Юлиус Розенберг, сын польских эмигрантов-евреев, родился в Нью-Йорке в 1918 году. Поначалу он собирался стать раввином и получил религиозное образование, но потом понял, что ему понадобится и «светская» профессия. Так он стал инженером-электротехником.

В 1939 году он женился на своей подруге детства, тоже еврейке, Этель Грингласс. В юности занимавшаяся вокалом, теперь она была скромной секретаршей. Супружеская пара активно участвовала в общественной жизни. Этель порой пела на антифашистских митингах, Розенберги собирали пожертвования для невинно осужденных.

К началу Второй мировой войны Юлиус получил должность инженера армейской связи, Розенберги сняли квартиру в новом доме. О титаническом противостоянии Германии и СССР они узнавали из газет.

Военные успехи СССР виделись Юлиусу свидетельством прочности и справедливости социализма. Он тайком вступил в коммунистическую партию. Вскоре за ним последовала и жена.

Фоторепортаж: Юлиус и Этель Розенберг

Is_photorep_included11806951: 1

«В 30-е годы все, у кого была голова на плечах и горячее сердце, кто желал лучшей доли трудящимся, не могли не примкнуть к », — признавался один из героев фильма о Розенбергах, который спустя много лет сняла их внучка.

С 1942 года по 1945 год Юлиус Розенберг занимал должность гражданского инженера войск связи в штате Нью-Джерси.

В начале 1943 года Юлиус вышел на резидента советской разведки в США Александра Феклисова. Начались регулярные встречи, во время которых Розенберг передавал секретную информацию, касающуюся оснащения американской армии новейшими по тому времени образцами вооружения. По словам Феклисова, Розенберг предоставил ему тысячи документов с грифом «секретно» и «сверхсекретно» и однажды принес целый неконтактный взрыватель.

Информацию об атомном оружии Юлиус получал от завербованного им же Дэвида Грингласса, младшего брата жены, работавшего на предприятии, где производились бомбы, уже испытанные в Хиросиме и Нагасаки.

Вначале Юлиус уверял его, что это обмен научными сведениями с союзной страной, не имеющий отношения к платному шпионажу.

Передача информации велась через еще одного агента советской разведки, Гарри Голда.

В 1950 году в Великобритании был пойман разведчик СССР Клаус Фукс. Во время допроса на одном из фото он опознал Голда, который был его связником в 1944-1945 годах.

Голд признался, что уже 10 лет работает на советскую разведку и на фотографиях, предоставленных агентами , узнал Грингласса, который на тот момент подозревался в похищении урана.

Грингласс раскололся только после того, как его жена оказалась под угрозой ареста. Страх за нее и детей сломал его и он дал показания против Розенбергов. Летом 1950 года супруги оказались в тюрьме. Их двое детей попали сначала к родственникам, а затем — в детский дом.

Суд начался 6 марта 1951 года и продолжался три недели. Розенберги отрицали свою вину и заявляли, что их арест — это антикоммунистическая и антисемитская провокация.

На процессе Розенбергам было предъявлено обвинение в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас».

Жена Дэвида Грингласса, Рут, дала показания против Этель, рассказав, как та под диктовку Дэвида на печатной машинке фиксировала описание атомной бомбы. Гринглассв итоге получил 15 лет тюрьмы, из которых отсидел 10. Сама Рут осталась на свободе.

29 марта 1951 года Розенберги были признаны виновными. Вынесение приговора было назначено на 5 апреля.

Поначалу в и в ФБР сошлись на том, что Этель казнить не следует хотя бы ради детей — достаточно приговорить ее к 25-30 годам тюрьмы. Также следователи рассчитывали, что эта мера позволит получить от Юлиуса признательные показания.

Прокурор, однако, был другого мнения. Когда судья обратился к нему за советом, тот ответил:

«Она хуже Юлиуса. Она умнее его. Она все это придумала».

Судья Ирвинг Кауфман приговорил обоих к казни на электрическом стуле.

«Отдав русским секрет атомной бомбы, вы спровоцировали коммунистическую агрессию в Корее. В результате погибли пятьдесят тысяч человек, и кто знает, возможно, миллионам невинных людей придется заплатить за ваше предательство. Совершив предательство, вы изменили ход истории не в пользу родины», — заявил он.

Еще два года супруги пытались добиться смягчения приговора. Послы США в странах Европы предупреждали, что казнь Розенбергов сильно подорвет авторитет США в глазах других государств. Но президент Эйзенхауэр был непреклонен.

«Розенберги выдали врагу атомные секреты обрекли на смерть множество людей, поэтому я в это дело вмешиваться не стану», — заявил он.

В США одна за другой шли демонстрации — как в защиту Розенбергов, так и с требованиями их смерти. «Казните Розенбергов и отправьте их кости в Россию!» — гласили плакаты.

Адвокат Розенбергов пытался добиться отсрочки казни — она выпадала на субботу, Шаббат, что противоречило еврейским традициям. Но судья просто перенес время казни.

Из-за опоздания электрика казнь состоялась все же именно в Шаббат. Свидетели описывали казнь так:

«Они сели в кресла сами, без помощи охранников. Этель пожала руку надзирательнице, которая была с ней все время, а потом ее поцеловала. Юлиус Розенберг умер быстро, за пару минут. Этель умирала тяжелее. Решив, что она мертва, охранники стали снимать электроды и ремни, а потом пришлось надевать их заново и давать ей новый разряд. От ее головы пошел дым. Ее еще раз осмотрели и признали мертвой. Прошло четыре минуты...».

Розенберги были похоронены на кладбище Велвуд города Ферминдэйл округа Саффолк штата Нью-Йорк.

Эйви Миропол, внучка Розенбергов, говорила, что ее бабушку американская пресса долгое время представляла как «бесчувственную и бессердечную женщину, которая любила Советский Союз больше, чем своих детей». Но сама Эйви с такой точкой зрения была категорически не согласна. По ее мнению, «погибла не во имя Советского Союза, а из-за преданности своему мужу, в котором видела друга и любимого человека».

Эйви убеждена, что ее «бабушка и дедушка были утонченной и любящей парой и они были вместе до конца, ибо в ином случае их подросшие дети не простили бы им предательства по отношению друг к другу».

