)
• «Европа» (66-пушечный)
• «Три Святителя» (66-ти пушечный)
• «Северный Орёл»;
• фрегат «Надежда благополучия» (36-ти пушечный)
• бомбардирский корабль «Гром» (10-ти пушечный)
• четыре пинка (транспорта)
• два посыльных судна (пакетбота).

Командующим эскадрой Екатерина назначила вице-адмирала Спиридова Григория Андреевича. Григорий Андреевич был здоровья очень хрупкого, к старости болезни становились чаще и злее. А ему шел уже 56-й год. Но в поход он всё же пошел, покинув свое место Главного командира Кронштадтского порта. Сердцем он понимал - России нужна победа. 15(4) июня 1769 г. его произвели в полные адмиралы. Это была как бы наперед, авансом, выданная Екатериной награда.

Подготовка экспедиции заняла весьма продолжительное время. Эскадра должна была идти в южные воды, где процесс разрушения корпуса корабля был значительно быстрее, чем в северных морях. Для предохранения подводной части корпусов кораблей от быстрого разрушения они были покрыты войлоком и сверху обшиты досками. Для этого в доке воротами, канатами и блоками наклоняли огромные корабли на борт (килевали), чтобы подготовить их подводные части к дальним плаваниям и боям. При сборах тогда не было мелочей. Удобной и модной старались сделать экипажи свою военную форму. Пристреливали пистолеты, мушкетоны и ружья с их капризными кремниевыми замками. А гладкоствольные пушки едва успевали остывать от тренировочной стрельбы. Наконец к середине июля 1769 г. подготовка эскадры была закончена.

29(18) июля 1769 г. Екатерина ΙΙ посетила на Кронштадтском рейде «Архипелагскую» эскадру, наградила орденом Святого Александра Невского Г. А.Спиридова, тоже в качестве аванса, и вручила ему образ Святого Иоанна Воина. Капитанов Грейга и Баржа она произвела в капитан-командоры и велела выдать всем членам экипажей четырехмесячное жалованье.

29(18) июля адмирал Г. А. Спиридов вышел с первой эскадрой с Кронштадтского рейда и, приняв на Красногорском рейде сухопутные войска и артиллерию, 6 августа (26 июля) взял курс к острову Форэ (Гогланд), где он должен был соединиться с Ревельской эскадрой, которая должна была сопровождать его до Копенгагена (Дания). Личный состав кораблей насчитывал 3011 человек, кроме того, на кораблях находились десантные войска численностью 2571 человек, принятые на Красногорском рейде.

Свой флаг адмирал поднял на 66-ти пушечном линейном корабле «Евстафий». Ревельская эскадра под командованием вице-адмирала Андерсона (он получил это звание одним указом с Г. Спиридовым) прибыла к острову Форэ еще 21(10) июля, но вследствие шторма вынуждена была укрыться в бухте Тагалахт и там произвести необходимый ремонт. Эскадра Г. Спиридова прибыла к острову Форэ 11 августа (31 июля), где 23(12) августа близ острова Остергала к ней присоединились еще четыре линейных корабля («Екатерина», «Кирман», «Архангельск» и «Азия») Ревельской эскадры. 10 сентября (30 августа), русский флот был уже в Копенгагене, где ему было оказано всяческое содействие: Дания в тот период сильно зависела от Екатерины ΙΙ, ограждавшей её независимость против всяких покушений со стороны Швеции и Пруссии.

В Копенгагене адмирал Г. Спиридов присоединил к своей эскадре только что прибывший из Архангельска вновь построенный корабль «Ростислав» (вместо линейного 84-х пушечного корабля «Святослав», который из-за повреждений, полученных во время перехода, не смог идти далее с эскадрой и был отправлен для ремонта в Ревель), пополнил запасы воды и принял различного рода материалы с Ревельской эскадры. 19(8) сентября эскадра Г. Спиридова покинула Копенгаген и взяла курс на проливную зону Каттегат. На этом переходе один из транспортов (пинк) 22-х пушечный «Лапоминка» сел на мель в районе мыса Скаген и разбился на рифах. Остальные суда эскадры прибыли в английский порт Гуль.

Переход был непростым. От частых штормов в Северном море корабли получали серьезные повреждения. Но самое неприятное началось позже - болезнь личного состава экипажей кораблей. При подходе к Англии на эскадре было более 600 больных. В последующем не было дня без смертельных исходов.

Ввиду того, что часть кораблей нуждалась в ремонте, адмирал Г. Спиридов решил дальнейшее движение совершать «по способности», сборным пунктом кораблей он назначил Порт-Магон на острове Минорка, находящийся в западной части Средиземного моря и принадлежащий Англии.

21(10) октября 1769 г. Григорий Андреевич на линейном корабле «Евстафий» вышел из Гуля и взял курс на Гибралтар через Атлантический океан и Бискайский залив. 23(12) ноября он прибыл в Гибралтар, принадлежащий Англии, где у него, как он пишет «был назначен рандеву» с контр-адмиралом С. К. Грейгом. Но С. К. Грейг, задержавшийся с частью кораблей эскадры в Гуле для устранения неисправностей в Гибралтар, еще не подошел. Г. Спиридов не стал дожидаться Грейга и покинул Гибралтар. 29(18) ноября он прибыл на остров Минорку в Порт-Магон. Оттуда он известил С. К. Грейга через английское купеческое судно, что находится в Порт-Магоне. Грейг прибыв в Гибралтар и, не застав там Г. Спиридова, заправился водой и припасами и сразу же вышел в море на соединение с адмиралом Г. Спиридовым. С 15(4) по 23(12) декабря русские суда, отставшие от Г. Спиридова, постепенно подходили в Порт-Магон. В Порт-Магоне к концу декабря собралось годных к дальнейшему походу всего девять судов: пять линейных кораблей («Евстафий», «Три Иерарха», «Три Святителя», «Святой Януарий», «Надежда Благополучия»), два шлюпа и два военных транспорта. Шестой линейный корабль «Европа» при выходе из Портсмута (Англия) сел на мель, получил пробоину и потерял руль. Седьмой корабль «Ростислав» в январе 1770 г. подходил к Минорке, но был застигнут штормом и, ввиду повреждения грот и бизань мачт, вынужден был уйти к острову Сардиния для устранения повреждений. По состоянию на 25 декабря 1768 г. (по ст. ст.) на эскадре было 313 больных и 32 умерших. В приложении к донесению адмирала Г. Спиридова от 26 декабря (по ст. ст.) из Порт-Магона показано следующее число умерших и больных на эскадре: на переходе от Кронштадта до Копенгагена умерло 27 человек; на Копенгагенском рейде умерло 27 человек, больных от 295 до 320; на переходе от Копенгагена до Гулля умерло 47 человек; во время стоянки в Гулле умерло 83 человека, больных от 620 до 720 человек; на переходе от Гулля до Порт-Магона и в этом порте до 26 декабря умерло 208 человек. Всего за переход от Кронштадта до Порт-Магона умерло 392 человека. Очень высокая смертность.