Одна из самых загадочных, гнусных и романтичных казней нашего века была совершена в 1953 году в США над супругами Юлиусом и Этель Розенбергами.

Загадочной мы ее называем, поскольку в этом деле осталось много тайн, гнусной - поскольку вина обвиняемых так и осталась недоказанной, и романтичной - поскольку она преподнесла миру образец истинной любви, прекрасного чувства, противостоявшего смерти и людской злобе.

В конце сентября 1947 года все крупнейшие информационные агентства мира сообщили о событии исключительной важности: в Советском Союзе успешно произведено испытание атомного устройства. В Соединенных Штатах это событие не вызвало удивления: его ждали давно, хотя и не рассчитывали, что оно последует так скоро.

Быстрота и кажущаяся легкость, с которыми русские добились впечатляющего результата, вызвали в Вашингтоне состояние, близкое к замешательству. Рушилась стратегия атомного шантажа. Теперь уже нельзя было диктовать миру свои условия с позиции монопольного обладателя самым смертоносным оружием, которое знало человечество.

В ведомстве Эдгара Гувера (ФБР) стали искать утечку информации, и вскоре сыщики вышли на Юлиуса Розенберга, высококвалифицированного инженера-физика. В досье ФБР это имя появилось еще в 1930-х годах, когда были отмечены его связи с радикальными студенческими организациями. Позднее Розенберга обвинили в принадлежности к Коммунистической партии и уволили с государственной службы на основании Закона Хэтча 1939 года И сколько потом Юлиус Розенберг ни обращался в суд с иском о восстановлении на службе, все бесполезно.

Известна службе безопасности была и супруга инженера-физика Этель. Скромную домашнюю хозяйку, правда, нельзя было заподозрить в принадлежности к какой-либо из «подрывных организаций», однако Федеральному бюро расследований было наверняка известно, что еще в 1930-х годах она подписалась под петицией общественности о включении Коммунистической партии в избирательные списки. Этого оказалось достаточным для пополнения негласного архива ФБР еще одним досье.

В ходе расследования ФБР заинтересовалось шурином Юлиуса Розенберга Дэвидом Грингласом. Во время войны он служил в Лос-Аламосе, исследовательском центре по проекту «Манхэттен» Некогда Гринпис был уличен в краже, поэтому интерес к своей личности со стороны ФБР воспринял со смятением и страхом. Агенты добились от него признания, что он, Дэвид Гринглас, в сентябре 1945 года передал Юлиусу Розенбергу «атомные секреты» Соединенных Штатов.

Нашелся и еще один соучастник - инженер-химик Гарри Голд. ФБР располагало данными о том, что в числе его знакомых были коммунисты. Уже одно это в период «холодной войны» и связанной с ней антикоммунистической истерии способно было политически дискредитировать гражданина настолько, что он мог оказаться в положении изгоя в собственной стране. И Гарри Голд «признался», что выполнял по заданию Юлиуса Розенберга функции связного.

К ответственности привлекли и инженера-электрика Мэртона Собелла. В студенческие годы он был коммунистом, затем отошел от активной политической деятельности, но убеждениям юности не изменил.

Ровно в 10 часов 30 минут 6 марта 1951 года в зале окружного федерального суда в Нью-Йорке появился судья Ирвинг Кауфмен. За столом обвинения сидели атторней Ирвинг Сэйпол и его помощник Рой Кон, напротив - защитники Эммануэль Блок и Эдвард Кунтц. На скамье подсудимых - Юлиус и Этель Розенберги, а также Мэртон Собелл. Они обвинялись в шпионаже в пользу иностранного государства. Дело «соучастников» Дэвида Грингласа и Гарри Голда было выделено в отдельное производство, так что на данном процессе они выступали в качестве свидетелей обвинения.

Во вступительном заявлении атторнея Сэйпола отмечалось, что обвинение располагает показаниями более чем сотни свидетелей преступной деятельности подсудимых. В их числе атторней назвал такие известные всей Америке имена, как «отец атомной бомбы» Роберт Оппенгеймер, руководитель Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс, выдающийся физик Гарольд Юри и другие. По словам Сэйпола, в активе обвинения имелись и «сотни» вещественных доказательств. Началось судебное следствие. Для дачи показаний вызвали свидетеля Дэвида Грингласа. В зале появился полнеющий человек с бегающим взглядом и суетливыми движениями, шаря взглядом по сторонам и запинаясь, он поведал суду историю, выдержанную в духе бульварных детективных романов. По его словам, в январе 1945 года Юлиус Розенберг потребовал, чтобы к июню того же года все материалы по атомной бомбе были подготовлены. За ними пришел связной, который представился: «Я от Юлиуса».

В присутствии Гринласа Розенберг разорвал крышку картонной коробки и одну ее часть передал своему агенту. Другая предназначалась связному. Это должно было служить паролем. Местом встречи был назначен город Альбукерке в штате Нью-Мексико. По словам свидетеля, такая встреча состоялась 3 июня, края крышки картонной коробки совпали полностью, и Гринглас передал связному несколько принципиальных схем взрывного атомного устройства и пояснительную записку к ним - двенадцать страниц машинописного текста. Далее, непосредственно в зале судебного заседания Гринглас опознал другого свидетеля - Голда как связного Розенберга.

Свидетель Гарри Голд охотно подтвердил показания Грингласа. Отвечая на вопрос защитника, он сообщил, что во время своего краткого пребывания в Альбукерке останавливался в отеле «Хилтон». Защита потребовала документального подтверждения этого факта. В регистрационном журнале отеля нашли соответствующую запись, однако она относилась к сентябрю 1945 года, когда Грингласа, по его же словам, в Альбукерке уже не было. Тогда обратились к архивам. Спустя несколько дней обвинение представило регистрационную карточку отеля, которая удостоверяла, что 3 июня 1945 года Гарри Голд действительно снял номер в «Хилтоне», но в тот же день его освободил. Факт пребывания связного в указанное время в Альбукерке суд счел доказанным. Но только спустя много лет после процесса стала известна подлинная подоплека появления регистрационной карточки. Когда американские исследователи Уолтер и Мириам Шнейеры получили возможность познакомиться с ее фотокопией, то первое, что их поразило, - расхождение в датах на лицевой и оборотной стороне документа. На одной была от руки проставлена дата - 3 июня, на другой автоматическое печатающее устройство зафиксировало время прибытия - 4 июня, 12 часов 36 минут. Последние цифры никак не соответствовали показаниям Голда и Грингласа, которые сообщили суду, что сразу же после встречи 3 июня они отбыли из Альбукерке. У. и М. Шнейеры провели сравнительное исследование фотокопий июньской и сетябрьской регистрационных карточек. Удивляло точное совпадение времени прибытия, что зафиксировано автоматически. На сентябрьской карточке в отличие от июньской даты на лицевой и оборотной стороне совпадали.