9 (20) октября 1769 г. из Кронштадта в Средиземное море вышла вторая русская эскадра под командованием контр-адмирала Джона Эльфинстона в составе 4 линейных кораблей («Тверь», «Саратов», «Не тронь меня», «Святослав»), 2 фрегатов («Надежда» и «Африка») и 2-х транспортов, которая 20 (9) мая 1770 г. подошла к берегам Мореи. Во время перехода в Архипелаг транспорт «Чичагов» разбился в порккала-уддских шхерах, а линейный корабль «Тверь», потеряв грот-мачту, вернулся в Ревель. В английском порту Портсмуте были куплены 3 транспорта, которые присоединились к эскадре. Личный состав второй эскадры насчитывал 2261 человек. Екатерина по этому поводу хотела выбить на памятной медали: “Дошли туда, куда никто не доходил “. Сразу же начался поиск турецкого флота.

Учитывая, что боевые действия эскадр в Архипелаге планировались как на море, так и на суше, Екатерина решила назначить А. Г. Орлова главнокомандующим морскими и сухопутными силами на Средиземном море. Из всех людей, которые помогли ей в свое время совершить государственный переворот, А. Орлов не только сыграл наиболее решающую роль, но и показал себя человеком абсолютно ни перед чем не останавливающимся. Ни моральные, ни физические, ни политические препятствия для него не существовали, и он даже не мог взять в толк, почему они существуют для других. Он был гораздо умнее, храбрее, одареннее своего брата Григория, которого несколько лет подряд любила Екатерина и за которого она даже собиралась выйти замуж. Обладая неестественной физической силой, уже в старости, живя на покое в Москве отставным вельможей в своем великолепном дворце, А. Орлов любил при случае принимать участие в кулачных боях и нередко «ссаживал» при этом молодых бойцов, которым годился даже не в отцы, а в дедушки. При снаряжении экспедиции из Балтики на восток Средиземного моря, Екатерине понадобились ум, хитрость, пронырливость, изобретательность Алексея Орлова, соединенные со способностью, где нужно - рискнуть, где нужно - поостеречься. Командовать сухопутными десантными силами Алексей Орлов назначил своего брата Фёдора Орлова.

10 (21) апреля 1770 г. русские моряки заняли крепость Наварин. Так впервые Наваринский порт вошел в летописи русских военно-морских побед, задолго до знаменитого Наваринского сражения в 1827 г.

Взятие Наварина было крупным успехом. Однако наличные силы и средства для сколько-нибудь обширных и длительных военных действий на юге Балканского полуострова, для ведения серьезной, упорной войны против турок были недостаточны. Вскоре поступило известие, что соединенный большой турецкий флот плывет к Наваринской бухте, чтобы блокировать её и закрыть в ней русский флот. В такой обстановке Наварин грозил превратиться в западню для русских сил. По совету адмирала Г. А. Спиридова и С. К. Грейга А. Г. Орловым было принято решение перенести центр тяжести борьбы на море, уничтожить турецкий флот, и, получив превосходство на море, возобновить действия на суше.

В начале второй половины мая, взорвав, и разрушив Наваринскую крепость, русская эскадра вышла в открытое море на поиск кораблей противника. А. Г. Орлов об этом своем решении писал Екатерине ΙΙ: « …Лучшее из всего, что можно будет сделать, укрепившись на море…пресечь подвоз провианта в Царьград и делать нападения морскою силою».

Усиленный поиск турецкого флота продолжался. Ждать пришлось недолго. 23 июня в пять часов вечера на «Ростиславе» взвился сигнал: «Вижу неприятельские корабли» . Турецкий флот стоял на якоре между островом Хиос и Анатолийским берегом Турции (Восточная часть Эгейского моря) и состоял из 73-х судов (16 линейных кораблей, 6 фрегатов, 6 шебек, 13 галер и 32 галиота). Турецким флотом командовал Джейзайрмо-Хасан-Бей. В своем донесении Екатерине II А. Орлов писал: «Увидя оное сооружения я ужаснулся, и был в неведении, что мне предпринять должно? Но храбрость войск…рвение всех…принудили меня решиться и несмотря на превосходные силы, отважиться атаковать, пасть или истребить неприятеля ». После совета флагманов по предложению адмирала Г. А. Спиридова он принял решение атаковать турецкий флот утром 24 июня.

В составе объединенной эскадры А. Орлова было 9 линейных кораблей, 3 фрегата, один бомбардирский корабль и несколько мелких судов. На кораблях находилось около 6500 человек личного состава и 608 орудий.

Для сражения А. Орлов весь флот разделил на три части: авангард:

• «Европа» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Клокачев Федот Алексеевич)
• «Евстафий» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Круз Александр Иванович)
• «Три святителя» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Хметевский Степан Петрович)
• фрегат «Святой Николай» (36-ти пушечный, командир грек Поликутти).

Командовал авангардом адмирал Г.А.Спиридов. Он находился вместе с Федором Орловым на «Евстафии». Кардебаталия:

• «Иануарий» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Борисов Иван Антонович)
• «Три иерарха» (66-ти пушечный, командир капитан бригадирского ранга Самуил Карлович Грейг)
• «Ростислав» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Лупандин Василий Федорович)
• бомбардирский корабль «Гром» (20-ти пушечный, командир капитан-лейтенант Перепечин)
• пакетбот «Почтальон» (16-ти пушечный, командир капитан-лейтенант Еропкин)
• транспорт «Орлов».