Проведенная по инициативе Шнейеров графологическая экспертиза двух регистрационных карточек показала, что одна из них - июньская! - оказалась фальсифицированной: почерк клерка, который фиксировал дату прибытия, и его подпись были подделаны. Однако все это так и осталось за пределами судебного разбирательства. Сегодня, по прошествии многих лет после окончания процесса, можно строить различные предположения: почему этого не заметил судья, почему не обратили внимания защитники и кто конкретно подделал столь важный документ, но все это будет носить умозрительный характер. Для исхода же процесса решающим оказалось то, что суд не вскрыл факт фальсификации и построил свои выводы на подложных данных.

Длительную дискуссию на процессе вызвал вопрос о характере схем взрывного атомного устройства, которые Гринглас якобы вручил Голду для передачи Розенбергу.

В деле фигурировали восстановленные Грингласом «по памяти» копии этих материалов. Для их надлежащей оценки необходимо иметь в виду следующее. Дэвид Гринглас не обладал профессиональными познаниями в области атомной физики и технологии и не был дипломированным специалистом. Он занимал скромную должность механика одной из подсобных служб атомного центра в Лос-Аламосе. Доступа к информации, связанной непосредственно с так называемыми атомными секретами, не имел. Когда же схемы Грингласа оказались в суде, то выяснилось, что их содержание даже при очень большой натяжке никак нельзя отнести к категории информации, составляющей государственную тайну. Это было небрежное графическое изображение общеизвестных сведений. В то время такие данные свободно публиковались даже в провинциальных газетах. И не случайно обвинитель Ирвинг Сэйпол отказался от своего намерения вызвать в качестве свидетелей обвинения в зал судебного заседания крупнейших физиков-атомщиков. Из обещанных им «более сотни» свидетелей на суде выступили только 23, да и те отнюдь не относились к ученым. Обвинителя можно понять: свидетельские показания профессиональных физиков немедленно вскрыли бы некомпетентность Грингласа и нелепость попыток представить его схемы в качестве «секретных материалов».

Уже после процесса в прессе публиковались высказывания видных американских ученых о схемах Грингласа.

Филипп Моррисон, один из ведущих ученых, занятых в производстве атомной бомбы, констатировал. «Грубая карикатура… полная ошибок и лишенная необходимых для ее понимания и воспроизводства деталей» Виктор Нанскопф, другой участник разработки Манхэттенского проекта, заключил. «Ничего не стоящий детский рисунок».

К этим высказываниям можно добавить мнение одного из ведущих американских научно-технических журналов «Сайентифик америкэн»: «Без количественных данных и другой необходимой технической документации бомба Грингласа не представляет никакого секрета… Лишь у наивных читателей газет могло создаться впечатление, будто секрет атомной бомбы может оказаться небольшим простым чертежиком, который любой механик может украсть или реконструировать по памяти» Не становясь ни на чью сторону, напомним лишь, что «карикатура» предназначалась не автомеханикам, а советским физикам-ядерщикам, прекрасно знавшим принципы работы атомной бомбы. Для специалиста же и карикатуры достаточно, чтобы сэкономить лет десять дорогостоящих экспериментов. Если к ней тем более прилагались 12 страниц сопроводительного и поясняющего текста.

Важное значение обвинение придавало показаниям свидетельницы Руфи Гринглас, жены Дэвида Грингласа. Она дополнила показания своего мужа различными живописными деталями и, кроме того, оказалась единственной среди свидетелей, кто говорил о причастности к шпионажу Этель Розенберг.

28 марта после полудня присяжные заседатели удалились в совещательную комнату для вынесения вердикта.

Трижды старшина жюри обращался к судье И. Кауфмену с просьбой дать возможность ознакомиться с теми или иными документами по делу, дважды просил проконсультировать по различным процедурным вопросам. Присяжных, в частности, интересовало, вправе ли они, вынося вердикт, порекомендовать судье учесть при назначении меры наказания смягчающие вину обстоятельства. Судья И. Кауфмен отрицательно ответил на этот вопрос и разъяснил, что их функции ограничиваются констатацией виновности или невиновности каждого из подсудимых персонально.

Всю ночь совещались присяжные заседатели. На следующий день утром старшина огласил вердикт: все подсудимые признавались виновными. Неделю размышлял судья над мерой наказания. Наконец, на очередном судебном заседании 5 апреля 1951 года он объявил свое решение: осужденные Юлиус и Этель Розенберги приговаривались к смертной казни на электрическом стуле. В обоснование столь жестокого приговора судья Ирвинг Кауфмен обратился к осужденным с прочувствованной речью: «Я считаю, что преступление, которое вы совершили, несравненно опаснее убийства. Благодаря ему русским стал известен секрет атомной бомбы задолго до того, как они смогли бы открыть его своими собственными усилиями. Это уже сказалось на ходе коммунистической агрессии в Корее А в будущем, возможно, миллионы невинных людей оплатят цену вашего предательства…»

Судья И. Кауфмен назначил казнь на последнюю неделю мая. До нее оставалось меньше двух месяцев. Все это время адвокаты осужденных стремились использовать предусмотренную федеральным законодательством юридическую процедуру для отмены приговора. 26 апелляционных жалоб и различного рода дополнений к ним направили защитники в вышестоящие судебные инстанции, но единственное, что они смогли добиться, это отсрочки приведения приговора в исполнение.

А в это время в одиночных камерах федеральной тюрьмы Синг-Синг ожидали казни Юлиус и Этель Розенберги. Однажды осужденной на смерть супружеской чете разрешили свидание. Перед стальной решеткой камеры, где содержалась Этель, дополнительно установили экран из металлической сетки с мелкими ячейками. С того момента и до самого последнего своего дня они видели друг друга не иначе как через этот двойной барьер. Затем началась самая трогательная часть истории: переписка супругов Розенберг, которую вся Америка читала со слезами на глазах.

«Моя дорогая Этель, слезы навертываются мне на глаза, когда я пытаюсь излить свои чувства на бумаге. Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл, потому что подле меня была ты. Я твердо верю, что мы сами стали лучше, выстояв перед лицом изнурительного процесса и жестокого приговора… Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока мы не будем полностью оправданы… Я знаю, что постепенно все больше и больше людей встанут на нашу защиту и помогут вырвать нас из этого ада. Нежно тебя обнимаю и люблю…» «Дорогой Юли! После нашего свидания ты, конечно, испытываешь такие же муки, как и я. И все же какое чудесное вознаграждение просто быть вместе! Знаешь ли ты, как безумно я влюблена в тебя? И какие мысли владели мной, когда я вглядывалась сквозь двойной барьер экрана и решетки в твое сияющее лицо? Мой милый, все, что мне оставалось, - лишь послать тебе воздушный поцелуй…» Родителям осужденным на смерть тюремные власти разрешили свидание с детьми. Не будем описывать эту сцену. Предоставим слово подлинным документам:

«Мой дорогой и единственный! Так хочется выплакаться в твоих объятиях. Меня все время преследует лицо моего сбитого с толку грустного ребенка с загнанным выражением глаз. Изо всех сил бодрящийся и не умолкающий ни на минутку Майкл не умеряет моего беспокойства…

Как хорош ты был в субботу, и как хороши были твои сыновья. Мне хотелось написать тебе хоть несколько строк, чтобы у тебя было какое-то ощутимое свидетельство того глубокого чувства любви и тоски, которое поднимается во мне при виде нашей прекрасной семьи…»

«Нелегко продолжать борьбу, когда на весах - жизнь любимой жены и твоя собственная. Но для нас нет другого пути, потому что мы невиновны… Мы осознаем свой долг перед соотечественниками и никогда их не подведем…»

25 февраля 1952 года Федеральный апелляционный суд, сославшись на отсутствие необходимых процессуальных оснований, отказал в пересмотре дела по существу и оставил приговор суда первой инстанции без изменений. Это решение было принято несмотря на то, что один из членов апелляционного суда Джером Фрэнк охарактеризовал приговор как «неоправданно жестокий». Шесть раз возвращался к делу Розенбергов Верховный суд США. Но каждый раз большинством голосов высшая судебная инстанция страны отказывала апеллянтам в пересмотре дела по причине отсутствия все тех же процессуальных оснований. Правда, не все члены Верховного суда разделяли такую позицию. Судьи Уильям Дуглас и Гуго Блэк считали аргументы защиты заслуживающими внимания и настаивали на удовлетворении апелляционной жалобы. Но они были в меньшинстве. С ходатайствами о помиловании Розенбергов к президенту США Гарри Трумэну обратился величайший ученый нашего времени Альберт Эйнштейн. К нему присоединились многие выдающиеся физики - участники «Манхэттенского проекта». Но у президента были свои соображения. Сославшись на то, что срок его полномочий истекает, Гарри Трумэн самоустранился от рассмотрения ходатайства по существу. Не больше сострадания проявил и следующий президент Соединенных Штатов Дуайт Эйзенхауэр. Кардиналы и президент Франции Шарль де Голль, писатели Томас Манн, Мартен дю Гар, Франсуа Мориак и другие мировые знаменитости обращались к Эйзенхауэру с просьбой не казнить Розенбергов. Эйзенхауэр остался глух. Историческая память сохранила для потомков слова, которые он произнес 11 февраля 1953 года, отказывая осужденным в помиловании:

«Преступление, в котором Розенберги были признаны виновными, намного страшнее убийства другого гражданина… Это злостное предательство целой нации, которое вполне могло повлечь смерть многих и многих невинных граждан». В бой за спасение супругов Розенберг бросился виднейший американский адвокат Фэнк Фармер. Он обратился к известному своим особым мнением по делу Розенбергов члену Верховного суда США Уильяму Дугласу. Дуглас решил воспользоваться правом каждого из членов высшего судебного органа страны приостанавливать исполнение любого приговора, вынесенного нижестоящим судом.

Подобный поворот дела не устроил, однако, министра юстиции США Герберта Браунелла. Он потребовал отмены единоличного решения Дугласа. Министра поддержали некоторые члены палаты представителей и сената американского Конгресса. Поддавшись нажиму, лредседатель Верховного суда США Фредерик Винсон отдал распоряжение о созыве специального внеочередного заседания. В срочном порядке члены суда были отозваны из отпуска. Шестью голосами против двух решение судьи У. Дугласа о приостановлении исполнения приговора было отменено.

Защитники бросились в Белый дом, стремясь использовать последнюю и единственную теперь возможность - передать ходатайство осужденных о помиловании президенту страны. Обычной в подобных случаях длительной чиновничьей волокиты на этот раз не было. Один только час понадобился канцелярии Белого дома для того, чтобы доложить дело президенту, документально оформить решение и довести до сведения заявителей: Дуайт Эйзенхауэр повторно и окончательно отклонил ходатайство осужденных о помиловании.

Известие об этом супруги встретили без слез и стенаний. Последние заботы были о детях. Этель Розенберг писала сыновьям:

«Еще этим утром казалось, что мы снова сможем быть вместе. Теперь, когда это стало неосуществимо, мне хотелось бы, чтобы вы узнали все, что узнала я… Сначала, конечно, вы будете горько скорбеть о нас, но вы будете скорбеть не в одиночестве… Всегда помните, что мы были невинны и не могли пойти против своей совести».

Юлиус Розенберг писал адвокату Эммануэлю Блоку:

«…Наши дети - наше счастье, наша гордость и самое большое достояние Люби их всем сердцем и защити их, чтобы они выросли нормальными здоровыми людьми… Я не люблю прощаться, верю, что добрые дела переживут людей, но одно я хочу сказать: я никогда так не любил жизнь… Во имя мира, хлеба и роз мы достойно встретим палача».