Арьергард:

Приготовиться к бою

Построить линию баталии

25 июня 66-ти пушечный корабль «Три иерарха» под командованием контр-адмирала С. К. Грейга и 20-ти пушечный бомбардирский корабль «Гром» бомбардировали турецкий флот, укрывшийся в Чесменской бухте, а также береговую батарею, установленную турками на южном мысу Чесменской бухты. Адмирал Г. А. Спиридов говорил: «Легко мне было предвидеть по знанию моему морского искусства, что сие их убежище будет и гроб их ». Вечером на совете флагманов и капитанов у А. Орлова было решено уничтожить турецкий флот в ночь на 26 июня брандерами и зажигательными снарядами (брандскугелями). Алексеq Григорьевич решился: «Наше ж дело должно быть решительное, чтоб оной флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипелаге, не можем мы и к дальним победам иметь свободные руки; и для того, по общему совету, положено и определяется: к наступающей ныне ночи приуготовиться …»

Для уточнения обстановки следует добавить, что ширина бухты Чесмы у входа около 750 метров, а длина её не превышает 800 метров. Турецкий флот стоял, скучено в глубине бухты, и если вспомнить, что длина корабля была около 54 метров, то можно себе представить, как плотно стояли турецкие корабли по ширине бухты. Турецкий флот представлял собой идеальный объект для атаки брандерами, и решение русского командования вполне отвечало как обстановке, так и задаче. Согласно приказу, в ночь на 26-е июня отряд в составе 4-х линейных кораблей («Ростислав», «Европа», «Не тронь меня», «Саратов»), 2-х фрегатов («Надежда благополучия», «Африка»), бомбардирского корабля «Гром» и 4-х брандеров под командой контр-адмирала С. К. Грейга (брейд-вымпел на линейном корабле «Ростислав»), должен был войти в Чесменскую бухту и открыть артиллерийский огонь брандскугелями по кораблям противника. Под прикрытием артиллерийского огня русских кораблей в атаку должны были пойти брандеры с целью поджечь флот турок. Готовых брандеров в русской эскадре не было. Под брандеры были назначены четыре греческих торговых судна. Бригадиру морской артиллерии И. А. Ганнибалу было приказано изготовить 4 брандера. К вечеру 25 июня брандеры были готовы. Еще в 17.00 6 июля (25 июня) бомбардирский корабль «Гром» стал на якорь перед входом в Чесменскую бухту и начал обстрел противника. Ночь с 6 на 7 июля (с25 на 26 июня) была тихой и лунной. В 23.30 корабль «Европа» снялся с якоря и, согласно приказу, занял место в непосредственной близости от турецких кораблей. В 0.30 «Европа» завязал бой со всем турецким флотом, открыв огонь ядрами и брандскугелями. К часу ночи «Ростислав» занял назначенное место. За ним шли изготовленные брандеры. Вслед за «Европой” и «Ростиславом» приходили и становились на якорь и другие назначенные по диспозиции корабли. Удачно выпущенным зажигательным снарядом с бомбардирского корабля «Гром» был вызван пожар на одном из турецких кораблей, стоявшем в

центре бухты, огонь с которого распространился на ближайшие подветренные турецкие корабли. В это же время по сигналу контр-адмирала С.К.Грейга были выпущены в атаку 4 брандера, из которых один (капитан-лейтенант Дугдаль) был отбит турецкими галерами, второй (капитан-лейтенант Мекензи) приткнулся к мели, третий (мичман Гагарин) свалился с уже горящим кораблем, четвертый же под командой лейтенанта Дмитрия Ильина, сцепившись с одним из турецких линейных кораблей, зажег его и создал новый очаг пожара, который вскоре распространился на несколько ближайших кораблей. С окончанием атаки брандеров русские корабли, обеспечивавшие их атаку, вновь открыли огонь по противнику. В конце второго часа два линейных турецких корабля взлетели на воздух. В 2.30 ночи еще три турецких корабля прекратили свое существование. К этому времени в бухте пылало свыше 40 судов, представлявших собой море огня. От 4.00 до 5.30 взорвалось еще 6 линейных кораблей. К рассвету почти весь турецкий флот сделался жертвой огня. Сгорело 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и большое число мелких судов. Были выведены из огня и захвачены линейный корабль «Родос» и 5 галер. Турки потеряли свыше 10000 матросов и офицеров. Потери русских на судах отряда контр-адмирала С.К.Грейга - 11 убитых. По этому поводу адмирал Г. А. Спиридов доносил президенту Адмиралтейств-коллегии следующее: «Слава Господу Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 июня неприятельский военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили…а сами стали быть во всём Архипелаге…господствующими ». В письме к вице-канцлеру Голицыну А. Орлов писал: «Превосходные его силы не устрашили храбрых Россиян, кои все с великою радостию желали на неприятеля сделать нападение; почему медля нимало, того числа в полдень атаковали разбили и прогнали в порт под крепость Чесма. Не удовольствовавшись сим, 25 числа, в полночь, атакован был неприятель вторично и совсем разбит. Из шестнадцати неприятельских линейных кораблей, шести фрегатов, множества шебек, бригантинов, полугалер и других малых судов не осталось ничего, кроме печальных следов сего вооружения; все без остатка потоплены, переломаны и сожжены ».

В Петербурге о Чесменской победе стало известно только в начале сентября 1770 г. Первое сообщение о ней пришло с Мальты от поселившегося в России итальянского дворянина маркиза Кавалькабо, который еще в 1769 г. был послан Екатериной II в Архипелаг с задачей подыскания пристаней для российских кораблей и искусных кормчих, в совершенстве знакомых с итальянскими и греческими берегами и гаванями.

Через несколько дней курьером из Ливорно в столицу была доставлена и отправленная еще 28 июня реляция графа А. Г. Орлова о совершенном истреблении при Чесме турецкой морской силы. В Ливорно ее привез лейб-гвардии майор Юрий Долгоруков.

В рескрипте графу А. Г. Орлову Екатерина II писала: «…Нашему адмиралу Спиридову, вы имеете вручить приложенный при сем Всемилостивейший Наш рескрипт, в котором Мы ему оказали Наше удовольствие, за похвальное и ревностное его поведение в сем случае, и жалуем ему кавалерию Святаго Апостола Андрея Первозваннаго. Сенату же Нашему повелено будет, оному адмиралу, в вечное и потомственное владение отдать назначенные от Нас деревни… ».

« » сама императрица «изволит быть

.

».

на сей случай сделанными

»

».

Был ». Пониже пояснение: «Чесма 1770 года июня 24 дня ».