Последние мгновения жизни тюремные власти разрешили приговоренным к смерти супругам провести вместе. Трудно сказать, чего в этом было больше - гуманности или изощренного изуверства: в комнате для свиданий поставили телефон прямой связи с Министерством юстиции. Стоило лишь снять телефонную трубку и «заговорить», как жизнь почти наверняка была бы спасена… Но какой ценой? От Юлиуса требовали выдать всю «шпионскую сеть», возможно, потребовалось бы оговорить десятки невинных людей.

«Человеческое достоинство не продается», - произнес Юлиус Розенберг и повернулся к аппарату спиной.

В 20 часов 6 минут мощный электрический разряд унес его жизнь. Спустя еще 6 минут перестало биться сердце Этель. К телефонной трубке они так и не притронулись.

Многие годы советские власти отвергали причастность СССР к делу Розенбергов. Правда, в 1990 году на Западе были опубликованы новые расшифровки пленок воспоминаний Никиты Хрущева. Среди прочего есть и пассаж о том, что Сталин как-то в присутствии Хрущева сказал, что Советскому Союзу очень помогли Розенберги, эти мужественные люди.

Слова Сталина можно объяснить двояко.

1. Розенберги и вправду пытались добыть для СССР секрет атомной бомбы (хотя физики и высмеяли добытые ими чертежи).

2. Дело Розенбергов использовали руководители советской разведки, чтобы имитировать перед Сталиным свою «крупнейшую удачу». В таком случае было уже не столь важно, действительно ли Розенберги были шпионами и имели ли их чертежи серьезную ценность. После того, как Розенберги были арестованы, советская разведка могла преподнести Сталину ложь о том, что это - действительно ее агенты. Сын Розенбергов категорически опроверг появившееся сейчас давнее высказывание Н. С. Хрущева.

Их казнили в июне 1953-го. У этой истории есть две совершенно противоположные версии. По одной, супруги Розенберги были злостными шпионами, которые выкрали у американцев секрет ядерной бомбы и тем самым спровоцировали гонку вооружений между супердержавами и последующие исторические катаклизмы. По другой, их подставили и ни о какой бомбе они даже не слышали. Однозначно только одно - громкий процесс над Юлиусом и Этель Розенбергами сдвинул многие пласты в американском обществе. Не обошлось, конечно, без волны антисемитизма, дремавшего до того момента в недрах американской демократии.

Корни

Их семьи приехали в США из России - бежали от начавшихся погромов и революции. Две бедные еврейские семьи поселились рядом. Говорят, семья Юлиуса жила настолько тяжело, что мать на завтрак подавала детям одно-единственное яйцо, разделив его на несколько частей. Запивали всё это холодной водой. И все-таки Юлиус пошел в школу. В ту же школу в Нью-Йорке, где училась очаровательная Этель Гринглас. Она была на несколько лет старше Юлиуса, но они подружились. Впрочем, детская дружба далеко не сразу переросла в нечто большее. Юлиус был, что называется, хорошим еврейским мальчиком из хорошей семьи. Мечтал стать раввином, получил религиозное образование. Но, видимо, в процессе учебы понял, что религиозный путь не для него. И отправился в инженерный колледж. Этель в это время уже закончила колледж и устроилась секретаршей в крупную компанию. Но и она не хотела довольствоваться участью обычной секретарши, душа просила большего.

На родине предков - уже советской России - строили «наш, новый мир», в котором, кто был ничем, стремительно становился всем. Призрак коммунизма, побродив по Европе, довольно быстро переправился через океан, в Америку. И, естественно, первым делом увлек еврейскую молодежь, как это происходило во всем мире. Этель активно участвовала в демонстрациях и стачках. Полиция о ее деятельности была наслышана. Девушку считали «политически неблагонадежной». Как раз в то время Этель и Юлиус встретятся снова - на подпольных собраниях коммунистической молодежи. То ли на почве детской дружбы, то ли найдя весьма романтичной совместную борьбу с мировой буржуазией, молодые люди довольно скоро решают пожениться. Ему двадцать один, ей двадцать четыре.

Они живут буквально в нищете, перебиваясь по углам у знакомых. Но выглядят абсолютно счастливой парой. Вскоре Юлиус получит должность инженера связи в армии, тогда семья заживет полноценной жизнью, у и Этель и Юлиуса родятся двое сыновей. Казалось бы, самое время позабыть о юношеских политических увлечениях, но не тут-то было - Советская армия очищает Европу от фашистов - абсолютного зла, с которым не удалось справиться никому в мире. На Розенберга, который наблюдал за продвижением советских войск из-за океана и не мог оценить масштабов потерь, которые они несли, победы СССР производили невероятное впечатление.

Он уверовал в то, что СССР - государство-победитель, а сделал его таким - социализм. Поддавшись восторженным настроениям, Юлиус вступает в коммунистическую партию. И тут же оказывается без работы: ФБР сообщило армейскому руководству о поступке инженера. Юлиуса тут же уволили, что только укрепило его взгляды. Этель тоже получила партбилет. Очарованы коммунизмом и Советским Союзом были и все родственники Розенбергов. Причем установить, кто же кого вербовал, не удалось даже следствию.

Судилище

Историки вот уже более шестидесяти лет ломают копья, пытаясь понять, кто же все-таки передал секрет ядерной бомбы Совтскому Союзу. И чем была казнь четы Розенбергов в 1953 году - очередным делом Дрейфуса, как его прозвали в Европе, или кульминацией «маккартизма». Так или иначе, но в 1951 году за решетку попадает Дэвид Гринглас, брат Этель Розенберг. Дэвид долгие годы работал вместе с Робертом Оппенгеймером в Лос-Аламосе. Имел доступ ко всем секретным документам. В том числе и к разработке атомной бомбы. Каким образом Грингласу - убежденному коммунисту - удалось столько времени продержаться в сверхсекретном месте, непонятно. Но за годы работы там он передал немало секретов Союзу, а когда оказался за решеткой, сдал и сестру, и ее мужа. Дэвид заявил, что именно они контактировали с советскими спецслужбами и давали ему задания. «Они предпочитают русский социализм нашей государственной системе», - говорил Гринглас. И это единственное, чего не отрицал во время следствия Юлиус Розенберг: советская политическая система «многое сделала, чтобы улучшить положение неимущих», - объяснял он свою позицию. Но все остальные обвинения, помимо симпатий к СССР, он категорически отрицал. «Я этого не делал», - повторял Юлиус на суде. Как и Этель.

Все действующие лица этой драмы оказались евреями - сами Розенберги, Гринглас и его жена Рут (которая тоже дала показания против родных), физик Клаус Фукс и химик Гарри Голд. Когда ФБР удалось перехватить телеграммы советской резидентуры, их стали арестовывать одного за другим. Розенберг утверждал, что этот процесс - охота на ведьм, то есть на коммунистов. В антисемитизме своих судей Юлиус обвинить не мог: гособвинитель Ирвинг Сейпол, требовавший для Розенбергов смертной казни, был евреем, Судья Ирвинг Кауфман - тоже. Среди присяжных также были евреи. Но в прессе развернулась настоящая антисемитская кампания. Многие СМИ пытались объяснить просоветскую позицию Розенбергов их национальности, а некоторые даже писали, что евреи просто не способны быть настоящими американцами. И уж ни одна статья не обходилась без упоминания национальности Розенбергов. Сталин, устроивший в это же время чудовищную антисемитскую травлю в СССР, решил выступить адвокатом Розенбергов. И обвинил американцев в том, что суд имеет исключительно антисемитскую подоплеку.

Ессли верить специалистам, документы, которые механик Гринглас передал инженеру Розенбергу, не были ни ценными, ни опасными. Ни механик Гринглас, ни инженер Розенберг не в состоянии были понять устройство атомной бомбы, и переданные СССР документы никак не повлияли на появление у Союза атомной бомбы. Более того, за несколько месяцев до того, как Розенберг переправил свой пакет советской разведке, физик Клаус Фукс отправил туда гораздо более ценные документы. И тем не менее он остался жив, а Розенбергов отправили на электрический стул.

«Это одно из самых важных дел, когда-либо представленных жюри присяжных в нашей стране, - произнес гособвинитель в своей заключительной речи. - Доказано, что эти заговорщики украли у США самые важные научные секреты, которые когда-либо знало человечество, и передали их Советскому Союзу. Описание устройства атомной бомбы было отпечатано Этель Розенберг с такой же легкостью, с какой она выполняла свою обычную работу: села за машинку и ударила по клавишам - удар за ударом против своей страны в интересах Страны Советов». Так патетически завершил он свою речь.

Казнь

В этом деле вообще было много патетики, громких заявлений, политических манипуляций. И сомнений. После страшного смертельного приговора мир содрогнулся. Розенбергов отправили в тюрьму Синг-Синг, а их адвокаты писали апелляционные жалобы и просьбы о помиловании. Будущий президент Франции Шарль де Голль, писатель Томас Манн, знаменитый Альберт Эйнштейн просили власти США отменить чудовищный приговор. Отказался отправить Розенбергов на электрический стул тогдашний президент США Гарри Трумэн, сослался на то, что срок его полномочий скоро истекает - пускай, мол, решает новый народный избранник.

Розенберги томились в заключении. И писали друг другу письма. «Моя дорогая Этель, слезы навертываются на глаза, когда я пытаюсь излить свои чувства на бумаге. Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл потому, что подле меня была ты. Я твердо верю, что мы сами стали лучше, выстояв перед лицом изнурительного процесса и жестокого приговора... Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока мы не будем полностью оправданы. Я знаю, что постепенно всё больше людей встанут на нашу защиту и помогут вырвать нас из этого ада. Нежно тебя обнимаю и люблю».

«Не убивайте наших родителей!» - сыновья Розенбергов выходили с этим плакатом на каждую демонстрацию в защиту Юлиуса и Этель. Но все апелляции были отклонены, когда в должность вступил 34-й президент США Дуайт Эйзенхауэр. «Казнь двух человек - печальное, тяжелое дело, - сказал он. - Но еще более ужасна и печальна мысль о миллионах погибших, чья смерть может быть прямым следствие того, что эти люди сделали». Их должны были казнить в пятницу, за десять минут до начала шаббата. Но устроить казнь до шаббата не вышло. Ждали вечера субботы. Хотя бы в этом американцы соблюли букву закона, который требует уважать традиции и веру заключенных.

«Всегда помните, что мы были невинны и не могли пойти против своей совести», - написала, прощаясь, Этель своим сыновьям. Юлиуса убили первым. «Я не виновна в преступлении, в котором меня обвиняют. Я готова умереть», - сказала Этель. Но пытка продолжалась: она не умерла от первого пуска тока. Рубильник включили повторно. А спустя почти полвека Дэвид Гринглас признался, что оклеветал Юлиуса и Этель, чтобы спастись.

19 июня 1953 года в камеру федеральной тюрьмы Синг-Синг, где содержалась Этель Розенберг , вошел тюремный раввин.

— Юлиус мертв, — обратился он к женщине, — но ты еще можешь спастись. Просто назови любое имя. Подумай, ведь ты оставляешь сиротами своих сыновей! — У меня нет никаких имен, — ответила женщина, — я невиновна. Я готова умереть.

Когда эту маленькую и хрупкую женщину посадили на электрический стул, даже у видавших виды тюремщиков сжалось сердце. Первый пуск тока не смог убить Этель Розенберг, ее умертвили лишь со второй попытки.

«Они вручили тирану Сталину атомную бомбу»

Казнь Юлиуса и Этель Розенберг стала единственным случаем применения в США подобной меры наказания за шпионаж к гражданским лицам в период «Холодной войны».

О деле супругов Розенберг и сегодня в Соединенных Штатах не любят говорить, ограничиваясь замечаниями вроде «Они вручили тирану Сталину атомную бомбу».

В начале сентября 1949 года на стол президента США Гарри Трумэна лег доклад разведки. В нем сообщалось, что анализ проб воздуха из района Камчатки показал наличие в них изотопов, указывающих на проведение в СССР испытания атомной бомбы.

Для Америки это был шок. Аналитики убеждали американское руководство, что как минимум в ближайшие 5-6 лет своей «атомной дубинки» у Советов не появится.

Американцы были уверены, что русские смогли значительно сократить срок создания атомного оружия благодаря работе своей разведки.