Бысть России веселие

.

Накануне Адмиралтейств-коллегия приказала, чтобы в этот день к 8 часам утра все ее члены, флагманы, экспедиторы и советники в парадной форме прибыли в Богоявленский морской собор Николая Чудотворца, где « для принесения вседолжного благодарения Всевышнему за одержанную флотом победу и совершенное истребление в Леванте всего турецкого флота » сама императрица «изволит быть ». После литургии, которую служил член Синода архиепископ Петербургский и Ревельский преосвященный Гавриил, Псковским архиепископом Иннокентием с прочим духовенством был совершен благодарственный молебен.

15 (4) сентября в Петропавловском соборе в присутствии Екатерины прошла соборная панихида по Петру I в честь и поминовение его «яко основателя и первого потому винника сего великого и славного происшествия морских российских сил» .

В тот же день Адмиралтейств-коллегии было объявлено, что Екатерина II «всемилостивейше повелеть соизволила» всем находящимся в столице нижним морским и адмиралтейским служителям выдать по чарке вина и кружке пива за счет Придворной конторы. После уточнения численности петербургских команд и представления в Комиссариатскую экспедицию ведомости о том, сколько человек в них налицо состоит, выдача обыкновенной винной морской порции была произведена немедленно. Но взамен пива «по неимению оного», по продажной стоимости его в казенных питейных домах, на руки служителям были выданы деньги.

После церковных торжеств 14 (3) и 15 (4)сентября 18 (7) сентября было объявлено, что «в знак всемилостивейшего своего ко флоту и Адмиралтейству благоволения » Екатерина II 19 (8) сентября своим присутствием Адмиралтейств-коллегию «удостоить изволит ко обеденному кушанию ».

Этот день стал апофеозом Чесменских торжеств в столице.

На обед в Адмиралтействе с участием Екатерины приглашались персоны четырех первых классов. Особы трех первых классов должны были участвовать в нем вместе с членами своих семей.

Великобританию, Пруссию, Данию, Швецию, Польшу, Римскую империю, Францию, Испанию и Голландию на обеде в Адмиралтействе представляли чрезвычайные и полномочные послы, посланники и полномочные министры европейских государств при Императорском Дворе. Из них чрезвычайный и полномочный посол Великобритании лорд Каркарт присутствовал с семьей, чрезвычайный посланник и чрезвычайный министр Дании граф Шель - с супругой.

Церемониал празднования был разработан и расписан до мелочей.

Кареты участников обеда пропускались в Адмиралтейскую крепость через главные ворота. Высадив прибывших справа от коллежского крыльца, они выезжали обратно через Исаакиевские ворота. Екатерина II направлялась в крепость из дворца. При приближении ее кареты к 3-му бастиону на шпице играли трубачи. Когда она подъезжала к 4-му бастиону, играть начинали трубачи на Адмиралтейских воротах. Музыка прерывалась при следовании кареты по подъемному мосту, а затем продолжалась снова.

Под артиллерийский салют был спущен обыкновенный адмиралтейский флаг. Вместо него, в знак высочайшего присутствия в крепости, над Адмиралтейством был поднят штандарт Екатерины. Адмиралтейское здание, бастионы крепости и выстроившиеся против Адмиралтейства на Неве 4 яхты и 2 фрегата были иллюминированы и украшены флагами.

Каждый момент празднования сопровождался соответствующим ему салютом по 31-му, 51-му, 101-му и 201-му орудийному выстрелу.

Для подачи на праздничные столы было заготовлено по 100 бутылок шампанского и бургундского и 200 бутылок английского пива.

За обедом прозвучало семь здравиц, в том числе за находящихся в Средиземном море победителей, за прославивший себя на века русский флот и за всех верноподданных россиян. После каждой здравицы гремел орудийный салют.

23 (12) сентября 1770 г. последовал указ Екатерины II Адмиралтейств-коллегии с повелением о производстве заслуженных в Архипелаге наград за турецкие флаги, пушки и взятые корабли и о пожаловании нижних чинов всех участвовавших в сражении морских и сухопутных команд серебряными, «на сей случай сделанными » наградными медалями для ношения их в память боя на голубой ленте в петлице.

В следующем 1771 г. по указу Святейшего Синода от 24 (13) мая благодарственные молебны в честь и память одержанной в 1770 г. при берегах ассийских победы отныне должны были служиться в церквях ежегодно 24 (13) июня. К синодскому указу прилагался список всех церквей адмиралтейского ведомства.

31 (20) мая того же года на представлении Адмиралтейств-коллегии, ходатайствовавшей о повелении произвести в день празднования пушечную стрельбу со всех адмиралтейских крепостей по примеру того, как это было узаконено Петром I в честь Полтавской битвы, Екатерина II написала: «Во вторник 24 числа из 31 пушки во время войны всякий год».

24 (13) июня 1771 г., в день празднования первой годовщины Чесменской победы, после молебна в Богоявленском морском соборе Николая Чудотворца, по ракетному сигналу от собора, прозвучали выстрелы орудий с бастионов Адмиралтейской крепости и из Галерной гавани.

Накануне этой даты Адмиралтейств-коллегия приказала для празднования годовщины Чесменского сражения 24 (13) июня 1771 г. «Всем ведомства адмиралтейского командам от работ дать увольнение »

Еще в ноябре 1770 г. первым из героев Чесмы кавалером учрежденного годом раньше Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени стал генерал-цейхмейстер морской артиллерии И. А. Ганнибал. 22 сентября 1771 г. 1-й степенью этого ордена был награжден генерал-аншеф А. Г. Орлов. Орденом 2-й степени были пожалованы генерал-поручик Ф. Г. Орлов и контр-адмирал С. К. Грейг.

В 1782 г. манифестом от 3 октября (22 сентября), в дополнение дарованных Ордену прав, было разрешено учредить Капитул или Думу Ордена Святого Георгия из числа живущих в столице его кавалеров, а при освященной 5 июля (24 июня) 1780 г. в день 10-й годовщины Чесменской победы церкви Святого Иоанна Крестителя, в селении на Московском шоссе под названием Чесма, иметь дом, архив, печать и особую казну.

По высочайшему повелению, объявленному 23 (12) апреля следующего года, в Чесме стали проходить заседания Думы Ордена Святого Георгия.

30 (19) ноября, в дни празднования очередной годовщины учреждения высшей боевой награды в Чесму, а 7 декабря (26 ноября) и ко Двору Екатерины, были приглашены все Георгиевские кавалеры из Петербурга и Кронштадта.

Символично, что при храме, сооруженном в Чесме под Петербургом в честь славной морской победы русского флота, удостаивались самой почетной воинской награды те «…кто не только обязанность свою исполнил во всем по присяге, чести и долгу, но сверх всего ознаменовал себя в пользу и славу Российского оружия особенным отличием ».

Как было отмечено выше, в честь этой победы Екатериной ΙΙ была учреждена серебряная медаль, которая изображала атаку русскими кораблями турецкой эскадры и сожжение турецких судов. Лаконичная надпись сообщала о судьбе турецкого флота: «Был ». Пониже пояснение: «Чесма 1770 года июня 24 дня ».

К первой годовщине истребления турецкого флота в память этого события были изготовлены и 30 (19) июня представлены Адмиралтейств-коллегии ее вице-президентом графом И. Г. Чернышевым 10 золотых медалей с изображением А. Г. Орлова.

Две из них предназначались для поднесения Екатерине II и наследнику престола генерал-адмиралу Павлу Петровичу, 5 - сиятельным графам братьям Орловым, одна - в медальный кабинет Академии Наук, десятая – «на вечную память для Адмиралтейств-коллегии». Изготовление штемпелей и чеканка золотых и таких же серебряных медалей обошлись в 3000 рублей.

На лицевой стороне медали в центре круговой надписи «Граф Алексей Григорьевич Орлов - Победитель и Истребитель турецкого флота » был помещен его портрет. На обороте, под надписью «Бысть России веселие », изображен план исторического сражения с указанием дат 24 и 26 июня 1770 г., а ниже, под чертой, шла надпись «В благодарность победителю от Адмиралтейств-коллегии ». В серебряных медалях содержалось по 95 золотников высокопробного серебра. Стоимость одной такой медали по цене серебра составляла 14 рублей 48 копеек.

В многофамильном петербургском списке персон, получивших в годовщину боя памятные серебряные медали, первыми значатся священнослужители: архиепископы Гавриил и Иннокентий, член Синода протоиерей Андрей и настоятель Богоявленского морского собора протоиерей Василий. Позднее их получили архиепископ Московский и Калужский Амвросий, архимандрит Варфоломей, протопоп Московского Успенского собора Александр Левшинский и прокурор Синода Сергей Иванович Рожнов .

После уничтожения турецкого флота при Чесме русский флот завоевал стратегическое господство на театре и получил возможность осуществлять задачи по блокаде Дарданелл и уничтожению морской торговли противника.

9 июля (28 июня), исправив повреждения, русские корабли покинули Чесменскую бухту и вышли в Эгейское море.

12(1) июля отряд под командованием контр-адмирала Д. Эльфинстона в составе 3 кораблей, 2 фрегатов и нескольких транспортов пошел к Дарданеллам для их блокады. Остальная часть флота направилась к острову Лемнос и блокировала крепость Пелари с целью приобретения базы для флота. После ряда бомбардировок турки начали переговоры о сдаче крепости.

Д. Эльфинстон при блокаде Дарданелл действовал нерешительно, а затем самовольно покинул отряд, блокировавший Дарданеллы, и на корабле «Святослав» направился на остров Лемнос. 16 (5) сентября 1770 года при подходе к острову «Святослав» на полном ходу под всеми парусами в свежую погоду наткнулся на риф у северной стороны Лемноса, а затем оказался на мели. Д. Эльфинстон вызвал на помощь остальные корабли блокирующего отряда. Турки, воспользовавшись этим, перебросили значительные подкрепления на остров Лемнос. Таким образом, по вине Д. Эльфинстона русскому флоту пришлось снять осаду крепости Пелари. Непосредственным виновником аварии оказался английский подданный лоцман Гордон, нанятый Д. Эльфинстоном. Моряки предупреждали Д. Эльфинстона о некомпетентности лоцмана, но Д. Эльфинстон не внял этим предупреждениям. Д. Эльфинстон был отстранен от командования, отправлен в Россию и затем совсем уволен со службы.

Русский флот направился к острову Парос, где в порту Ауза была устроена главная база русского флота в Архипелаге. Отряд Г. Спиридова доставил сюда корабельный лес, заготовленный на острове Тасос. Здесь были построены укрепления, адмиралтейство, магазины и лагерь для русских сухопутных войск. 23 (12) ноября А. Орлов передал командование флотом адмиралу Г. А. Спиридову и отбыл в Ливорно, а затем в Петербург.

7 января 1771 года (25 декабря 1770 года) в Архипелаг пришла 3-я русская эскадра под командованием контр-адмирала Арфа в составе 3 линейных кораблей («Св. Георгий Победоносец», «Всеволод» и «Азия»), 1 фрегата «Северный Орел» и 13 зафрактованных английских транспортов.

На 1771 год Екатерина II поставила перед русским флотом в Архипелаге следующие задачи:

1. Блокада Дарданелл.

2. Удержание островов Архипелага в своих руках до заключения мира, с тем чтобы при выработке условий мира оставить один из островов за Россией в качестве опорного пункта в Средиземном море.

Начало 1771 года характеризовалось бездействием турецкого флота. В это время производился ремонт русских кораблей, и одновременно происходило доукомплектование команд кораблей моряками, прибывшими с эскадрой Арфа. 9 июля (28 июня) из России возвратился А. Орлов. На военном совете в Аузе под руководством А. Орлова было решено активизировать действия флота, с целью отвлечения части турецких сил с Дунайского театра военных действий.

Контр-адмирал Арф вскоре был отослан А. Орловым в Петербург. Докладывая об этом случае, Алексей Орлов просил впредь не назначать к нему иностранных офицеров и матросов, «ибо от своих одноземцев не токмо с лучшею надеждою того ожидать можно, чего от них долг усердия и любви к Отечеству требует, но еще и в понесении трудов, беспокойств и военных трудностей довольно уже усмотрено между российскими людьми и иностранцами великое различие… ».

В июне-июле 1771 года эскадра под командованием адмирала Г. Спиридова установила блокаду Дарданелл. Отдельные отряды русского флота постоянно крейсировали в Архипелаге, пресекая морскую торговлю противника. В конце октября 1771 года эскадра русского флота под начальством А. Орлова и адмирала Г. Спиридова вышла к острову Метилена.

11 ноября (31 октября) эскадра Г. Спиридова стала на якорь у крепости Метилена на дистанции пушечного залпа, и бомбардирские корабли «Гром» и «Молния» открыли огонь.

Под прикрытием этого огня 13 (2) ноября на остров был высажен десант. Этот десант захватил адмиралтейство и уничтожил законченные в постройке два 74-пушечных корабля и галеру противника и несколько более мелких судов.

15 (4) ноября десант был принят обратно на суда, и 16 (5) ноября флот снялся с якоря и пошел в порт Ауза, куда прибыл 17 (6) ноября. При отходе фрегаты «Архипелаг» и «Санторин» наскочили на мель. «Архипелаг» удалось с мели снять, а фрегат «Санторин» пришлось уничтожить.

Следует отметить, что блокада Дарданелл продолжалась в течение всего 1771 года. Постоянно у выхода из пролива и около близлежащих островов крейсировали корабли русского флота. В кампанию 1771 г. русские корабли задержали и захватили на морских сообщениях противника около 180 торговых судов.

В 1772 году действия русского флота в Архипелаге носили, примерно, такой же характер.

19 (8) мая 1772 года из Ревеля в Архипелаг была направлена 4-я эскадра в составе 3 линейных кораблей («Чесма», «Граф Орлов», «Победа») под командованием контр-адмирала В. Я. Чичагова. Эта эскадра 29 (18) июля прибыла в Порт-Магон а 31(20) августа в Ливорно. Здесь 25 августа (7 сентября) контр-адмирал В. Чичагов сдал командование эскадрой капитану 1-го ранга Коняеву, а сам вернулся в Санкт-Петербург.

В июне русский флот обстрелял турецкую крепость Бейрут и высадил десант. В июле стало известно о заключенном на 4 месяца перемирии, которое продолжалось до 29 (18) октября.

В конце октября 1772 года русские моряки вновь одержали крупную победу над противником.

Турки не могли забыть страшного разгрома под Чесмой и готовили силы для нападения на русский флот и его базу - порт Аузу. Но подготовка противника была своевременно обнаружена капитаном 1-го ранга Коняевым. 6 ноября (26 октября) он обнаружил в Патрасском заливе турецкую эскадру Мустафа-паши, состоящую из 9 фрегатов и 16 шебек, находившихся под прикрытием береговых батарей.

8 ноября (28 октября) разгорелся бой между русскими и турецкими кораблями, в ходе которого были уничтожены 8 фрегатов и 8 шебек противника. Один поврежденный турецкий фрегат затонул. Русский отряд имел ничтожные потери в личном составе.

Из других более значительных действий за этот период можно отметить нападение 4 ноября (24 октября) 1772 года на крепость Чесму, когда отряд русских кораблей в составе 4 фрегатов и бомбардирского корабля обстрелял крепость и высадил десант в 520 человек, который сжег военные объекты и уничтожил несколько мелких судов. В Хиосском проливе было захвачено 6 турецких судов.

В 1773 году и в начале 1774 года русский флот производил главным образом крейсерские действия на торговых путях противника, почти не встречая сопротивления.

2 ноября (21 октября) 1773 г. из Кронштадта в Архипелаг вышла 5-я эскадра в составе 4 линейных кораблей («Исидор», «Дмитрий Донской», «Св. Александр Невский», «Девы Мироносцы»), 2 фрегатов («Наталия», «Св. Павел») и 6 зафрактованных английских транспортов под командованием контр-адмирала С. К. Грейга, которая 22 (11) февраля 1774 года прибыла в Ливорно. После окончания войны эта эскадра 21(10) августа вышла в Аузу.

В июне 1773 г. адмирал Г. Спиридов подал прошение об отставке: «…Вашего императорского величества в корабельный флот, я из российских дворян всеподданнейший раб вступил в 1723 году и был при флоте на море пять кампаний для морской практики, и в те же годы на берегу обучался навигацким наукам; а выучась, в 1728 году в феврале месяце написан в гардемарины и послан в Астрахань на Каспийское море; и от того время продолжал мою службу на Каспийском, Балтийском, Азовском, Северном, Атлантическом и Средиземном морях; и ныне продолжаю в Архипелажском море; быв прежде под командами и сам командиром, а потом флагманом, командуя эскадрами и флотом вашего императорского величества, в мирные и военные времена, и неоднократно на берегу и на море в действительных военных действиях; также имел счастье быть в присутствиях в Адмиралтейской коллегии и нужных комиссиях; был же и главным командиром в Ревельском и кронштадтском портах; а ныне мне от роду 63-й год. От молодых моих лет и поныне по усердной моей рабской должности и ревности понесенные мною многие труды, а к старости и здешний климат архипелажский изнурили мое здоровье даже до того, что я, желая еще службу продолжать, ласкал себя ливорнским климатом, куда, во время с турками перемирия, от его светлости высокоуполномоченного генерала и кавалера графа Алексея Григорьевича Орлова был и отпущен, что не могу ли тамо поправиться, и казалось в Ливорне здоровье мое поправилось, то ко исполнению должности в то же еще с турками перемирие паки возвратился обратно ко флоту в Архипелаг, где и поныне нахожусь. Но при старости лет моих понесенные в службе труды и здешний архипелажский климат паки меня до того ж ныне довело, что я совсем в моем здоровье одряхлел и к болезненным от головы и глаз припадкам стал быть мало памятен, и от того, сам предвижу, во исполнении медлителен и по всему тому больше ко исполнению положенной на меня должности не так уже, как прежде, могу быть способен; от чего опасаюсь, дабы по столь долговременной моей беспорочной службе не подпасть бы в каком неисполнении под ответы. И дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было мне, рабу вашему, по дряхлости и болезням моим, отсюда возвратиться в Санкт-Петербург, и за мою долговременную и беспорочную службу с милосердным вашего императорского величества высочайшим благоволением от военной и статской службы отставить, для продолжения в моей жизни последнего времени вечно. Всемилостивейшая государыня, прошу ваше императорское величество о сем моем челобитье решение учинить. Июня 5 дня 1773 года. Сие челобитье писано в Архипелаге на военном корабле «Европа», стоящем на якоре между Пароса и Никсии, в канале, со флотом. К сей челобитной адмирал Григорий Андреев сын Спиридов руку приложил… ».

В феврале 1774 года адмирал Г. Спиридов ввиду болезни был уволен в отставку. Г. Спиридов, служивший на флоте 50 лет, сыграл огромную роль в его развитии. Начав военно-морскую службу еще при Петре I , он в течение нескольких десятков лет службы показал себя талантливым флотоводцем. Являясь фактическим руководителем русского флота в Архипелаге, Г. Спиридов продемонстрировал высокие образцы военно-морского искусства в боевых действиях против турок.

После отъезда Г. А. Спиридова командование русским флотом принял вице-адмирал Елманов Андрей Власьевич.

10 (21) июля 1774 года в деревне Кучук-Кайнарджи близ города Силистрия между Россией и Турцией был заключен мир, по которому Турция уступала России Азов, Керчь, Еникале и часть побережья между Днепром и Бугом с крепостью Кинбурн. Крым и Кубань были признаны независимыми от Турции. На Черном море устанавливалась свобода торгового мореплавания для русских судов.

После заключения мира в 1774 году основные силы русского флота покинули Архипелаг. В 1775 году в Балтийское море вышли оставшиеся корабли. Таким образом, 1-я Архипелагская экспедиция была завершена и русские корабли со славой вернулись в свои воды. Это был первый стратегический выход русского флота из Балтийского моря в Средиземное. Архипелагская экспедиция была выдающимся событием в истории русского флота. Победы русских моряков при Хиосе и Чесме, блокада Дарданелл способствовали успешным боевым действиям главных сил русской армии под командованием П. А. Румянцева.

Герои Чесмы не забыты. Скульптурный портрет адмирала Г. А. Спиридова открывает собой длинную галерею прославленных русских адмиралов в здании Санкт-Петербургского адмиралтейства, его бюст установлен в Адмиральском коридоре Военно-морской академии. И поставлен ему памятник на месте упокоения его, в ярославском селе Нагорье. Хранит о нем память и Переславль-Залесский историко-художественный музей. В честь Чесменской победы по проекту архитектора Ю. М. Фельтена в 1777-1780 гг. сооружены Чесменский дворец и Чесменская церковь, расположенные на улице Ленсовета. Когда-то на этой церкви была установлена памятная доска: «Сей храм сооружен во имя Святого Иоанна Предтечи в память победы над турецким флотом одержанной при Чесме 1770 года в день его рождества. Заложен в пятнадцатое лето (в 1777 году) в царствование Екатерины ΙΙ в присутствии короля шведского Густава ΙΙΙ под именем графа Готландского. Освящен 1780 года июня 24 дня в присутствии ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА римского императора Иосифа ΙΙ под именем графа Фалькенштейна ».

В Екатерининском парке Царского села (г. Пушкин) посредине Большого пруда высится Чесменская колонна. Фуст (стержень) колонны украшен шестью мраморными рострами, а капитель венчается бронзовым орлом. Колонна сооружена в честь победы при Чесме по проекту архитектора А. Ринальди; каменных дел мастер - Пинкетти; автор бронзовой фигуры орла - скульптор И. Шварц. Памятник открыт в 1778 году. Высота памятника около 25 метров.

В Гатчинском парке на мысе Белого озера по заказу графа Григория Орлова установлен обелиск в честь победы при Чесме, одержанной под командованием его брата Алексея. Памятник выполнен по проекту архитектора А. Ринальди, открыт около 1775 года. Высота обелиска 15 метров.

В Адмиралтействе г. Пушкина открыта постоянно действующая выставка, посвященная Архипелагской морской экспедиции русских военных кораблей 1768-1774 гг.

У Г. Спиридова было пятеро детей: дочь Александра, сыновья: Андрей, Матвей, Алексей и Григорий. Во времена Екатерины ΙΙ Алексей стал флагманом и принимал участие в сражениях на море в русско-шведской войне 1788-90 гг. При императоре Александре Ι он стал полным адмиралом и был главным командиром Ревельского, а затем Архангельского портов. Адмирал Г. А. Спиридов скончался 19(8) апреля в Москве. Сын Андрей скончался в Порт-Магоне в 1770 году. Именем Г. Спиридова назван атолл (Такапото) в группе островов Россиян в Тихом океане. В 1992 году при подготовке к празднованию 300-летия русского флота в селе Нагорье адмиралу Г. Спиридову торжественно был открыт памятник. Его имя присваивалось кораблям отечественного флота.

Чесменскую победу и её героев прославляли лучшие русские поэты: Г. Р. Державин, В. И. Майков, М. М. Херасков; восторженно повествовал о Чесме великий французский писатель Вольтер. В театрах шли спектакли, посвященные славной морской победе. В Морском кадетском корпусе поставили сложный и пышный балет на тему Чесменского боя. М. М. Херасков в поэме “Чесменский бой” написал: “Вам славу вечную я смело обещаю, вас будут в памяти потомки воображать, герои будут вам во бранях подражать. Доколе чувствовать прямую славу будут, сраженье при Чесме народы не забудут “.

С.П.Сирый. Председатель военно-исторической секции Дома ученых РАН, историограф и председатель секции истории Российского флота СПБ МС, заслуженный работник высшей школы России профессор капитан 1 ранга в отставке

Командовал кардебаталией А. Орлов, который находился на «Трех иерархах». Арьергард:

• «Не тронь меня» (66-ти пушечный, командир капитан 1-го ранга Бешенцев)
• «Святослав» (84-х пушечный, командир капитан 1-го ранга Роксбург)
• «Саратов» (66-ти пушечный, командир капитан 2-го ранга Поливанов Афанасий Тимофеевич).

Командовал арьергардом контр-адмирал Д.Эльфинстон, который находился на «Святославе». Линейные корабли: «Евстафий», «Три святителя», «Иануарий», «Три иерарха» и «Святослав», а также фрегаты «Надежда благополучия» и «Святой Николай», бомбардирский корабль «Гром» были построены на «Адмиралтейских вефях». Остальные корабли построены в Архангельске на Соломбальской верфи.

Личный состав русского флота после длительного плавания имел хорошую морскую практику и был прекрасно натренирован в использовании оружия, что в сочетании с присущим русским морякам мужеством делало его грозным противником для любого врага. Кроме того, моряки русского флота уже имели боевой опыт в действиях против турецких крепостей.

Под прикрытием ночи русские моряки готовили свои корабли к предстоящему сражению. В 4 часа утра 5 июля (24 июня) 1770 г. А. Г. Орлов дал сигнал по эскадре: «Приготовиться к бою ». Корабли Г. А. Спиридова и Д. Эльфинстона повторили этот сигнал.

Стройно и грозно русский флот вошел в Хиосский пролив. К 9.00 утра он находился в 30 кабельтовых от флота противника. Флот противника был хорошо виден. Последовал новый сигнал на «Трёх иерархах»: «Построить линию баталии ». Построившись в линию баталии русские корабли, двигались на турецкую эскадру, неподвижно стоявшую на якорях. Приказ А. Орлова требовал не открывать огня раньше, как, подойдя на дистанцию пистолетного выстрела, то есть почти борт о борт, да и орудия кораблей в соответствии с этим приказом были заряжены двойным зарядом. А. Орлов принял решение сначала атаковать турецкий авангард и часть центра, а после того как они будут разбиты, нанести удар остальным кораблям турок. В 11.30 авангард русских кораблей подошел к линии противника на дистанцию в 3 кабельтова и был встречен залпом турецких кораблей. Но русские корабли, не отвечая на огонь, продолжали сближаться до дистанции «мушкетного» выстрела (1 кабельтов), проявляя выдержку и хладнокровие. Линия турецких кораблей была плотной, и вероятность попадания на столь малой дистанции была очень высокой.

В 12.30 бой был в полном разгаре. К часу дня подошли корабли арьергарда. «Евстафий» начал постепенно уваливаться на турецкий флагманский 90-то пушечный корабль «Реал Мустафа». Русские матросы с нетерпением ожидали схватки с противником в рукопашном бою. В это время бушприт «Евстафия» воткнулся в «Реал-Мустафу» между грот и бизань мачтами. Абордажные команды бросились на турецкий корабль. Завязалась ожесточенная схватка. Один из матросов вцепился в турецкий флаг, неприятельская сабля отрубила смельчаку руку, он протянул левую руку, но и она была ранена. Тогда он вцепился в конец флага зубами. Но тут же был проколот насквозь. Вот как описывает этот эпизод в своей поэме «Чесменский бой» поэт М.М.Херасков: «…Тогда над турками победу возвестить, хотел россиянин с кормы их флаг схватить; не отнял вдруг его, колико ни пытался, меж волн и меж небес висящ на нем остался; он руки потеряв, его не отпустил, всех способов лишен, зубами флаг схватил; сарацин его мечом во чрево прободает, трепещет, держится, луну не покидает; до крайности такой её не уступал, доколь на свой корабль со флагом не упал ». Не выдержав атаки, турецкий адмирал Хасан-Бей бросился за борт. За ним последовала вся турецкая команда. В напряженную минуту, когда оба корабля уже сцепились на абордаж, из-под палубы турецкого корабля вырвался столб пламени, и он весь загорелся. Русские матросы бросились спасать свой корабль. Тем временем пламя с горящего «Реал-Мустафа» перебросилось на «Евстафий». К «Евстафию» на помощь устремились шлюпки, но успели снять только адмирала Г. А. Спиридова и Ф. Г. Орлова да еще несколько человек. На одной из шлюпок командир «Евстафия» А. И. Круз отправил с донесением к А. Г. Орлову сына Г. А. Спиридова Алексея. В донесении он поспешил сообщить о захвате неприятельского корабля «Реал-Мустафа». Когда Алексей прибыл на корабль к А. Орлову, «Евстафия» уже не было. Горящая грот-мачта турецкого корабля упала поперек «Евстафия», и пожар стал общим, охватив и русский и турецкий корабли. Прошло еще несколько минут, и раздался оглушительный взрыв. Огонь попал в крюйт-камеру «Евстафия» и он взлетел на воздух. Так как «Евстафий» был флагманским, на нем находилась казна и другие важные документы, которые сгорели вместе с кораблем. Вслед за ним взлетел и «Реал-Мустафа». Горящие обломки засыпали турецкие корабли. Мужество оставило турок. Их передние корабли, не выдержав натиска русских, устрашенные двумя взрывами, рубили канаты якорей и беспорядочно, побежали, толкаясь, и ломая друг друга, в Чесменскую бухту, расположенную рядом. Было 13.30. Корабль «Три иерарха», на котором находился А. Орлов, поднял сигнал общей погони, и русские корабли, тесня отступавшего врага, преследовали его до самого входа в Чесменскую бухту. К двум часам дня сражение закончилось. Русская эскадра блокировала вход в Чесменскую бухту, где беспорядочно столпились вражеские корабли. Так завершилась первая фаза Чесменского сражения, которую в военно-морской истории называют Хиосским сражением. Обе стороны потеряли по одному линейному кораблю. На «Евстафии» погибло 620 человек, в том числе 22 офицера. Спаслись лишь командир капитан 1-го ранга А. И. Круз, 9 офицеров и 15 матросов. Вот как об этой фазе боя доносил граф А. Г. Орлов Екатерине II : «В 10.00 часов сделан был сигнал к атаке в полдвенадцати передовые корабли начали сражение, в половине первого оно сделалось общим. Как ни превосходны были силы неприятельския, как храбро оныя ни защищались, но не могли вытерпеть жаркаго нападения войск Вашего Императорского Величества; по продолжавшемся чрез два часа жесточайшем пушечном и ружейном огне наконец принужден был неприятель отрубя якори бежать в великом смятении в порт под крепость называемую Чесме. Все корабли с великою храбростию атаковали неприятеля, все с великим тщанием исполняли свою должность, но корабль адмиральский “Св. Евстафий” превзошел все прочие. Англичане, французы, венециане и мальтийцы, живые свидетели всем действиям, признались, что они никогда не представляли себе, чтоб можно было атаковать неприятеля с таким терпением и неустрашимостию. 84-х пушечный неприятельский корабль был уже взят кораблем адмиральским, но по несчастию загорелся оный и сжег корабль и «Св. Евстафий». Кроме адмирала, капитана и человек 40 или 50 разных чинов, никого с оного не спаслося, оба подорваны были в воздух. Как ни чувствительна была для нас потеря линейнаго корабля, но увидя неприятельское поражение, робость их и безпорядок, в котором они находилися, утешилися, получа надежду истребить оный совершенно».