О том, что советская разведка пытается подобраться к носителям американских атомных секретов, спецслужбы США знали еще до первого испытания советской атомной бомбы. Но американцам не было известно, как далеко смогла продвинуться советская резидентура.

Признания мистера Грингласса

В мае 1950 года был арестован Гарри Голд , много лет работавший на советскую разведку в качестве связного. К моменту ареста Москва к Голдом уже не работала, поскольку он неоднократно грубо нарушал нормы безопасности.

Голд признал свою вину и указал на Дэвида Грингласса как на человека, который тоже является связным советской разведки.

Грингласс на допросах упорно молчал, и тогда следователи изменили тактику. В тюрьму отправили и жену Григласса Рут . Дэвиду дали понять — двое его маленьких детей, вероятнее всего, останутся сиротами, никогда не увидят отца с матерью, и будут воспитываться либо в детдоме, либо в приемной семье.

Такая тактика сработала. Дэвид Грингласс признал вину и рассказал, что в шпионаж его вовлекли родная сестра Этель и ее муж Юлиус Розенберг.

Юлиуса арестовали 17 июля 1950 года. Этель отправили в тюрьму в августе 1950 года, после того, как она отказалась отвечать на вопросы большого жюри, ссылаясь на Пятую поправку к Конституции США.

Убежденные коммунисты

Супруги Розенберг, с точки зрения настроений, царивших в США в начале 1950-х, являлись идеальными кандидатами в шпионы.

Юлиус родился в Нью-Йорке в 1918 году в семье иммигрантов из России. Во время обучения в университете он примкнул к местному кружку коммунистов, где познакомился с Этель Грингласс. Девушка была на три года старше Юлиуса, но это не помешало Розенбергу влюбиться в нее. В 1939 году они поженились.

Общие взгляды и симпатия к Советскому Союзу привели супругов в ряды Коммунистической партии США. В 1942 году, в разгар войны, американские власти несколько смягчили свое отношение к коммунистам, поэтому подобный поступок не был чем-то из ряда вон выходящим.

Но после окончания Второй мировой войны ситуация резко изменилась. Америка стала воспринимать вчерашнего союзника как будущего противника в новой войне, а коммунистов и сочувствующих — как агентов врага.

Несмотря ни на что, супруги Розенберг от своих взглядов не отказывались.

Помощь Москве от чистого сердца

Но коммунистические взгляды и работа на иностранную разведку — это все-таки разные вещи. Супруги Розенберг категорически отрицали все обвинения. Доказательства следствия, в основном, базировались на показаниях Дэвида Грингласса, и этого было явно мало для сурового приговора.

На протяжении нескольких десятилетий Советский Союз настаивал на том, что супруги Розенберг никакого отношения к советской разведке не имели. Лишь в начале 1990-х стало известно, что Юлиус Розенберг работал на Советский Союз с начала 1940-х годов. Работал за идею, опираясь на таких же левых идеалистов, готовых бесплатно помогать первому государству рабочих и крестьян.

Розенберг был на связи с Александром Феклисовым , сотрудником советской внешней разведки, который в 1996 году стал одним из тех, кому было присвоено звание Героя Российской Федерации за работу по «атомному проекту».

Нет никаких сомнений, что Юлиус не только передал большое количество военных секретов Советскому Союзу, но и проявил немалые организаторские способности, создав целую сеть единомышленников.

Но действительно ли он раскрыл «атомный секрет» Америки?

Беда с доказательствами

Не только российские, но и американские исследователи серьезно в этом сомневаются. Юлиус Розенберг был талантливым инженером-электротехником, но в атомной физике не разбирался. Источником информации по «атомному проекту» для Розенберга служил Грингласс, работавший механиком на предприятии, входившем в систему изготовления американских атомных бомб.

Но когда схемы и чертежи, которые Грингласс готовил и передавал Розенбергу, показали американским физикам, работавшим в рамках «атомного проекта», ученые назвали их «карикатурой», пояснив, что в них нет ключевых вещей, без которых раскрыть секрет атомного оружия невозможно.

И совсем уже неважно обстоят дела с доказательствами вины Этель Розенберг. Она была профессиональной машинисткой, и, по мнению следствия, перепечатывала на машинке секретные документы. При этом нет никаких свидетельств того, что жена Юлиуса могла быть посвящена в тайны атомной бомбы. Некоторые историки полагают, что ее участие в работе на советскую разведку ограничивалось лишь моральной поддержкой мужа.

Этель Розенберг. Источник: Public Domain

«Всем недовольным нужно было объяснить, что правительство теперь вправе их прикончить»

Но 5 апреля 1951 года судья Ирвинг Кауфман , опираясь на обвинительный вердикт присяжных, вынес смертный приговор обоим супругам.

«Я думаю, что содеянное вами, тот факт, что вы вручили русским атомную бомбу за несколько лет до того, как, согласно предсказаниям лучших наших ученых, они могли бы довести ее до кондиции самостоятельно, повлек за собою, с моей точки зрения, коммунистическую агрессию в Корее», — заявил судья.

«Я не удивлен вынесенным вердиктом — правительству так нужен был кто-то, кто ответит за все его просчеты: и за гибель наших солдат в Корее, и за всеобщую нищету, вызванную избыточными оборонными расходами. Опять же, всем недовольным нужно было объяснить, что правительство теперь вправе их прикончить. Похоже, нам суждено стать первыми жертвами американского фашизма», — так говорил в своем последнем слове Юлиус Розенберг.

Смертный приговор должен был утвердить президент Гарри Трумэн, но он неожиданно уклонился от этого, предоставив право поставить точку в деле следующему хозяину Белого дома.

«Печальна мысль о миллионах погибших»

Поступок Трумэна продлил жизнь Юлиусу и Этель. Но новый президент Дуайт Эйзенхауэр подписал приговор, заметив: «Казнь двух человек — печальное и тяжелое дело, но ещё более ужасна и печальна мысль о миллионах погибших, чья смерть может быть прямо отнесена к тому, что эти шпионы сделали. Я не стану вмешиваться в это дело...».

О каких погибших говорил Эйзенхауэр? Уж не жителях ли Хиросимы и Нагасаки, уничтоженных в результате атомных бомбардировок по приказу Гарри Трумэна? Или о миллионах советских людей, которых должны были уничтожить 300 атомных бомб, сброшенных на 100 советских городов, в рамках утвержденного в 1949 году Комитетом начальников штабов США плана «Дропшот»?

Нет, Эйзенхауэр говорил о несчастных американцах, которых супруги Розенберг якобы обрекли на погибель от сталинских атомных бомб.

Идут десятилетия, но ничего не меняется — бомбардировки, совершаемые американскими военными, считаются «борьбой за демократию», а возможный удар сопротивление американским военным рассматривается как невероятное злодеяние.

Чему помешало упрямство четы Розенберг

Протесты мировой общественности, ходатайства лауреатов Нобелевской премии и даже папы Римского не помогли — приговор был приведен в исполнение.

Остальные арестованные отделались длительными сроками заключения. Дэвид Грингласс вышел на свободу через десять лет, Гарри Голд, осужденный на 30 лет, вышел на свободу, отбыв половину срока.

До последнего момента супругам Розенберг предлагали сделку — они должны были выдать имена своих «подельников». Спецслужбы интересовали люди из числа руководства Компартии США. Юлиусу и Этель не нужно было даже их знать в лицо — следователи просто предлагали ткнуть пальцем в уже приготовленный список. Тогда смертную казнь обещали заметить тюремным заключением.

Возможно, с показаний супругов Розенберг в США должен был начаться грандиозный «трибунал над коммунизмом».

Но Юлиус и Этель, ни в чем не признавшись и никого не выдав, сломали эту игру.

64 года назад, 19 июня 1953 г. в США по обвинению в шпионаже в пользу СССР были казнены Этель и Юлиус Розенберги . Эту историю называют одновременно самой романтической, самой гнусной и самой загадочной. Вина супругов, которых называли «атомными шпионами», так и не получила бесспорных доказательств, но оба они погибли на электрическом стуле. Чем же на самом деле была эта казнь – торжеством правосудия, судебной ошибкой или охотой на ведьм?

И Юлиус, и Этель родились в Нью-Йорке в еврейских семьях, некогда эмигрировавших из России. Оба еще в университете увлеклись социалистическими идеями и посещали собрания коммунистов, где и познакомились. В 1939 г. они поженились, у них родилось двое детей, а в 1942 г. вступили в коммунистическую партию.

В 1950 г. на допросе британского ученого Клауса Фукса американцы узнали имя связиста – Гарри Голда, передававшего сведения советской разведке. В свою очередь Гарри Голд назвал имя человека, который добывал для него информацию. Им оказался Дэвид Грингласс – родной брат Этель Розенберг. На допросах он молчал, но когда арестовали его жену, он признался в том, что в шпионскую сеть его завербовали Юлиус и Этель, что он работал механиком на ядерном объекте, где добывал для них секретную информацию.

Юлиуса Розенберга арестовали в июле 1950 г., его жену – через месяц. Оба полностью опровергали показания Дэвида Грингласса и отрицали свою вину. На суде в марте 1951 г. всех фигурантов дела признали виновными, и супругам Розенберг был объявлен смертный приговор. Это был первый и единственный в американской истории случай, когда к смертной казни приговорили гражданских лиц, обвиненных в шпионаже.

Несмотря на бурную реакцию общественности, новый президент США Дуайт Эйзенхауэр подписал смертный приговор и объяснил свою непреклонность следующим образом: «Преступление, в котором Розенберги были признаны виновными, намного страшнее убийства другого гражданина. Это злостное предательство целой нации, которое вполне могло повлечь смерть многих и многих невинных граждан». Супругов обвинили в том, что из-за переданных ими научных секретов в СССР уже в 1949 г. провели ядерные испытания.

Однако в этом деле оставалось очень много загадок. Прямых доказательств вины супругов на самом деле не было. В качестве улик предъявлялись только коробка от печенья, на обратной стороне которой были записаны контакты, и чертеж атомной бомбы Грингласса. Ученые-физики неоднократно говорили о том, что этот чертеж – грубая карикатура, полная ошибок, не представляющая для разведки никакой ценности.

Казни супруги ожидали в тюрьме Синг-Синг. Они подавали апелляционные жалобы и прошения об отсрочке приговора. В их защиту выступили многие представители мировой общественности, среди которых были Жан-Поль Сартр, Альберт Эйнштейн, Шарль де Голль, Пабло Пикассо и другие. Их сыновья с плакатами «Не убивайте наших папу и маму!» участвовали в массовых демонстрациях. Но 18 июля был вынесен окончательный приговор, и он остался неизменным.

Перед смертью супруги обменивались нежными письмами, Юлиус писал жене: «Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл, потому что подле меня была ты. Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока мы не будем полностью оправданы... Я знаю, что постепенно все больше людей встанут на нашу защиту и помогут вырвать нас из этого ада. Нежно тебя обнимаю и люблю». Этель написала сыновьям: «Всегда помните, что мы были невиновны и не могли пойти против своей совести».

Они могли быть спасены только в одном случае: им обещали отменить казнь, если супруги признаются в шпионаже и назовут хоть одно имя из своей агентурной сети. Но оба упорно отрицали свою вину. Их ожидала казнь на электрическом стуле. Юлиус погиб при первом же пуске тока, а сердце Этель перестало биться только после второго разряда. Внучка Розенбергов уверена: ее бабушка погибла «не во имя Советского Союза, а из-за преданности своему мужу».

После казни «атомных шпионов» в мировой прессе писали о том, что дело было сфабриковано и раздуто из-за коммунистических убеждений супругов, Сартр назвал эту казнь «юридическим линчеванием, измазавшим кровью всю страну, охотой на ведьм». Позже Дэвид Грингласс признался в том, что дал ложные показания с целью смягчить свое наказание. Жестокость приговора для многих стала шоком, высшую меру называли политическим решением в условиях холодной войны с СССР.

Дело Розенбергов до сих пор считают одним из самых загадочных. При этом их участие в шпионаже не подвергают сомнениям. А вот вопрос о том, могли ли супруги на самом деле сообщить советской разведке секрет атомной бомбы, остается открытым.

Смертная казнь за шпионаж применялась и у нас: